Всё это, однако, не меняет того факта, что трудно построить историю дигамбаров северной Индии на основании одних лишь доступных эпиграфических свидетельств. Количество надписей, найденных к данному моменту, слишком мало. В пяти томах Джайн шилалекха самграхи, дигамбарского сборника, количество дигамбарских надписей из северной Индии, относящихся к периоду после 6 в., не превышает 20.
Ощущается также и недостаток литературных источников. Вплоть до 17 в. дигамбары северной Индии, в отличие от единоверцев с юга, составили слишком мало таких работ. Фактически, в раннее средневековье в северной Индии появился лишь один важный дигамбарский писатель - Харисена, который оказался весьма информативным в том, что касается социальных и религиозных условий в Индии в тот период. Как ранее упоминалось, согласно Харисене, секта шветамбаров возникла в Валабхи.
В условиях отсутствия достаточных эпиграфических и литературных свидетельств для реконструкции истории дигамбров в северной Индии приходится опираться на материалы легенд.
Итак, сразу становится ясной одна вещь: североиндийские дигамбары, в отличие от шветамбаров, не раскололись на большое количество групп и подгрупп. Большинство из них принадлежало к секте бисапантхи. Происхождение этой секты не до конца ясно. «Возможно, она зародилась в 13 в. Глазенапп замечает, что некий Васантакирти утверждал, что покуда монахи живут среди мирян, они должны носить один кусок ткани. Сторонники этого мнения были названы вишвапантхами, а затем это слово было переделано в «бисапантхи». Монахи этой школы живут в монастырях под руководством бхаттараков. Они устанавливают статуи тиртханкаров, а также статуи божеств класса Кшетрапала и прочих. Они поклоняются этим образам, поднося им фрукты, цветы и другие виды пищи».
Каким бы ни был источник бисапантхов, вышеприведённое описание их религиозных практик соответствует действительности. Фактически, большинство североиндийских дигамбаров следуют этим практикам. С течением времени бхаттараки, управлявшие собственностью храмов, становились всё более влиятельными. Популярность Кшетрапалов (которые были народными богами) продолжала увеличиваться. В результате всего этого стал неизбежным и протест против такой расхлябанности в джайнской религии, которая по своей природе весьма пуританская. Такое «протестантское» движение впервые возникло в регионе Агры в 17 в. Одним из лидеров этого движения стал Банарасидаса Джайн[171]. С течением времени оно набрало силу и стало называться терапантхами[172]. Согласно Бакхтарам Шаху, писателю 18 в., который был противником терапантхов, эта секта зародилась в Санганере, вблизи Джайпура, где-то в начале 18 в.
Как это обычно бывает со всеми джайнскими реформистскими движениями, терапантхи не пытались вносить какие-либо изменения в базовые доктрины джайнской религии. Их реформы были связаны лишь с некоторыми деталями ритуалов. Например, эта секта считает, что не следует совершать поклонение в храмах ночью, что во время поклонения необходимо стоять, а не сидеть, что не нужно подносить шафран и т.д.
Начав с областей Агры и Джайпура, движение терапантхов распространилось среди дигамбаров по всей северной Индии. Те же, кто отказался принять взгляды этой секты, были названы бисапантхами. Так что кто здесь был первоначальной сектой, а кто - отпрыском, это остаётся предметом беспрестанных споров.
В 18 в. в Джайпуре жил учёный джайн по имени Тодармал. Он перевёл на хинди (в прозе) все объёмистые пракритские работы Немичандры из Карнатаки. В тот период детства прозы на хинди переводы Тодармала продемонстрировали освежающую ясность и ритм. Тодармал принадлежал к секте терапантхов. А его сын Гуманирам оказался весьма ортодоксальным в своих религиозных воззрениях: полагая, что терапантхи не до конца вернулись к первоначальной простоте джайнской религии, он основал новую секту, которая, в честь основателя, была названа гуманапантхой. Но, как всегда случается с чрезмерно пуританскими сектами, гуманапантха так никогда и не завоевала сколь-либо значительной популярности. Число её последователей всегда было невелико. Гуманапантха существует и ныне: ей принадлежат несколько храмов в Джайпуре и его окрестностях.
ЯПАНИЯ.
Помимо шветамбаров и дигамбаров в прошлом существовала ещё одна джайнская секта. Эта секта, известная как япания, существовала в Карнатаке как минимум с 5 в. и до 14 в. Это нам известно из эпиграфических свидетельств. Первые и последние из обнаруженных к данному моменту надписей, упоминающих их, относятся к тем столетиям соответственно, и все эти надписи были найдены в Карнатаке.
Первая надпись, упоминающая япаниев, принадлежит Мригешварману, царю из династии Кадамба (475 - 490). Кадамба была брахманской династией, но этот царь возвёл джайнский храм в своей столице и делал пожертвования япаниям, ниргрантхам и курчхакам. (Естественно, ниргрантхи были дигамбарами, но кем были курчхаки, неизвестно[173].)
Последняя надпись, упоминающая япаниев, была найдена в области Тулува на юго-западе Карнатаки. Она датируется 1316 г. эры Шака (1394).
