И ещё я хотел свободы. Мне хотелось стать одной из самых свободных личностей на свете. Для меня свобода не означает возможности идти куда угодно и делать что угодно. Такое под силу любому. Свобода - это власть совершать именно то, что считаешь своим долгом. О своём долге знают многие, а вот выполнять его под силу не всем. Такие люди живут в оковах.
Итак, я начал искать ответы на свои вопросы. Почти все вокруг меня имели какие-то религиозные убеждения, так что и я начал ходить в церковь. Но, наверное, я ошибся церковью. Кое-кто из вас должен меня хорошо понять: в той церкви мне было хуже, чем на улице. А ходил я туда и утром, и после обеда, и вечером.
Я человек практичный, и если что-то у меня не выходит - ставлю на этом крест. Поставил я крест и на религии. Весь мой барыш от этого увлечения состоял в том, что как-то я бросил в кружку 25 центов, а потом извлёк оттуда 35 - и истратил их на молочный коктейль. Вот и все - или почти всё - что большинство людей получают от "религии".
После этого меня увлекли поиски положения в обществе. Может быть, ответ на мои вопросы я получил бы, став общественным деятелем, борясь за какое-то дело, получив известность? В первом университете, где я учился, руководители студенческих организаций распоряжались всеми денежными средствами и пользовались большим влиянием. Так что я выставил свою кандидатуру на пост старосты первого курса - и был избран. Замечательно было знать всех студентов, здороваться с ними, принимать решения, тратить университетские и студенческие деньги, приглашать лекторов по своему усмотрению. Отличная была вещь, но и это всё мне в конце концов надоело. В понедельник утром я просыпался в похмелье, с мыслью о том, что начинаются ещё пять дней, которые надо перетерпеть до пятницы. А всё счастье крутилось вокруг трёх вечеров в неделю - пятницы, субботы, воскресенья. И снова начинался порочный круг.
Как я дурачил всех в университете! Они думали, что имеют дело с самым беззаботным парнем в мире. Во время политических кампаний в ходу даже была такая фразочка: "Счастье - это Джош". На студенческие деньги я устраивал бесконечные вечеринки, и никто не понимал, что моё счастье - ничем не лучше того, которым чванятся многие другие. Оно зависело от внешних обстоятельств. Когда дела шли хорошо, я был на вершине счастья. А когда скверно - то и мне было не прекрасно.
Был я похож на кораблик в океане, и обстоятельства, словно волны, кидали меня из стороны в сторону. В Библии такую жизнь называют адской. Но вокруг меня не было никого, кто жил бы по-другому, кто сумел бы научить меня другой жизни и дать силы встать на другой путь. Советов мне давали немало, но не нашлось ни одного человека, который дал бы мне силы осуществить эти советы. Я начал падать духом.
Подозреваю, что в своих поисках смысла, цели и правды жизни я был одним из самых искренних американских студентов. В ту пору смысл жизни был от меня далёк, но понять этого я ещё не мог.
В нашем университете была небольшая группа людей - восемь студентов и двое преподавателей - жизнь которой чем-то отличалась от моей. Они казались уверенными в своей вере. Мне нравится быть с подобными людьми, даже если наши позиции несходны. Среди моих ближайших друзей есть такие, кто не разделяет моих взглядов, но я всё равно восхищаюсь теми редкими людьми, у которых есть собственные убеждения. По этой причине иной из них мне ближе многих христиан. Мне порою попадаются такие христиане, что я невольно подозреваю их в притворстве. Но члены этой маленькой группы явно знали, что делают. Нечасто встретишь такое среди студентов.
Люди эти не просто говорили о любви. Их волновали чужие беды. Казалось, они умели подняться над будничными проблемами университетской жизни, теми самыми, которые так подавляли остальных. Я заметил ещё, что они казались счастливыми независимо от обстоятельств, и как бы обладали постоянным внутренним источником радости. Они были до отвращения счастливы. У них было что-то, недоступное мне.
Как и подобает рядовому студенту, мне всегда хотелось заполучить то, чего у меня не было. Не потому ли на велисипедных стоянках приходится использовать замочки с ключами? Если бы ответить на главные вопросы жизни можно было с помощью образования, то университеты были бы самыми нравственными организациями в мире. Увы, на самом деле это вовсе не так. Словом, я захотел сойтись поближе с этими загадочными людьми.
Недели через две после этого моего решения мы сидели за столом в студенческом клубе, шесть студентов и два преподавателя. Разговор начал переходить на тему о Боге, В таких случаях неуверенному в себе частенько хочется показать своё превосходство. В любом университете - всегда отыщется охотник поразглагольствовать в таком примерно стиле:
"А, христианство! Об этом мы наслышаны. Оно для людей простых, слабых, и нам, интеллигентам, ни к чему!"
(Обычно, чем громче он вещает, тем больше в нём внутренней пустоты.)
