"ПРИДЕТ СМЕРТЬ, И У НЕЕ БУДУТ ТВОИ ГЛАЗА"
187
своих тарифов. Я подозреваю, что это единственный пункт, по которому Вы отказываетесь — и совершенно напрасно — мне следовать!" Необходимо избегать бесплатного лечения не только потому, что оно уменьшает доходы психоаналитика (по подсчетам Фрейда, бесплатный курс двоих из восьми клиентов равносилен потерям в результате "серьезного несчастного случая"), но также в связи с тем, что оно вызывает "заметное усиление сопротивления". В этих условиях, достойных сожаления (но тут Фрейд ничего поделать не может), ясно, что "психоаналитическое лечение почти невозможно для людей бедных". В то же время представители средних классов могут вкладывать деньги в психоанализ: "Это будет стоящим делом" — из-за пользы, которую они при этом извлекут. "Ничто в жизни, — кстати напоминает Фрейд, — не стоит так дорого, как болезнь — и глупость!"
Вопрос денег в психоанализе встает с особой остротой благодаря его связи с "важными сексуальными факторами". Психоаналитик привык к тому, что "цивилизованные люди одинаково относятся к вопросу о деньгах и к проявлениям сексуальности — с теми же двуличием, показной добродетелью и лицемерием". Здесь, как и в других случаях, психоаналитик должен отличаться открытостью, стремлением к правде, искренностью и точностью. Обсуждая то, что он называет необычным для него термином "церемониал" сеанса, Фрейд описывает взаимное расположение пациента и аналитика: первый лежит на диване, а второй располагается за ним, "так, чтобы не быть в поле зрения". Это расположение, которое, как и вопрос гонораров, стало темой бесчисленных комментариев, Фрейд относит к части "личных мотивов": "Я не выношу, когда на меня смотрят по восемь часов в день (а то и больше)!"
При условии, что пациент, подчиняясь "главному психоаналитическому правилу", которое предписывает все рассказывать, предоставляет значительное обилие "материала
188
БИОГРАФИЧЕСКИЕ ОРИЕНТИРЫ
", психоаналитик вынужден его интерпретировать — быстро и "с триумфальным видом". Поскольку, как считает Фрейд, поспешность вредит лечению, он советует аналитику определять первые проявления сопротивления и с помощью "понимания и симпатии" устанавливать отношения переноса, чтобы пациент привязался к проводящему сеанс и к процессу лечения. Таким образом, Фрейд вновь обращается к "самой сложной из всех" проблеме переноса и вернется к ней снова в таких статьях, как "Воспоминание, повторение и переработка" (1914) и "Наблюдения над любовью переноса" (1915). В последней статье, где он вновь подчеркивает, что "единственные по-настоящему серьезные препятствия встречаются в области управления переносом", приводится наиболее типичный пример — пациентка "влюбляется в своего аналитика". Фрейд показывает, как эта "любовь переноса", если оставить ее свободно развиваться, влечет за собой хотя и скорый, но обманчивый прогресс. Пациентка достигает своей цели, обольщая аналитика, но тот вполне сознает, что происходит, подобно персонажу из приводимого Фрейдом анекдота: "Страховой агент, неверующий, тяжело болен, и члены семьи убеждают его принять святого отца, способного обратить его в веру перед кончиной. Беседа священника и умирающего продолжается очень долго, и все ожидающие в другой комнате полны надежды. Наконец, дверь открывается. Обратить в веру неверующего не удалось, но зато священник подписал страховое свидетельство"
Главная и подчас непреодолимая трудность процесса переноса связана, как подчеркивает Фрейд, с тем, что "удовлетворить потребность больной в любви столь же губительно и безрассудно, как и загасить ее". И поскольку аналитическое лечение "базируется на правдивости" ("этому оно обязано в значительной мере своим воспитательным воздействием и этической значимостью"), путь переноса узок и тернист, предполагает наличие многих редких качеств — ловкости, осторожноста,
"ПРИДЕТ СМЕРТЬ, И У НЕЕ БУДУТ ТВОИ ГЛАЗА"
189
открытости, но также, не допуская при этом соскальзывания к любви обратного переноса, определенного любовного взаимопонимания, которое характеризуют нижеследующие строки Фрейда, на удивление лирические, заслуживающие продолжительного цитирования: "Несомненно, половая любовь играет в жизни огромную роль, и соединение в любовных радостях, психическое и физическое удовлетворение составляют одну из кульминационных точек наслаждения. За исключением некоторых ненормальных фанатиков, все люди знают это и строят свою жизнь согласно этому положению. Лишь наука пока проявляет щепетильность и не признает его. С другой стороны, когда женщина умоляет мужчину о любви, ему достаточно трудно отказать ей и оттолкнуть ее. К тому же, несмотря на невроз и сопротивление, он воспринимает исходящий от этого благородного создания некий шарм, подтверждающий ее страсть. Соблазн вызывается не грубой плотской привлекательностью, которая может лишь шокировать или же вызвать чувство терпимости, поскольку представляет собой естественное явление. Возникающие чувства являются более утонченными, но они подавляются, поскольку, в конце концов, кто может заставить мужчину, хоть и соблазняемого возможностью приключения, забыть законы техники и врачебный долг".
