Финал произведения особенно ярок. Казалось бы, он открыт, но на деле все очевидно. Сашка устал. Сидя в окне мэрии, он думает о погоде, нагрянувших морозах, грязи, которая еще «потечет» [367] – не только в виде слякоти на улицах, но, пожалуй, и о грязи моральной, от которой не спасет страну смерть партийцев. Снежинки облетают Сашину ладонь, не садятся на «горячую кожу и пот» [367]. Нет ничего светлого. Ничем не спастись. Выделяются ярче линии на ладони – как черты лица покойника. Действительно, герой уже наполовину мертв. Убита душа, хоть тело пока и живет. Санька кладет крестик в рот – по снайперской примете: «Сначала он холодил язык, потом стал теплым. А потом – пресным» [367]. Крестик согрелся, в отличие от его потерянного во время захвата города талисмана, гильзы, подобранной у трупа судьи – та никогда не могла принять на себя тепла, ожесточала Сашу, давала сил, в отличие от не отозвавшегося однажды неба, но в то же время медленно вела его к смерти: «"Я все смогу", - говорил он, касаясь гильзы в кармане. Она холодила пальцы, ее никогда нельзя было нагреть» [304].
Смерть – не греет. Греет только вера, надежда и любовь, но это Саша осознает лишь за несколько минут до собственной гибели. Греет, но не спасает. «В голове, странно единые, жили два ощущения: все скоро, вот-вот прекратиться, и - ничего не кончится, так и будет дальше, только так» [367] - точные и емкие описания смерти, Сашино представление которой отличается от общепринятых православных догматов. И герой, и автор, и читатель понимают и знают: Сашка умрет. Все кончится, но для Саньки это мгновение останется замеревшим в вечности.
5. Портретные характеристики героя
Отдельное внимание стоит уделить портретным характеристикам героя. Как можно заметить, восприятие всех аспектов собственной жизни у Саши меняется по одной схеме: комфортное существование, принятие; разочарование, раздражение, неприятие; безразличие и усталость. Это касается не только семьи, Бога, но и самого себя. Например, по отношению к собственному облику можно проследить такую градацию мнений Саши. Однажды, разглядывая «семейный иконостас» [46], герой находит и свою фотографию: «А вот и сам Саша - четырнадцати лет, розовый, яснокожий, волосы набок зализаны» [49]. «Яснокожий», «аляный» [49] – лексика теплая, народно-ласковая. Маленький Саша явно нравится себе сегодняшнему. Да и позже отмечено: «Вспоминая себя, свою жизнь, Саша только того мальчика и любил, темноногого, в царапках. Потом, выпростав белую шею, из этого малыша вымахала белотелая, ссутулившаяся дурнина, глупо ухмыляющаяся и несущая прочие подростковые приметы. Саша не вспоминал свою подростковую пору, всегда обходил ее стороной. Суетливый, задиристый, неприятный - хочется разве вспоминать такого» [53]. Период неприятия себя герой прошел, будучи подростком, сейчас же, достигнув сознательного возраста, он абсолютно безразличен к себе: «В стекле отражался он – короткие волосы с упрямым чубом, небритые скулы, темная кожа, лоб в ранних морщинах… Обычное лицо» [30]; «В подрагивающей воде отразилось лицо. Никакое - не испуганное, не гордое. Просто лицо» [169]; «Взглянул на себя в зеркало: лицо как лицо. Его лицо» [254]. «Обычное», «никакое», «просто лицо» – подобными фразами заканчивается почти каждое описание Саньки. В такого рода характеристике отражается типичность героя. Таких, как он, много, он ничем не выделяется внешне, отличают его лишь поступки и устремления.
В портрете Саши видно предчувствие скорой гибели, герой ощущает себя преждевременно состарившимся: щетина, «отчего-то показалась седой, с седыми волосками» [138], «лоб в ранних морщинах» [30]. Вообще, портретных зарисовок не так много в романе, и они не отличаются обширностью и яркостью. Взгляд у Саши «размытый, неясный» [138], и это перекликается с его внутренним неопределенным, утомленным состоянием. Переменяясь внешне, герой изменяется внутренне. Так, отбросив «аляный» цвет волос, он отрекается от деревни, но сохраняет еще в себе теплые чувства. Позже, пережив пытки, разочаровавшись в жизни, он стал трансформировать свое тело осмысленно: «Он последнее время, с тех пор как грудь немного поджила, по несколько раз в сутки истязал себя, отжимаясь и подтягиваясь, и заметил, как оброс тонкими, жесткими мышцами. Стал худым и твердым. И голова пустой стала, лишенной эха. Никто не откликался внутри ее, ни на одно слово, и воспоминания теплые и детские ушли» [218]. Перемены эти воспринимаются Сашей как ломка, как обреченное и осмысленное уничтожение себя. Он «чувствовал свое лицо, какое-то чужое» [254], а однажды «смотрел в свое лицо и видел, как приближается она (революция), несущая жуть и ярость, - и никуда не деться уже» [230]. В какой-то момент ему хочется «распасться и лежать мягким студнем», потому что «все время локти мешали, колени, позвоночник» [230], но нет, не распадается. Он – неделим, «состоящий из жил и костей», с лицом, сделанным «из цельного куска». Саша переменил себя так, что стал отражением самой Революции, и остается ему один путь, с которого он не собирается сворачивать. С уходом воспоминаний, потерей связи с прошлым, Саша достигает личной жизненной «точки невозврата», и с тех пор он неумолимо движется навстречу собственной смерти. В переродившемся образе, без родины, семьи, любви и Бога он обречен. В этот момент ничего иного не остается, как поставить в его истории точку.
Заключение
Роман Захара Прилепина «Санькя» явился для автора своеобразным манифестом программным произведением писателя, своим появлением поднявшим бурную волну дискуссий.
На сегодняшний день «Санькя» – одно из самых популярных произведений Захара Прилепина. Показатель этого – множество наград и литературных премий таких, как «Русский Букер», «Национальный бестселлер», диплом премии «Эврика», всекитайская литературная премия «Лучший зарубежный роман года», премия «Ясная Поляна» «За выдающееся произведение современной литературы». Это также и самое скандальное произведение, поднявшее своим появлением волну общественных споров о правомерности бытования и истинности мнений национал-социалистов. Отчасти автобиографический герой, как следствие, тоже вызвал немало толков о сущности своего характера. Различные критики определяли Сашу по-разному. Кто-то – как лицемера, кто-то – как слабого, безвольного человека. Мы же, по итогам нашего исследования, более всего склонны согласиться с мнением Сергея Костырко о том, что «драматизм ситуации Саньки – в противоречии между чистым порывом, реальной болью и практикой их преодоления человеком, отдавшим себя партии»[11].
Так, проанализировав образ Саши Тишина в контексте его окружения, мы пришли к выводу, что основная проблема героя в том, что он нигде не мог найти своего места. Саша умышленно избегал всех эмоциональных связей, отдавшись партии. Его семья была разрушена смертью отца, и юноша сам удалился от бабушки, дедушки и матери, пожертвовав ими во имя дела Союза Созидающих, то есть ради борьбы за русский народ. Из этих же соображений Саша не позволял себе влюбиться. Светлое чувство, вспыхнувшее в нем по отношению к Яне, было целенаправленно уничтожено как им самим, так и девушкой. Яна, почувствовав какую-то теплоту к Саше, бросила его, поскольку у истинного партийца не может быть иных интересов, кроме тех, которыми болеют все из Союза Созидающих. Поэтому Саша лишается даже друзей – его единственный лучший друг Негатив осужден на долгих пятнадцать лет, отчасти по вине самого же Тишина. Очевидно, это также происходит от подсознательного желания героя не быть ни от кого зависимым, никем не дорожить. Это неестественно для человека, и борьба чувств и эмоций с разумным началом измучивает героя. Таким образом, пытаясь сделать свое одиночество источником силы, герой лишь делает себя более уязвимым. Компенсировать одиночество он пытается среди партийцев, но там он не нужен как человек, партийцы относятся ему только как к союзнику (Олег, Веня) или просто – предводителю (ребята из отряда). Он наталкивается во многом на непонимание «братьев» (это видно в сцене прощания с Венькой). Одинокий человек слаб. Саша оказывается в безвыходном положении – он не может себе позволить иметь близких, но и один существовать не может. Рациональное и эмоциональное ведут в нем непримиримую борьбу.
Помимо всего прочего, эмоции Саши тоже противоречивы сами по себе. Сильно влияющий на его личность комплекс безотцовщины, свойственный всем партийцам, заставляет героя разрываться между различными сторонами восприятия мира через чувства. Из-за этого сложны отношения Тишина с Богом. Душою юноша тянется к Небу, светлому и священному, он воспринимает свою страну как православную. В Бога он верит, но при этом в обращениях к Нему Саши сквозит обида на то, что Всевышний когда-то не услышал, не уберег. Санька слишком рано занял место взрослого, старшего в семье, не смог сразу сделать это с достоинством, поскольку еще не успел вырасти, и поэтому изначально принял несколько неверных решений – например, во время похорон отца. Саше хочется хоть где-то найти приют, где он имел бы возможность показать себя слабым, но такой обители нет, и юноша боится собственной уязвимости, пытается скрыть ее за выдуманным панцирем. Однако это у него получается плохо, Саша срывается, возносит гневные монологи к Небесам, с позерским удальством говорит о своем желании попасть в ад, а в момент перед смертью – кладет нательный крестик в рот. Несмотря ни на что, он не смог убить в себе все светлое, в нем по-прежнему жива вера.
Возникающие конфликты Саша не может разрешить компромиссно или хотя бы поэтапно, он просто «разрубает» их при помощи грубой силы, подобно Гордиеву узлу. Если его не слышат, он идет что-то разрушать – подход ребенка, обделенного вниманием. Ему кажется, что если он сожжет Макдональдс, то сразу же будет услышан. Вернее, ему хочется в это верить, и все равно, если подобный жест не принесет своих плодов – он свое мнение высказал.