Разделив армию на четыре колонны, которые шли в полудневном переходе друг от друга, Наполеон продвигался к Смоленску быстро. 27 октября он был уже в Верее, 28-го – в Можайске, 29-го – в Гжатске, 31-го – в Вязьме. Беспристрастные набеги казаков на “Великую армию” замедляли её продвижение и в конечном итоге помогли авангарду Кутузова настигнуть Наполеона у Вязьмы. Бой за Вязьму был недолгим. К вечеру 3 ноября, когда основные силы французов ушли из города, но их части прикрытия пытались задержать русских, Миларадович начал штурм Вязьмы. Регулярные полки, казаки, ополченцы и партизаны ворвались в город, выбили из него оставшихся французов и преследовали их до наступления темноты за р. Вязьму.
Под Вязьмой впервые за всю войну французы потеряли на поле боя людей в несколько раз больше, чем русские: 7 тыс. человек, включая 3 тыс. пленными, против 1800 убитых и раненных с русской стороны. Отныне стало очевидно для обеих сторон, что русские войска по своей боеспособности превосходят французов. Люди и лошади захватчиков всё больше страдали от голода и бескормицы. В первую же морозную ночь под Вязьмой их пало до трёх тысяч. Массовая гибель лошадей стала бичом армии. Кавалерия превращалась в пехоту. Из-за недостатка лошадей приходилось бросать пушки. Таким образом, артиллерия тоже превращалась в пехоту. И все терзались муками голода. «Вчерась, - писал Кутузов жене 9 ноября, - нашли в лесу двух, которые жарят и едят третьего своего товарища39».
После Вязьмы к ужасам голода прибавились для французов ужасы морозов. В ночь после боя под Вязьмой ударил первый по-настоящему зимний мороз – сразу в 18О, 6 ноября – 22О, 9-го 12О,13-го 23О мороза. Мороз, северный ветер, снегопад, засыпавший дороги, с одной стороны подгоняли голодных французов, но с другой обессиливали и губили их.
От Вязьмы Кутузов с главными силами предпринял диагональный марш кратчайшим путём через ельню и красный для того, что бы пересечь путь «Великой армии». 9 ноября Наполеон с гвардией вступил в Смоленск, пока растянувшиеся колонны «Великой армии» одна за другой подтягивались к городу. Все французы – от императора до последнего мародёра – спешили тогда в Смоленск как на землю обетованную. Близость Смоленска предавала им силы. Но в мёртвом, полуразрушенном, полусгоревшем городе отступающую армию ждал удар, сломивший дух многих её частей: в Смоленске почти ни каких припасов не оказалось.
Тем временем разведка Наполеона донесла, что Чичагов – с юга, Вингенштейн – с севера, а, главное, Кутузов – с востока подступают к «Великой армии» и грозят окружить её. Приходилось отступать дальше с надеждой задержаться в районе Минска и Вильно.
14 ноября Наполеон оставил Смоленск и повёл значительно поредевшие, не отдохнувшие, большей частью голодные и деморализованные, но ещё достаточно грозные колонны «Великой армии» дальше на запад.
По пятам за Наполеоном
По новому плану Кутузова его «Диагональный марш40» от Вязьмы до Красного должен максимально затруднить отход французов в Междуречье. О учитывал растянутость французских колонн и рассчитывал отрезать под Красным и заставить сдаться хотя бы одну из них.
К вечеру 15 ноября, когда Наполеон с гвардией подошёл к Красному, он узнал, что город занят очень сильным (22-23тыс. человек при 120 орудиях) отрядом Ожаровского. В то же время войска Миларадовича вышли к Смоленской дороге, отрезая от главных сил Наполеона сразу три корпуса. Кутузов с главными силами оставался в Юрове, а 16 ноября перешёл в д.Шилово, не далее 5-ти км. от Красного. Никогда ещё за всё время войны армия императора не оказывалась в таком опасном положении. В поисках выхода Наполеон делал всё возможное. В ночь на 16 ноября стремительной атакой дивизии Молодой гвардии он выбил отряд Ожаровского из Красного и расчистил себе путь к Смоленской дороге.
Между тем Даву и Ней плохо взаимодействовали друг с другом, что поставило их обоих на край гибели. Большой урон понёс Даву, которому Милорадович предлагал сдаться. Он 17 ноября с боем прорвался к Красному, теряя обозы, пушки, отставшие части. Среди русских трофеев оказался и личный обоз Даву, а в нём его маршальский жезл.
Ней же со своим корпусом безнадежно отстал и был окружён русскими со всех сторон. Утром 18-го он повернул на север, и отбиваясь от русских устремился на прорыв к переправе через Днепр у м. Сырокоренье. Ценой тяжелейших потерь он сумел вырваться из русского кольца, перешёл в ночь с 18 на 19 по тонкому льду Днепр и привёл к Наполеону 800-900 человек.
За три дня боёв под Красным, с 16 по 18 ноября, французы потеряли 19,5тыс. человек пленными, 209 орудий и 6 знамён.
Тем временем Наполеон подходил к рубежу, где была закопана его гибель. Это была Березина.
Березина
Итак, Наполеон подходил к Березине. Надо отдать ему должное, он каждый раз находил единственный выход из казалось бы критической ситуации. Он приказал маршалу Виктору сдерживать Витгенштейна, а маршалу Ундино – взять Борисов.