Исследование процессов "воспоминания" и "повторения" привело Фрейда к выявлению такого важного явления, как перенос, который представляет собой основной способ ограничить и преодолеть потребность в повторении, типичную для невроза. Перенос очерчивает "промежуточную область между болезнью и реальной жизнью, образует смесь "искусственной болезни" и "среза реальной жизни", которая на языке английского психоаналитика Винникотта будет названа переходной. Эту область пациент, ведомый аналитиком, должен преодолеть, чтобы достичь наиболее полного и рационального восприятия действительности. Но, может быть,
К оглавлению
190
БИОГРАФИЧЕСКИЕ ОРИЕНТИРЫ
правильнее говорить о преодолении времени, временной одиссее "испытаний терпения", по словам Фрейда: по законам и ритмам самого времени психика работает над своим собственным узнаванием, реставрацией, восприятием материалов, "разложенных" аналитиком, в химическом смысле этого термина, поскольку, согласно Фрейду, такое сравнение вполне допустимо. Этой работе Фрейд дает название "обработка", не вдаваясь в анализ этого процесса, имеющего, несомненно, определяющее значение для осмысления динамики сознания субъекта и, возможно, для попытки уловить то, что составляет ^ущность психической деятельности.
Сообщение Фрейда на конгрессе в Будапеште в 1918 году "Новые пути психоаналитической терапии" интересно главным образом необычностью перспектив, которые оно рисует. Фрейд приводит очевидный факт, с которым исследователи постоянно будут сталкиваться: "По сравнению с бедственным положением в отношении неврозов, которое установилось на Земле и которое, возможно, могло бы и не возникнуть, — то, что мы сделали, почти ничтожно". Но однажды, заявляет Фрейд, "общественное сознание пробудится", общество признает за каждым, в том числе и за бедным, право на здоровье, и на психическое здоровье в особенности; "лечение будет бесплатным", и под эгидой государства, осознавшего, наконец, свои обязанности, психоанализ станет открыт для всех!
ТАНАТОС
Неужели, столь активно взявшись ответить на философские вопросы своей юности, Фрейд ограничится лишь "теоретическими гипотезами" "Метапсихологии"? Еще один рывок, ослабивший цепи, связывающие его с клинической практикой, — и вот он уже в области "чистой умозрительности", пытается проникнуть "в наиболее неясный, непостижимый район психической
"ПРИДЕТ СМЕРТЬ, И У НЕЕ БУДУТ ТВОИ ГЛАЗА"
191
жизни", опираясь на "наиболее общую и расплывчатую гипотезу", "странную гипотезу", которая повисла где-то между мифом^и наукой. Это гипотеза влечения к смерти — сбивающая с толку его учеников и сторонников, скандализирующая многих других, неприемлемая для большинства, подобная зияющей трещине в системе психоанализа.
Фрейд ясно сознает, что работа, в которой он сформулировал и изложил эту гипотезу — "По ту сторону принципа удовольствия", написанная в 1920 году, увела его действительно "по ту сторону" собственных привычных позиций, обозначив некий разлив строгой и точной психоаналитической логики. Он заранее сообщает Ференци, которого информирует о работе, о своем снисходительном отношении к тому, что представляется "довольно неясным" и появится "под таинственным заголовком "По ту сторону принципа удовольствия". Но он, по-видимому, больше всего опасается, как бы его размышления не были приняты за осмысление событий личной жизни и как бы в них не увидели результат смерти его дочери Софьи в январе 1920 года. Фрейд пишет Эйтинггону, чтобы он отметил тот факт, что значительная часть работы написана до смерти дочери, и возвращается к этому вопросу в письме Виттелсу от 18 декабря 1923 года: "Яо ту сторону..." была написана в 1919 году, когда моя дочь была молода и жизнерадостна".
Подобную настойчивость можно объяснить лишь стремлением привести и сохранить в русле общей работы это новое движение мысли, которое слишком удалилось от него, создавая впечатление раскола. Ведение понятия "влечение к смерти" в систему Фрейда воспринимается как поворот его мысли, и оно, несомненно, является таковым. Это видно по тому, сколько психоаналитиков и других сторонников Фрейда не решались принять такой поворот и именно в это время поспешили оставить его. Не заостряя внимания на возникшей картине раздвоения,