Дадун Р (стр. 62 из 95)

После "Толкования сновидений" психоаналитики почти не делали попыток заняться интерпретацией снов в теоретическом плане; вероятно, первое "оцепенение", как саркастически говорил Фрейд, охватившее его коллегпсихиатров после его "новой атаки" на сновидения, оказалось гораздо более глубокой и продолжительной реакцией, чем можно было думать. Желание Фрейда сломить богов и расшевелить преисподнюю ("Flectere si nequeo Superos, Acheronta movebo"), провозглашенное им в начале своего пути, как бы ни был привлекателен его метафорический колорит, не могло найти себе сторонников. "Толкование сновидений", ставшее монументом, фетишем, по-настоящему поражало, а "яркий свет внезапного открытия", по словам Фрейда, не мог не произвести ослепляющего эффекта. Потребовалось немало времени, чтобы исследователи смогли освободиться от этого ослепления и по-настоящему занялись изучением сновидений.

Публикацию значительных работ можно в целом датировать концом 40-х — 50-ми годами; Роберт Флиесс отмечает в это время "возрождение интереса к сновидениям". В 1952-1953 гг. появляется большой труд Гезы Рохейма "Двери сновидения", в котором он, опираясь на свои обширные знания в области этнологии и мифологии, пытается осуществить новую попытку в изучении снов.

Вероятно, психоанализ старался и старается до сих пор ответить на вызов, брошенный ему выдающимися исследованиями состояния сна и бодрствования, осуществленными нейрофизиологией, наблюдениями и экспериментами над людьми и животными Демена, Фишера, Жуве и многих других ученых, высветивших специфичность

331

ИССЛЕДОВАНИЕ СНОВИДЕНИЙ

и сложность состояний сна, сопровождающихся сновидениями и названных "парадоксальной фазой сна".

Сегодня психоаналитические труды, посвященные этой области, весьма многочисленны; среди наиболее интересных можно отметить работы Исаковера, Левина, Гармы, Гийомина и некоторых других; благодаря им мы воспринимаем сейчас "Толкование сновидений", как великую преамбулу, грандиозные пропилеи новой науки и одновременно древней мудрости — Исследования сновидений, в которых человек ищет истоки своего существа, столь мало известные до настоящего дня.

"ИНЪЕКЦИЯ, СДЕЛАННАЯ ИРМЕ"

Собственные сны Фрейда составляют главную иллюстрацию его Исследования сновидений, и невозможно о них не упомянуть. Это, однако, нелегкая задача. Во-первых, они весьма многочисленны: до 1902 года было проанализировано 50 снов, согласно подсчетам Дидье Анзье, отводившего им важное место в своей книге "Самоанализ Фрейда". Они распределяются следующим образом: 43 описаны в "Толковании сновидений", 4 — в книге "Сновидение и его интерпретация" и 3 — в письмах к Флиессу. И эти пятьдесят снов Фрейда самым глубоким образом связаны с его интимной жизнью, со сложной системой семейных, дружеских, профессиональных, общественных отношений, с тайными движениями его эмоций, желаний, угрызений совести, прожектов... Всякий анализ сновидений становится, по сути, бесконечным, интерпретация самого незначительного факта влечет за собой множество ассоциаций, разрастается до фантастических размеров. Каждый раз приходится ограничивать себя, что мы вынуждены сделать и сейчас, проведя лишь поверхностный анализ нескольких наиболее типичных снов Фрейда.

Первоначальным сном является сон 24 июля 1895 года об "инъекции, сделанной Ирме"; Фрейд приводит

332

МЫСЛЬ ФРЕЙДА

его детальное толкование, в котором один за другим получают свое объяснение все элементы рассказа. Но в рассказе Фрейда, как и в его толковании, остаются неясные области, так что многочисленные психоаналитики вслед за Фрейдом погружали свой изучающий взор в знаменитое "горло" Ирмы. В качестве примера упомянем лишь труд Анзье, посвятившего этой теме около тридцати страниц своей книги "Самоанализ Фрейда", поскольку он особо освещает структурную сторону анализа сновидения. В различных элементах сна, которые Фрейд детально комментирует, — боль в горле Ирмы, большое белое пятно, инъекция, сделанная Отто, грязный шприц, вызвавший инфекцию, благоприятный прогноз друга Леопольда и т.д. — он видит прежде всего собственное желание преодолеть и освободиться от тяжелого чувства вины, перенести всю ответственность за развитие болезни Ирмы на своего друга Отто; сон убеждает его, что ему не в чем себя упрекнуть, и он делает такой, быть может, несколько поспешный общий вывод: "После полного толкования всякое сновидение выглядит как исполнение желания".