Меня разволновал этот разговор, так что в конце концов я взглянул на одну миловидную студентку из этой группы (раньше мне казалось, что все верующие - непременно уроды), откинулся в кресле, чтобы другие не видели моего интереса, и спросила
"Слушайте, что же всё-таки изменило вашу жизнь? Почему вы так
непохожи на других студентов, на общественников в университете, на преподавателей?"
Видимо, веры этой студентке было не занимать. Она серьёзно посмотрела мне прямо в глаза и произнесла два слова, которые я меньше всего ждал услышать от своей соученицы в ответ на вопрос о смысле жизни. Она сказала: "Иисус Христос".
"Бросьте вы, ради Бога, эту чушь! - воскликнул я. - Меня уже достаточно пичкали религией, и церковь мне осточертела. Знаю я цену всей этой религии!"
"Слушайте, - возразила она, - разве я хоть слово сказала о религии? Я же ясно говорю: Иисус Христос!"
Ничего подобного я раньше не слыхал. Христианство, оказывается, отличалось от религии! А ведь действительно, религия - это попытки людей проложить путь к Богу с помощью добрых дел. Христианство же
- это когда Бог приходит к нам через Иисуса Христа и предлагает нам приблизиться к Нему.
Среди студентов и преподавателей высшей школы, наверное, даже больше заблуждений относительно христианства, чем где бы то ни было ещё. Недавно я встретил одного доцента, уверявшего, что "любой, кто входит в церковь, становится христианином". "Ну да, - пришлось сказать мне, - а любой, кто входит в гараж, превращается в автомобиль". Между церковью и верой нет связи. Христианин - это человек, верящий в Христа.
Мои новые друзья бросили вызов своему разуму. Они предложили мне критически разобраться в утверждениях, что Иисус Христос - Сын Божий, что, воплотясь в человека. Он жил среди реальных людей и умер на кресте за грехи человечества, что Он был погребён, и на третий день воскрес, что Он, наконец, может преобразить жизнь человека двадцатого столетия.
Мне всё это казалось идиотизмом. По правде сказать, любой христианин для меня в то время был ходячим воплощением глупости. Я обожал громить не слишком уверенных в себе преподавателей, когда те начинали разговор о христианстве. Я полагал, что если у христианина в голове есть хоть одна мозговая клетка, то и ей грозит смерть от одиночества. А на самом деле глупцом был не кто иной, как я сам.
Эти ребята продолжали будоражить моё интеллектуальное самомнение, и я, наконец, принял их вызов - из обыкновенного чувства протеста. Я ещё не подозревал, что мне придётся иметь дело с фактами, с доказательствами, поддающимися оценке.
Кончилось тем, что я пришёл к заключению: Иисус был именно тем, за кого Он Себя выдавал. В сущности, две моих первых книги возникли на основе желания опровергнуть христианство! Когда это не вышло, я пришёл к христианству сам. Уже тринадцать лет я доказываю, что разум и вера в Христа не противоречат друг другу.
В тот, момент, однако, я порядком растерялся. Разум говорил мне, что возразить нечего, а воля тянула в другом направлении. Христианство оказалось тяжёлым испытанием для эгоиста вроде меня. Иисус Христос, призывая меня веровать в Него, уязвлял мое самолюбие. Этот призыв звучал примерно так: "Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему..." (Огк. 3:20). Меня мало заботило, умел ли Он ходить по воде или превращать воду в вино. В фокуснике я не нуждался. Но разум мой говорил одно, а воля - другое.
Смятение моё усиливалось при всякой новой встрече с моими воодушевлёнными друзьями-христианами. Если вам случалось бывать среди счастливых людей в минуты, когда у вас на душе скверно, то вы поймете моё раздражение. Иной раз я даже вскакивал и убегал из комнаты. Дошло до того, что я ложился спать в 10 вечера, чтобы до 4 утра мучиться бессоницей. Я понимал, что с этим надо разделаться как можно скорее, чтобы попросту не сойти с ума. Не лишаться же рассудка из-за очередной новой идеи - которые всегда меня привлекали.
Но именно потому, что меня всегда привлекали новые идеи, я и стал христианином. Я учился на втором курсе. А произошло это 19 декабря 1959 года, в половину девятого вечера.
"Откуда вам так досконально это известно?" спрашивали меня.
Потому что в этот момент изменилась моя жизнь. В тот вечер я молился. Я просил о пути к воскресшему, живому Христу, Который с тех пор неузнаваемо преобразил меня.
Прежде всего я сказал:
"Господь Иисус, спасибо Тебе за Твою смерть на кресте ради меня".
Потом сказал:
"Я сознаюсь Тебе в своих грехах, и прошу Тебя простить их и очистить мою душу". (В Библии сказано: "Если- будут грехи ваши как багряное - как снег убелю".)
Потом сказал: