Фактически, при более близком рассмотрении можно обнаружить, что ответы, данные Маккхали Гошалой и Ниггантха Натапуттой, какими бы загадочными они не казались, выявляют коренное различие между философскими взглядами адживиков и джайнов. Адживики отрицали свободную волю, ибо Гошала сказал: «достижение любого состояния… не зависят … от человеческих усилий». Ниггантха, с другой стороны, вновь и вновь подчёркивает, что все «воздержания», практикуемые Ниггантхой, выполняются по собственной воле. Другими словами, аскетизм Ниггантхи был результатом его свободной воли.
Таким образом, в религиозной атмосфере Магадхи 6-ого в. до Р.Х. можно обнаружить две важные вещи. Первая из них состоит в том, что все уважаемые в этой местности личности были аскетами. И не имело никакого значения, к какому ордену они принадлежали: всех их равно уважали. И, во-вторых, эти люди практиковали свои аскезы не для того, чтобы получить рай или иные желанные объекты. Всё, что они получали в этом мире, - это почтение, которое им оказывали все люди, начиная с царя.
Аскетизм, однако, был предназначен лишь для тех, кто полностью посвящал себя этой практике. Обычному же человеку приходилось удовлетворять свой религиозный инстинкт в поклонении богам и богиням. Самыми популярными божествами в Магадхе того времени были якши. Как буддийские, так и джайнские канонические работы упоминают храмы якш мужского и женского пола. Согласно джайнским писаниям, в каждом городе северной Индии были храмы, посвящённые различным якшам. В частности, как буддийские, так и джайнские тексты упоминают храм Бахапутты. Согласно Бхагавати-сутре, пятой Анге джайнов, этот храм посещался Махавирой.
Якши не были ведическими богами. Известно, что термин «якша» шесть раз встречается в Риг-веде, но его значение неизвестно. В «Ведическом индексе»[42] говорится, что, согласно Людвигу, это означает праздник или религиозную практику. Термин также встречается несколько раз в Атхарва-веде. Уитни переводил его как «чудовище». Но в любом случае ведические люди не думали о якшах как о богах.
В более поздней истории джайнизма якши становятся помощниками тиртханкаров.
Традиционное джайнское мнение состоит в том, что джайнизм существовал с глубокой древности, а Махавира - 24-й тиртханкара, лишь передал по наследству эту религию точно в том самом виде, в каком она существовала в его время, не внеся никаких изменений. Но из самих джайнских канонических работ следует, что такой традиционный ответ не вполне корректен. Действительно, при жизни Махавиры существовала древняя религия, идеалы и методы которой были почти теми же самыми, что и у учения Махавиры, и которую его последователи называли старой частью их «церкви», но также верно и то, что Махавира ввёл в практику старой религии два важных изменения.
Люди, которые ныне известны как джайны, в шветамбарских канонических работах называются ниггантхами[43]. Но наряду с ниггантхами в Магадхе существовала и другая секта, известная как последователи Паршвы. В частности, родители Махавиры были последователями Паршвы. Буддисты называют ниггантхами обе группы, но джайнские канонические работы никогда не говорят, что это были одни и те же люди. Между этими двумя группами существовали два важных различия: монахи, следовавшие учению Паршвы, могли носить одежду и соблюдали только четыре обета против пяти, которые были обязаны соблюдать последователи Махавиры. В то же самое время они не относились друг к другу враждебно: как они говорили, они преследовали общие цели. Позднее последователи Паршвы присоединились к группе Махавиры. Уттарадхьяяна описывает, как Гаутама, главный ученик Махавиры, обратил Кеши, главу последователей Паршвы, в учение Махавиры:
1. Был джина по имени Паршва, архат, почитаемый людьми, просветлённый и всеведущий, пророк закона и победитель (джина).
2. И был знаменитый ученик этого света мира, юный шрамана Кеши, который полностью освоил все науки и правильное поведение.
5. В то же самое время жил пророк закона, победитель, известный всему миру как почтенный Вардхамана…
6. Был также знаменитый ученик этого света мира, почтенный Гаутама, который полностью освоил науки и правильное поведение.
10. Ученики обеих, обуздавшие себя и практиковавшие аскезы, обладавшие добродетелями и защищавшие свои «Я», размышляли таким образом:
11. Правилен ли наш закон (т.е. Паршвы) или же правилен другой закон (т.е. Махавиры)? Наши ли учения и поведение правильны или же другие?
12. Закон, проповеданный великим святым Паршвой, который признаёт лишь четыре обета, или закон, проповедуемый Вардхаманой, который предписывает пять обетов?