Таким образом, мы знаем, что эта секта существовала не менее тысячи лет. Также мы можем предположить, что в конце концов она была поглощена общиной дигамбаров. Сами япании поклонялись в своих храмах обнажённым образам тиртханкаров. Некоторые из тех храмов вместе с их статуями всё ещё существуют, и все те люди, которые ныне посещают их, принадлежат к дигамбарам. Монахи секты япания также ходили обнажёнными, поэтому, вероятно, такое поглощение не представляло собой никаких трудностей, особенно в том случае, если количество последователей япании сократилось, в конечном счёте, до минимума.
Нет никаких аутентичных данных о том, как возникла секта япания. Девасена упоминает в своей Даршанасаре (середина 11 в.) некую традицию, согласно которой япания-сангха была основана шветамбарским монахом на 205 г. после смерти царя Викрамы. Однако ввиду того, что эта традиция весьма поздняя, не стоит много полагаться на неё. Но одна вещь вполне ясна: дигамбары считали, что по своему происхождению япании связаны со шветамбарами и дигамбарский писатель Индрананди причислял их к пяти «непотребным», или ложным, сектам джайнизма. Шветамбары, кстати, тоже включены в число таковых.
С другой стороны, шветамбарский автор Гунаратна (15 в.) делает вполне определённое заявление, что дигамбары были разделены на четыре сангхи, а именно: каштха, мула, матхура и гопья, или япания. Последние, т.е. гопьи, или япании, отличались от прочих трёх сект в трёх пунктах: они использовали приветствие «дхарма-лабха»[174] (другие использовали «дхарма-вриддхи»[175]), верили, что кевали принимает пищу, и считали, что женщина может достичь освобождения. (Два последних пункта однозначно помещают япаниев в лагерь шветамбаров.) А конечным результатом было то, что ни дигамбары, ни шветамбары не считали япаниев за своих. Моньер Вильямс, кстати, производил слово «япания» от корня «йя», означающего «исключённый»: япании, возможно, были теми, кто, будучи изгнанными из обеих общин, удалился восвояси.
Неизвестно, имели ли япании собственные священные тексты. Дигамбарский автор Харибхадра упоминает некую Япания-тантру, но такого текста до настоящего времени не найдено. Возможно, для своих религиозных целей япании использовали шветамбарские тексты, поскольку в этих работах не содержится никаких принципиальных возражений против их взглядов.
Сейчас япании являются исключительно вопросом исторической любознательности. И действительно, не существует никаких причин для того, чтобы вспомнить о них, за исключением одного их великого грамматиста - Шакатаяны. О том, что Шакатаяна, современник раштракутского царя Амогхаварши (817 - 877), был япанием, нам известно из примечания Малаягири в его комментарии на Нанди-сутру.
Все доступные комментарии на грамматику Шакатаяны были написаны дигамбарскими авторами, которые, похоже, принимали её за свою. С другой стороны, две других приписываемых Шакатаяне работы: Шри-мукти-пракарана и Кевали-бхукти-пракарана обнаруживаются лишь в шветамбарских собраниях. Таким образом, если одна из работ Шакатаяны принимается дигамбарами, то две другие принимаются лишь шветамбарами. Здесь можно вспомнить, что такое положение похоже на ситуацию с Умасвами или Умасвати: обе основные секты признают его главную работу - Таттвартхадхигама-сутра, но автокомментарий на неё приемлем только для шветамбаров. На основании этой аналогии Натхурам Преми высказал предположение, что Умасвами был япанием, однако других подтверждений такого предположения не существует[176].
ШВЕТАМБАРЫ.
Шветамбары сформировались в качестве отчётливо отдельной общины после собора в Валабхи. Этот собор, возглавлявшийся Девариддхи Кшамашраманой, был проведён в 980 или 993 г. после нирваны Махавиры с целью сбора и записи священных текстов. Важным событием того времени было завершение Кальпа-сутры Бхадрабаху. Всю сутру, конечно, нельзя приписать Бхадрабаху, который умер через 170 лет после нирваны Махавиры. В Кальпа-сутре имеется три отдела. Первый из них содержит Джиначаритру, т.е. биографии джин. Но основную часть этого отдела составляет биография Махавиры. Второй отдел Кальпа-сутры содержит тхеравали, т.е. перечень понтификов, а также названия школ (гана), из ветвей (шакха) и имена глав этих школ, включая сюда имена понтификов почти 30 поколений: от Бхадрабаху до Девариддхи. Таким образом, эта часть сутры никак не могла быть написана самим Бхадрабаху. Третья часть Кальпа-сутры содержит Самачари - правила для аскетов, а точнее - правила для сезона дождей (паджджусана). Выдвигалось предположение, что именно эта - древнейшая часть Кальпа-сутры и принадлежит перу Бхадрабаху. Действительно, полное название этой сутры - Паджджосанакаппа, хотя оно соответствует лишь содержанию третьего отдела. Другие два отдела, согласно традиции, были позднее добавлены Девариддхи.