Сложно резюмировать текст Фрейда, который сам по себе является чрезвычайно сжатым комментарием другой работы, излагающей необычный психический случай. Подчеркнем лишь, что Фрейд открыл новый плодотворный путь исследований, детально описав типичные механизмы паранойи: специфическая роль гомосексуальных фантазий; определяющая функция отображения действительности подвержена расщеплению с развитием мании преследования, нарциссизма, преувеличения роли своего Я; бредовые идеи, касающиеся конца света, спасения мира и т.д.
К сожалению, в изложении Фрейда отсутствует весьма значительная фигура — отец президента Шребера. Фрейд удовлетворяется короткой ссылкой, имеющей почти хвалебную тональность: "Его усилия по формированию гармонически развитой молодежи, по установлению сотрудничества семьи и школы, по повышению уровня здоровья молодых людей физической культурой и ручным трудом имели большое значение для современников". Однако Роберто Калассо в своей блестящей работе, посвященной президенту Шреберу, — "Порочный сумасшедший" — придает совершенно другую окраску образу его отца. Д-р Шребер, согласно Калассо, "с непоколебимостью великих идеалистов был уверен в прямой зависимости между регулярными клистирами, жертвами в пользу бедных, правыми политическими убеждениями, древними германцами, задержкой спермы, комнатной гимнастикой, холодными ваннами, солнечными ваннами, скромными домашними радостями, грехами,
135
ЗАЛОЖЕНИЕ ОСНОВ, РАЗВИТИЕ ИДЕЙ, СЛАВА
записываемыми на черной доске, принудительными работами в саду и Законом Морали в наших душах". Д-р Шребер "плодотворно изобретал инструменты, призванные исправить человечество", и испытывал их на собственных детях. "Мы обязаны д-ру Г.М.Шреберу следующими изобретениями: Geradhalter ("прямодержатель") — металлический инструмент, заставлявший детей держаться прямо при сидении; Кор f halter ("головодержатель") — кожаный ремень, прикреплявшийся одним концом к волосам, а другим — к рубашке ребенка, так, что тянул за волосы тех, кто не держал голову прямо; Kinnbad ("тесьма под подбородок") — разновидность шлема из кожаных полос, надевавшегося на голову ребенка и призванного способствовать гармоническому развитию челюсти и зубов". Одержимый страхом перед непрерывными мастурбациями, которыми, в чем он не сомневался, занимаются дети, и которые делают из человека "настоящий предмет ужаса", д-р Шребер еще больше боялся ночных поллюций и рекомендовал предупреждать их обливаниями холодной водой. В одну из ночей зимы 1894 года у президента Шребера, второго сына этого человека, воплощавшего собой уверенность в собственной правоте (первый его сын сошел с ума и покончил собой), "случилось необычно большое число поллюций — около полудюжины"; и эта ночь, как пишет Шребер, "стала решающей для помрачения моего рассудка".
Общества Шребера, занимавшиеся реабилитацией людей с помутившимся рассудком, в 1858 году насчитывали в Германии, по данным Калассо, более двух миллионов членов...
"Отрывок из истории детского невроза (Человек с волками)" был опубликован лишь в 1918 году, хотя его редактирование Фрейд закончил в конце 1914 года, после четырехлетнего лечения русского молодого человека двадцати трех лет, известного как "Человек с волками". Мы можем восстановить его настоящее имя —
136
БИОГРАФИЧЕСКИЕ ОРИЕНТИРЫ
Сергей Константинович Панкеев, которое для краткости будем обозначать инициалами — С.П. После лечения у многих психиатров С.П., будучи проездом в Вене, обратился к Фрейду, жалуясь на неопределенные остаточные нарушения, которые Фрейд сжато характеризует как "дезадаптацию к жизни". Джонс рисует еще более мрачную картину, когда пишет, что С.П. "был не способен самостоятельно одеться" и что во время первого приема у Фрейда предложил ему "предаться вместе с ним извращениям, а затем испражниться ему на голову" (впрочем, сам С.П. в интервью Карин Обхольцер назвал это "стопроцентным идиотизмом"). Интерес Фрейда заострился на "детском неврозе" его пациента, который и стал предметом работы.
С удивительным упорством Фрейд фиксирует анализ на сне, увиденном С.П. в возрасте четырех лет. По причине "обилия фольклорного материала" Фрейд изложил его ранее, в 1913 году, в статье, озаглавленной "Элементы волшебных сказок в сновидениях". Этот "Сон о пяти волках", лежащий в основе данного С.П. имени "Человек с волками", — один из наиболее известных в истории психоанализа. Количество информации, которое Фрейд сумел извлечь из него, фантастично, как фантастично впечатление, оказываемое этим сном на наше воображение. Фрейд так излагает историю, которую поведал ему С.П.: "Мне приснилось, что была ночь, и я лежал в своей кровати. (Моя кровать была повернута ногами к окну; перед окном рос ряд старых ореховых деревьев. Все это приснилось мне зимней ночью.) Вдруг окно внезапно отворилось само по себе, и к моему великому ужасу, я увидел, что на большом ореховом дереве перед окном сидят несколько белых волков. Их было 6 или 7. Волки были совершенно белыми и были похожи скорее на лисиц или овчарок, поскольку у них были большие хвосты как у лисиц, а уши стояли как у собак, которые насторожились и к чему-то прислушиваются. От страха
137
ЗАЛОЖЕНИЕ ОСНОВ, РАЗВИТИЕ ИДЕЙ, СЛАВА
быть съеденным волками я закричал и проснулся. Няня подбежала к моей постели, чтобы узнать, что случилось. Мне потребовалось некоторое время, чтобы убедиться в том, что это был сон, настолько живой и ясной показалась мне картина открывающегося окна и сидящих на дереве волков. Я наконец успокоился, испытав такое чувство, будто избежал серьезной опасности, и вновь заснул".