С утра 26 ноября главный военный инженер Наполеона генерал Эбле стал наводить два моста через Березину. Его 400 понтонёров работали по плечи в воде, среди плавучих льдов. К середине дня 26-го был готов первый мост, а к четырем часам дня - второй. 27-го французы переходили Березину беспрепятственно. Сам император во главе Старой гвардии переправился в середине дня 27-го. В ночь с 27-го на 28-е собрались десятки тысяч безоружных, больных, почти одичавших людей. Весь этот людской муравейник выждал пока рассветёт, а затем ринулся к мостам через Березину. Произошла невероятная сумятица, в которой люди и лошади, равно обезумевшие, давили друг друга.
Утром 29-го ноября наступила развязка. Атакуемый Витгенштейном и Чичаговым, Наполеон понял, что всю артиллерию и обозы ему не спасти. Он приказал Виктору переходить на правый берег. Солдаты Виктора расчищали себе путь к мостам сквозь толпы нестроевых, пуская в ход оружие против своих же товарищей. В 8ч.30м. утра, когда на левом берегу еще оставалась масса небоеспособных больше чем в 10тыс. человек, генерал Эбле по приказу Наполеона поджег оба моста. Еще через полчаса на всю эту массу людей налетели казаки и частично изрубили, а большей частью взяли в плен. Тем временем Наполеон ушел на Запад.
Потери французов на Березине составили примерно 20-25тыс. строевых и столько же прочих.
Задача полного истребления армии захватчиков не была решена на Березине, но эта операция поставила врага перед катастрофой и тем самым, как нечто другое, приблизило и облегчело решение этой задачи.
Конец войны
Тем временем неприятель бежал к Вильно. Условия отступления стали еще более губительными для французов. После Березины ударили и уже не прекращались особенно жестокие морозы. В те дни температура упала до 25-28О мороза. Остановиться, передохнуть, подкрепить силы беглецы не могли. Впереди у них до самого Вильно не было опорных баз. Между тем отовсюду их атаковали казаки и партизаны, а сзади настигали регулярные полки русской армии. Сам Наполеон видел, что кампания безнадежно проиграна, а его «Великая армия» почти уничтожена. Вечером 5-го декабря наполеон покинул армию. Командовать остатками армии Наполеон поручил Мюрату. Тот, однако, проявил себя в роли главнокомандующего хуже, чем это мог сделать рядовой капитан, и 17-го января самовольно уехал к себе в Неаполь, сдав командование вице-королю Италии Е.Богарне.
8 декабря французы вступили в Вильно, где они очень рассчитывали на местные склады продовольствия и фуража. Мюрат, однако, не смог наладить порядок, и многотысячные толпы мародеров, ворвавшись в город, разграбили склады так, что «одни получили все, другие – ничего41».
Три следующих дня остатки «Великой армии» брели от Вильно до Немана. 13 декабря они достигли Ковно. Здесь маршал Ней дал русским последний бой, задержав их на несколько часов перед Неманом. К Неману французы вышли в том самом месте, где 24-27 июня гордо и радостно, упиваясь собственной мощью и красотой, вторглась на русскую землю полумиллионная «Великая армия» Наполеона.
ЗНАЧЕНИЕ И ПОСЛЕДСТВИЯ ВОЙНЫ
Наполеоновское нашествие было огромным бедствием для России. Были полностью разрушены многие города, в огне московского пожара навеки исчезли многие драгоценные реликвии прошлого. Громадный ущерб был нанесен промышленности и сельскому хозяйству. Впоследствии Московская губерния быстро оправилась от опустошения, а в Смоленской и Псковской численность населения была меньше, чем в 1811 году вплоть до середины века.
Но общая беда, как известно, сближает людей. В борьбе с врагом тесно сплотилось население центральных губерний, составлявшее ядро русской нации. Не только губернии, непосредственно пострадавшие от нашествия, но и примыкавшие к ним земли, принимавшие беженцев и раненых, отправлявшие ратников, продовольствие и вооружение, жили в те дни одной жизнью, одним делом. Это значительно ускорило длительный и сложный процесс консолидации русской нации. Теснее сблизились с русским и другие народы России.
Жертвенная роль, выпавшая на долю Москвы в драматических событиях 1812 года, еще более возвысила ее значение как духовного центра России. Наоборот, сановный Санкт-Петербург, двор, официальное правительство оказались на втором плане событий. О них в тот грозный год как бы почти забыли. Александру 1 так и не удалось сблизиться с народом. И потому, наверное, он так не любил Кутузова, что не мог, не в пример старому фельдмаршалу, запросто попить с крестьянами чай.
Война произвела очень сильное впечатление на современников. «Мы дети двенадцатого года42» - говорили о себе декабристы. «Гроза двенадцатого года» наложила неизгладимый отпечаток на творчество А.С. Пушкина. На ее преданиях выросли А.П. Герцен и Н.П. Огарев. Она не прошла бесследно.
После наполеоновского нашествия возникло длительное отчуждение между Россией и Францией. Лишь к концу 19-го века отношения улучшились, а затем началось сближение. В 1912 году в России широко отмечалось 100-летие Отечественной войны. На Бородинском поле состоялся парад. Были возложены венки к памятнику на батарее Раевского, на могилу Багратиона. У деревни Горки, где находился командный пункт русских войск, был открыт памятник Кутузову. В торжествах участвовала французская военная делегация. На холме у села Шевардина, откуда руководил сражением Наполеон, был установлен обелиск в память о французских солдатах и офицерах, павших на полях России. Так, через сто лет, произошло примирение. Ибо не могут и не должны народы вечно хранить обиду друг на друга.