БИТВЫ ЭРОСА
229
корками, заставляет Фрейда сильно страдать; его лечат электрокоагуляциямя и коротковолновым излучением. В 1934 году приходится прибегнуть к лечению Х-лучами и радием, но год проходит без операций; Фрейду регулярно делают инъекции мужских гормонов. В 1935 году состоялось несколько хирургических вмешательств; корки и кератостические образования до операции лечили прижиганиями трихлорацетатной кислотой. В июле 1936 года, кота Фрейд только что отметил свой восьмидесятилетний юбилей, Шур замечает появление неприятного новообразования; Пихлер, вызванный для консультации, на месте проводит операцию, и анализ показывает, что это была новая раковая опухоль. Полагая, что резекция была недостаточной, Пихлер вновь осуществляет вмешательство четыре дня спустя под общим наркозом: "Необходимо было удалить другую часть расположенной ниже кости и полностью коагулировать окружающую ткань". Новая операция проведена в декабре 1936 года, но анестезия оказалась слишком слабой. Фрейд в течение часа испытывал невыносимые страдания и лишь. в конце этой пытки произнес единственную фразу: "Я больше не могу". После относительной передышки в 1937 году, начало 1938 отмечено страшными болями; язва быстро превращалась в злокачественную опухоль. Пихлер оперирует в чрезвычайно сложных условиях, "вследствие того, что опухоль была заключена среди плотной зарубцевавшейся ткани", к тому же "повреждения опасно приблизились к основанию глазной впадины". После отъезда Фрейда в Лондон 4 июня Шур, вынужденный остаться в Вене для срочной операции ("резкого флегмонозного аппендицита"), догоняет его несколько дней спустя. Поскольку за ним следило гестапо, малейшая задержка могла оказаться роковой. В сентябре в Лондоне Шур отмечает быстрое разрастание подозрительных тканей и просит Пихлера срочно приехать. Прибыв в Лондон 7 сентября, Пихлер на следующий день проводит операцию в Лондонской
К оглавлению
230
БИОГРАФИЧЕСКИЕ ОРИЕНТИРЫ
клинике. Вмешательство оказалось очень важным, о чем свидетельствует приводимая Шуром запись Пихлера: "Надрез губы и продолжение надреза вдоль носа, чтобы обеспечить хороший доступ. Затем удаление опухоли щеки (диатермия) и, наконец, всей патогенной ткани сзади и выше ramus ascendens. Удаление крупных участков очень плотной и упругой ткани..." Несмотря на крайнюю усталость, Фрейд благополучно оправился от этой тяжелой операции, и Шур уточняет, что в октябре и ноябре у него "не было даже насморка, в отличие от обыкновения". Вследствие некроза кости врачи выжидали отторжения омертвевшего участка, который освободил бы болезненную зону; по этому поводу Фрейд пошутил в письме Эйтингтону от 19 декабря: "Я, как голодный пес, жду обещанной кости". 28 декабря Шуру удается извлечь "достаточно крупный омертвевший участок кости". В середине января 1939 года появляется новая опухоль; Шур диагностирует эпителиому, расположенную вблизи глазной впадины, которой невозможно достигнуть. Проведены консультации со светилами медицины, в том числе знаменитым хирургом Вилфридом Троттером и профессором Лакассанем из Института Кюри; всякое хирургическое вмешательство исключается, и лечение проводится Х-лучами. В письме Арнольду Цвейгу от 5 марта Фрейд так описывает ситуацию: "Нет сомнения, что речь идет об атаке на мою плоть старой раковой опухоли, с которой я делю существование уже шестнадцать лет". Радиотерапия, прекратив боли, приносит некоторую надежду, но ненадолго; в августе, вернувшись из Соединенных Штатов, Шур констатирует "развитие раковых тканей, сопровождающееся изъязвлением. Кожа щеки все больше обесцвечивалась, свидетельствуя о развитии кожного некроза. Зловонный запах становился все более невыносимым, и никакая гигиена полости рта не могла его ослабить". Затем "началась гангрена кожи щеки и образовалось отверстие, обнажившее рак". Фрейд испытывает все большие боли при
битвы эроса
231
приеме пищи, ужасно проводит ночи и даже не может больше читать.. Шур приводит волнующие детали: "Последней книгой, которую он прочел, была "Шагреневая кожа" Бальзака. Когда он закончил чтение, то заявил мне в особом тоне: "Это именно та книга, которая была мне нужна; в ней говорится о сжимании и смерти от истощения". Шур отмечает, что тема сжимающейся кожи является отголоском письма Фрейда 1896 года, в котором он говорит о своем умирающем отце такими словами: "Он ... постоянно ссыхался, до самой ... роковой даты". Как не вспомнить мысль, приводимую Вильгельмом Рейхом в книге "Биопатия рака", где болезнь представляется результатом процесса "сжимания", "сморщивания", зависящего от сексуальной экономии субъекта, главным образом, от явлений "оргастического бессилия" и "полового застоя".