С.П. в своем рассказе говорит о "6 или 7" волках, однако, как уточняет в своей заметке Фрейд, "пациент, иллюстрируя свой сон, обрисовал лишь пять волков" — цифра, которая в своем римском написании — V — порождает целую цепь ассоциаций.
Раскладывая сновидение на отдельные элементы или значимые части, а полученные значения, в свою очередь, на новые картины, образы, сценки и другие составляющие, объединенные друг с другом виртуозно построенными связями, подобными начальной серии связей, на которую Фрейд обращал особое внимание: "Реальные события — очень давняя история — взгляд
— неподвижность — сексуальные проблемы — кастрация
— отец — нечто страшное", — Фрейд ^последовательно выявляет заключенные в сновидении образы и соответствующие им реальные или выдуманные события. Так, "волк" — животное находится в центре цепи, где свое место занимают отец, которого он боялся, терроризировавший его, школьный учитель по фамилии Вольф (Wolf по-немецки — волк), сказки из раннего детства — "Красная шапочка" и "Семеро козлят", история о портном, отрезавшем волку хвост, и образ старшей сестры, которая пугала ребенка, показывая ему картинку из книги, где был изображен стоящий волк "с выпущенными когтями и торчащими ушами". Сестра порождает ассоциации со сценами обольщения, а те, в свою очередь, влекут за собой представления об угрозе кастрации, связанные с наблюдениями за тем, как препарируют насекомых, и т.д.
138 БИОГРАФИЧЕСКИЕ ОРИЕНТИРЫ
В слове "волк" (Wolf) имеет значение и первая буква — сдвоенное V, символ устойчивости формы; пять V — волков с настороженными ушами, напоминающими перевернутое V, сидят на голых ветвях дерева, расходящихся в форме V и т.д.
Фрейд комментирует также сон, в котором С.П. отрывал крылья Espe по-немецки — "осина"): "Вы хотите сказать Wespe ("оса" по-немецки)" — поправил я его. "Это называют Wespe'! А я думал, что Espe". "Но Espe ("эспе") это я — С.П." "Espe — это в действительности измененное Wespe, — продолжает Фрейд. — Сон ясно показывает, что он пытается отомстить Груше, своей няне, за угрозу кастрации". А "волк", воплощающий неподвижный, застывший взгляд, обращается ("это я смотрю") в символ детской скопофилии, который в сочетании с пронизывающим все сновидение чувством страха позволяет прикоснуться к самым древним, основным пластам образов сна, содержащим впечатление о первичной сцене, наблюдение — реальное или мысленное — сексуальных взаимоотношений родителей, которое Фрейд воспроизводит следующим образом: ребенок в возрасте полутора лет испытывал приступы малярии и спал в комнате родителей; он "проснулся, может быть, от лихорадки, после полудня, около 5 часов (в это время позднее он испытывал состояние депрессии)". Родители лежали "полуодетые"; эту деталь Фрейд также подчеркивает, отмечая ассоциацию: "белое нижнее белье — белые волки". "Проснувшись, он стал свидетелем coitus a tergo (совокупление в положении сзади), ... он мог видеть половые органы матери, а также член отца, и понял смысл процесса", осознание пришло позднее, уточняет Фрейд, "он понял это в период своего сна, в 4 года, а не в то время, когда наблюдал".
Первичная сцена (называемая в настоящее время обычно "первоначальная сцена") в случае Человека с волками имела в высшей степени "патогенное" значение,
ЗАЛОЖЕНИЕ ОСНОВ, РАЗВИТИЕ ИДЕЙ, СЛАВА
139
что Фрейд выразил следующим образом: "либидо ребенка в результате этой сцены как бы раскололось на кусочки" и определило особенности половой жизни взрослого С.П., в частности, возбуждение, внезапно вызываемое видом женщины, сидящей на корточках в позе прачки, приподняв ягодицы. Многие психоаналитики полагают, что восстановление впечатления о первоначальной сцене у пациента является одной из главных целей психоаналитического исследования.
Не только эта главная причина делает случаи Человека с волками одним из наиболее важных и впечатляющих в истории психоанализа; здесь наблюдается уникальный феномен присутствия главного действующего лица — С.П., который выходит из тени, покидает "клинический бестиарий", теряет свою анонимность, чтобы утвердиться в виде неповторимой личности по имени Сергей Панкеев, полной силы, юмора и проницательности. Он разрывает круг аналитиков, медитирующих лежа на диване ("Шесть или семь волков на ветвях, — замечает Мишель Шнейдер в предисловии к "Интервью", — это шесть или семь психоаналитиков на ветвях генеалогического дерева психоанализа: Фрейд, Рут Мак Брансуик, Мюриэль Гардине, К.Р.Эйслер, В.Солмс и некоторые другие"), и рассказывает свою собственную историю, поверяет К.Обхольцеру некоторые детали, опровергающие и разоблачающие многие построения аналитиков; он сам судит психоанализ и психоаналитиков, которые продолжают теперь судить о нем уже с большей осторожностью.