13. Закон, который запрещает одежду для монахов, или тот закон, который позволяет нижнее и верхнее одеяние? Но, если мы преследуем одну и ту же цель, что же привело к такому различию?
14. Зная мысли своих учеников, оба: Кеши и Гаутама, решили встретиться.
15. Гаутама, зная, что свойственно и что является должным для старой части, пошёл в парк Тиндука, сопровождаемый толпой своих учеников.
Затем Уттарадхьяяна-сутра описывает долгую, но дружественную дискуссию, имевшую место между Кеши и Гаутамой. В конечном счёте взяли верх аргументы Гаутамы, и Кеши вместе со своими последователями принял учение Махавиры. Таким образом, старая часть «церкви» была поглощена верой Махавиры.
Сутракританга[44] подобным же образом описывает, как Гаутама обратил в веру Махавиры другого последователя Паршвы - Удаку.
40. Тогда почтенный Гаутама пошёл с Удакой, сыном Педхалы, к почтенному аскету Махавире. Затем Удака, сын Педхалы, три раза торжественно обошёл вокруг почтенного аскета Махавиры слева направо и, сделав так, воздал хвалу и поклонился ему, а затем сказал следующее: «Я желаю, почтенный господин, в твоём присутствии перейти из веры, предписывающей четыре обета и пратикраману. Будь добр, возлюбленный богов, не отвергай меня».
Таким образом, хотя джайнские канонические тексты и не употребляют в отчётливой форме термин «ниггантха» по отношению к ним, тем не менее ясно, что последователи Паршвы были представителями более ранней секции «церкви» ниггантхов.
Якоби, однако, выдвигает такое мнение, что именно последователи Паршвы, а не Махавиры, были теми ниггантхами, которых упоминают буддисты. Его аргументация такова:
«В Маджджхима-никае (36) некий Саччака, сын ниггантхов, объясняет значение термина «каябхавана» - «телесная чистота», ссылаясь на поведение ачелаков. Эти ачелаки иногда оставались полностью обнажёнными, тогда как ниггантхи использовали какой-то вид одежды. Некоторые из практик ачелаков идентичны джайнским. И, тем не менее, Саччака не упоминает ниггантхов в качестве примера телесной чистоты, хотя сам он и был сыном ниггантхов и, следовательно, должен был знать их религиозные практики. Этот любопытный факт можно легко объяснить, если принять гипотезу о том, что первоначальные ниггантхи, о которых обычно говорят буддийские тексты, были не частью джайнской «церкви», подчинившейся более жёстким правилам Махавиры, но последователями Паршвы, которые, не формируя враждебную партию, продолжали сохранять в рамках объединённой церкви некоторые частные практики старой».
Однако аргументы Якоби не слишком убедительны. В любом случае, это не объясняет, почему буддийские тексты продолжали называть Махавиру «ниггантхой» вплоть до его смерти, если, согласно буддистам, он не был ниггантхой. Из этого должно явствовать, что, покуда буддисты были заинтересованы в этой теме, они называли обе секции джайнской «церкви»: как последователей Паршвы, так и последователей Махавиры, ниггантхами.
Следовательно, мы можем заключить, что во времена Будды в Магадхе существовала религиозная секта, известная буддистам как ниггантхи. Монахи старой части этой секты соблюдали четыре аскетических обета и носили одежду. Махавира реформировал эту религию, произведя две перемены: он ввёл пятый обет и запретил монахам пользоваться одеждой. Все члены старой части приняли эти реформы, и впоследствии существовала только одна джайнская «церковь».
ЛЕГЕНДАРНАЯ ИСТОРИЯ.
Согласно джайнской концепции, мир не имеет ни начала, ни конца. Мир и джайнская «церковь» существовали вечно. Джайны уподобляют время колесу с двенадцатью спицами. Колесо вращается с безначальных времён и будет продолжать делать это вечно. В любой момент половина этого колеса находится в нисходящем состоянии. Нисходящая половина называется авасарпини, а восходящая - утсарпини. Мы живём в нисходящей части цикла - авасарпини, когда человеческая жизнь и манеры год от года становятся всё хуже и хуже. Каждая из этих половин разделяется на спицы (ара) или века. «Спицы» нисходящего полуцикла следующие:
Название века: Продолжительность:
Сукхама-сушама четыре крора-крора[45] сагаропамы.
Сукхама три крора-крора сагаропамы.
Сукхама-духкхама две крора-крора сагаропамы.
Духкхама-сукхама одна крора-крора сагаропама.
Менее чем 42000 лет:
Духкхама 21000 обычных лет.
Духкхама-духкхама 21000 обычных лет.
Сагаропама, или «сравнимая с океаном», - это число, которое слишком велико, чтобы выразить его в словах.