21 сентября, когда Шур находится в изголовье больного, Фрейд берет его руку и говорит ему: "Мой дорогой Шур, вы помните нашу первую беседу. Вы обещали мне не оставить меня, когда придет мое время. Теперь все это лишь пытка и больше не имеет смысла".
По просьбе Фрейда о его желании сообщают Анне. Шур делает первую подкожную инъекцию двух сантиграммов морфия и повторяет ее через двенадцать часов. "Он вошел в состояние комы и больше не проснулся".
Это произошло 23 сентября 1939 года.
БУДУЩЕЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ
"Мы, психоаналитики, любим мыслить популярно и предпочитаем скорее использовать в науке популярные понятия, чем отбрасывать их", — пишет Фрейд в книге "Моя жизнь и психоанализ". Именно найти способ выражаться "популярно" и сделать доступными для большого числа людей понятия психоанализа стремится Фрейд в своей работе "Будущее одной иллюзии", вышедшей через год после "Моей жизни..." в 1926 году,
232
БИОГРАФИЧЕСКИЕ ОРИЕНТИРЫ
тему которой продолжает и дополняет книга "Трудности цивилизации". В этих двух небольших работах ясность и простота изложения настолько хорошо сочетаются с выдвинутыми гипотезами, что кажется, будто последние выходят за пределы своего отвлеченного смысла, сдвигаются, переходят на новый уровень, в другое измерение, а именно — популярное. Многочисленные идеи Фрейда, высказанные в предшествующий период (главным образом, в 1920-1923 годы в "Очерках по психоанализу") — противоречивые структурные взаимоотношения между Я, Это и Сверх-Я, антагонизм Эроса и влечения к смерти и т.д. — вновь излагаются в упрощенной и сжатой форме, обобщенно (по мнению критиков, даже слишком обобщенно), в стиле популяризации, если вкладывать в этот термин все его демократическое значение. Задача, которую ставит Фрейд, — подвести читателя к размышлению о природе культуры, которая его окружает, о системе его верований, о психических механизмах, определяющих его установки, а также разбудить, стимулировать в нем беспокойство и тревогу за будущее цивилизации; он учит нас различать беспощадную работу смерти, против которой он располагает оружием психоанализа и предлагает битвы Эроса.
Объединяя названия этих двух работ, столь близких по духу, можно лучше понять двойное действие, произведенное Фрейдом: он обвиняет, обличает "трудности" (а точнее "беды" — термин, выбранный им вначале), "иллюзии", которые поражают человека, заключают его в тяжкий плен галлюцинаций, ирреального, — чтобы лучше выделить, сохранить и дать проявиться шансам "Будущего цивилизации". Если считать, что культура рассматривается Фрейдом как первичный материал, инфраструктура всякой человеческой действительности, мы вправе видеть в "Будущем одной иллюзии" и "Трудностях цивилизации" нечто вроде широкого политического Манифеста психоанализа.
БИТВЫ ЭРОСА
233
Главная, постоянная, бесконечная задача, центральная ось учения Фрейда — разрушить Иллюзию, познать и победить ее повсюду и во всех формах, в которых она проявляется или маскируется. Это — основной политический замысел. Наиболее показательная форма иллюзии — религиозная. Она является начальной, поскольку, как говорил Дюркгейм, "в принципе все относится к религии", универсальной, вездесущей, пожирающей, "потрясающей силой, располагающей по своему усмотрению всеми наиболее сильными эмощ/гями человека"; она самая "опасная" из всех иллюзий, а следовательно, главный противник. Фрейда часто упрекали в непримиримой антирелигиозной позиции, в которой видели следы философии Просвещения ХУШ века, устаревших проявлений научной, материалистической и механистической идеологии XIX века, idee fixe атеизма прошлого. Против самообмана — просвещение, почему бы и нет? Частично у Фрейда это именно так, но вместе с тем во многом по-другому.
Фрейд не столько борется с верованиями, толкованиями, мифами и чувствами, сколько старается вскрыть фундаментальную, систематическую структуру иллюзии, которая проявляется в основном в способности сохранять или оживлять свойства детской психики, использовать их против реальности и правды, предоставляя человеческим желаниям лишь вымышленные перспективы и предметы, словом, заставляя человека видеть лишь галлюцинации. Такая структура характерна не только для религии, она типична для любых явлений, призванных обмануть человеческие желания, обмануть человека относительно самого себя и окружающей его действительности, взаимоотношений между людьми, причем, чтобы утвердить свою власть, этот многообразный обман, нередко прибегает к насилию, репрессиям, разрушению и уничтожению.