Это главное толкование не дает представления об обилии и многообразии пояснений Фрейда, а также не менее интересных направлениях и путях, которые он лишь обозначает, не вдаваясь в подробности. Со своей стороны, мы в исследовании "Средоточие сновидения", опубликованном в одном из номеров "Нового журнала по психоанализу", посвященном теме "Пространство сна", высказали идею, что картина формулы "триметиламина" связана с "научным либидо" Фрейда, направленным через "пропилеи" химии к теории сексуальности, к новому "решению" сложных сексуальных проблем, поставленных больными неврозами. В другом плане можно объединить трех женщин, выступивших в качестве действующих лиц сна и связанных с ним ассоциаций: это Ирма, Марта — жена Фрейда и Матильда, его дочь. Объединенные друг с другом, как

ИССЛЕДОВАНИЕ СНОВИДЕНИЙ

333

это ясно видно, звукосочетанием "ма", что само по себе может служить началом определенного фонетического исследования, вместе они составляют характерную для Фрейда фигуру, которую можно назвать группой из трех женщин, часто и с большим значением присутствующую в его работах. Во сне присутствует и другое сочетание трех женщин, о которых Фрейд пишет: "Я сравнил свою больную Ирму с двумя другими женщинами..."; этому же посвящено короткое, но очень показательное примечание, приведенное им в тексте: "Мне кажется, что анализ этого фрагмента приведен недостаточно, чтобы можно было понять все его скрытое значение. Если я продолжу сопоставление женщин, то рискую уйти в сторону. В каждом сновидении есть доля необъяснимого, относящегося к области непознаваемого".

С тремя женщинами мы вплотную приблизились к интерпретации Анзье, касающейся общей структуры сновидения. Отталкиваясь, как он пишет, от идеи Лакана "сопоставлять трехчленные объединения персонажей сна с формулой триметиламина", он развил ее и представил в виде двух подобных друг другу схем, одна из которых изображает Фрейда с его системой взаимоотношений, а другая — развернутую структурную формулу триметиламина. Вот как выглядят два рисунка, изображенные Анзье:

•Вдовы-

Старшие

•Равные"

Ирма

Подруга Ирмы

Марта

Брейер

Флейшль

Эммануэль

Отто

Леопольд

Флиесс

МЫСЛЬ ФРЕЙДА

334

Точное подобие этих двух конструкций привело Анзье к следующему выводу: "Все происходит так, как будто в своем сне Фрейд отдавал себе отчет, что сон — не анархическое действие, как все думали, он развивается по скрытому, но строгому закону, иллюстрацией которого служит данная тройная схема". Слово "триметиламин", звучащее с такой силой в конце сна ("Я вижу перед глазами формулу, напечатанную жирными буквами", — пишет Фрейд), отражает, в итоге, главную структуру любого сновидения и даже, шире, общее устройство реальности сновидения, как показал впервые Фрейд, и вся его книга служит тому подтверждением. Сон об Ирме по праву занимает первое и особое место в серии сновидений, главную позицию, поскольку независимо от различных интерпретаций и переинтерпретаций служит своего рода формирующей матрицей всего "Толкования сновидений", скрывает в себе главный принцип организации сновидений, тайный закон, знание которого облегчает работу по их объяснению.

335

"ТРИ ПАРКИ"*

Поскольку мы упомянули в связи со сном об Ирме трехчленную структуру сновидения и группу из "трех женщин", представляется уместным рассмотреть также сон Фрейда, отмеченный печатью "трех женщин" и отвечающий наиболее типичным темам его жизни и работы — таким интимным, личным ценностям, что Фрейд неоднократно испытывал потребность прервать повествование, "поскольку я слишком много говорил о себе". Этот сон, так называемый сон "Три парки", вызвал разнообразные толкования многочисленных исследователей. В частности, А.Гринстейн в работе, посвященной сновидениям Фрейда, тщательно анализирует этот сон, дополняя комментарии к документальным материалам, освещающим ассоциативные связи Фрейда. Вот приведенный в книге Анзье рассказ Фрейда о своем сне: "После долгого путешествия, когда я, усталый и голодный, лег в постель, важные жизненные потребности отразились в моем сне, и вот что я увидел: я иду в кухню, чтобы попросить дать мне слегка перекусить. Там стоят три женщины; одна из них — хозяйка, она что-то вертит в руке, как будто делает кнедлики. (Кнедлики — Knodel — колбаски из теста, сладкие или соленые. Это блюдо широко распространено в Австрии и на юге Германии, высоко ценится и сложно готовится. При подаче с мясом их называют Fleischknodel. — Примечание Евы Розенблюм). Она отвечает, что мне нужно подождать, когда она будет готова (ее речь неотчетлива). Я теряю терпение и, оскорбленный, удаляюсь. Я надеваю пальто, но первое из примеренных слишком длинно для меня. Я снимаю его, слегка

0 Парки — в древнегреческой мифологии — богини судьбы

336

МЫСЛЬ ФРЕЙДА

удивленный тем, что оно оторочено мехом. На втором, которое я надеваю, — длинная полоса с турецким орнаментом. Внезапно появляется незнакомец с удлиненным лицом и маленькой острой бородкой и не дает мне надеть пальто, говоря, что это — его. Я показываю, что оно все покрыто турецкими узорами. Он спрашивает: какое вам дело до этих турецких рисунков? Но затем мы стали вполне добрыми друзьями".