Один сказал: «Ни слова!
В кустарнике олень!»
Другой сказал: «Корова!»
А третий крикнул: «Пень!»
И, как логическое следствие столь смелых и, главное, адекватных подходов, все еще живо памятное нам по эпохе «катастройки»:
Три смелых зверолова
Барахтались в реке…
Однако при столкновении с задачей, требующей действия, плюрализм неминуемо исчезает. Он разрушается вследствие восстановления объективной реальности: выбора одного из предлагаемых вариантов как единственно существенного (и, в конечном счете, единственно существующего), на основании которого и надо совершать то или иное действие. При неверном определении реальности и действие становится неверным, но в общественной жизни, как правило, даже заведомо неверное действие все же лучше бездействия.
Попытка же сохранить плюрализм в условиях необходимости совершения выбора неминуемо парализует всякое действие и ввергает управляющую систему в элементарную шизофрению, в лучшем случае в раздвоение сознания (с легким недоумением определенного на закате эпохи гласности кем-то из ее трубадуров именно как «плюрализм мнений в одной голове»).
Как было сказано в анекдоте второй половины 90-х годов (передающем реальность «экономики неплатежей» с широким распространением разнообразных зачетов и денежных суррогатов): «На вопрос, сколько будет дважды два, профессор Финансовой академии при правительстве Российской Федерации поставил студенту двойку за некорректную постановку вопроса: «Если налом, то три, безналом - четыре с половиной, бартером -до пяти, как договоримся, а зачетом по Лившицу - и все десять».
Таким образом, только кризис, создавая категорическую, непреодолимую, под страхом уничтожения необходимость решительных действий, вынуждает общество к восстановлению объективной реальности путем ее расчистки из-под нагромождений «информационных фантомов».
Однако при медленном, постепенном нарастании кризиса общество может незаметно для самого себя проскочить «точку невозврата», что означает гибель из-за коллективной неадекватности.
С другой стороны, как было показано выше (см. сноску … параграф …), возможны успешные бессознательные действия в условиях кризиса, когда общество преодолевает его последствия за счет инстинктивной активности, без коллективного осмысления его причин и извлечения уроков. Именно так Россия преодолела последствия системного экономического кризиса 1995-1998 годов.
Таким образом, даже грубое столкновение с реальностью в форме кризиса не всегда обеспечивает «возврат к адекватности» информатизированного сознания (в том числе коллективного). Масштабные, хаотичные и разнонаправленные процессы формирования сознания размывают для него само понятие реальности.
Это имеет тяжелейшие последствия для управляющих систем, которые лишаются критерия истины в важнейших для себя вопросах, включая собственные интересы. Перейдя от однозначного восприятия среды своего обитания как некоей реально существующей данности к ее размытому восприятию как неопределенного набора вероятностей, управляющие системы лишаются не только воли для реализации своих стратегических целей и интересов, но и самой возможности выработки последних.
Утрата определенности мышления есть утрата почвы под ногами любой управляющей структуры. Принципиальный отказ от возможности существования познаваемой управленцем истины и переход к безбрежному оппортунизму в соответствии с формулой «истины нет, есть лишь набор вариантов» означает выживание за счет безусловной готовности к утрате своей сущности - что, строго говоря, равносильно самой этой утрате.
Физическое выживание за счет этической смерти и утраты способности к самостоятельному целеполаганию неизбежно порождает абсолютный цинизм, лишающий такую управляющую структуру моральной привлекательности и морального авторитета. Отказавшись ради, как скоро оказывается, краткого облегчения своего положения или ложно понятого стремления к объективности, от чувства своей правоты и первичности своих интересов, она безвозвратно теряет возможность убеждать и воодушевлять, которая в условиях информационной революции является необходимым условием управления даже незначительными общественными процессами.
Таким образом, ставшая жертвой процессов «размывания реальности» управляющая структура теряет свое «я» и лишается самой возможности управлять, погибая как относительно самостоятельный участник общественной жизни, даже когда ей удается сохранить свою организационную структуру и финансовые потоки.
4.2. Эффект самопрограммирования
В условиях размывания реальности существенной чертой процесса формирования сознания становится его неизбежно двусторонний, обоюдный характер: формируя чужое сознание, вы тем самым совершенно неминуемо меняете и свое. Создавая «искусственную реальность» для кого-то другого, вы в то же самое время непроизвольно, а часто и незаметно для себя, и сами поселяетесь в ней. В этом отношении формирование сознания - пример классической услуги (в экономическом смысле слова), которая в принципе не поддается отделению от своего производителя.
То, что основным объектом воздействия и преобразования со стороны человечества становится сам инструмент познания - сознание - не просто качественно расширяет мир кантовских «вещей в себе», недоступных для индивидуального познания в каждый отдельно взятый момент. Принципиальное изменение характера труда порождает бесконечность виртуальных представлений, «информационных фантомов», «зеркал», «отражений» реального мира, которые становятся все менее отличимы и отделимы от него. Результат - качественное, неправдоподобное с точки зрения здравого смысла и при этом исключительно быстрое расширение и усложнение мира (см. параграф …). Его отражения если и не становятся реальностью, то начинают восприниматься людьми как реальность и жить в их сознании вполне самостоятельной жизнью, образуя для каждого них свой собственный «информационный мир».
В ходе воздействия на чужое сознание и тем более формирования его вы обволакиваете его «информационными фантомами», конструируя для него специфический «информационный мир». Принципиально важно, что он должен быть более комфортным, привлекательным, понятным и льстящим самолюбию объекта вашего воздействия чем тот, который складывается вокруг него «на самом деле» - вне вашего воздействия.
Это категорическое, технологическое условие успешной работы по формированию чужого сознания. Вам удастся сформировать или хотя бы скорректировать его нужным вам образом только в том случае и только в той степени, в которой формируемый вами «информационный мир» будет более привлекательным, более конкурентоспособным чем тот, который складывается вокруг объекта вашего воздействия без вашего участия - в том числе и благодаря осознанным усилиям ваших непосредственным конкурентов.
Таким образом, формируя чужое сознание и борясь за влияние на него, вы менее всего чувствуете себя одиноким. Хотите вы того или нет, сознаете ли вы это или нет, но, как и на любом другом рынке, вы постоянно участвуете в своего рода конкуренции различных «информационных миров», в конкуренции проектов альтернативных реальностей. Суть конкурса в том, что объект вашего воздействия, - как правило, неосознанно - выбирает себе реальность «по вкусу», в которой ему было бы более комфортно жить.
Неизвестно, окажется ли ваше предложение лучшим или просто хорошим; вы можете потерпеть поражение, объект вашего воздействия может оказаться невосприимчивым к вашим усилиям. Ваши конкуренты могут предложить ему мир, больше вашего соответствующий его представлениям и потребностям.
Однако, даже если вам не удастся «заманить» своего потенциального потребителя в создаваемый именно вами «информационный мир», это не значит, что этот мир так и останется необитаемым.
Один обитатель ему гарантирован: это вы сами.
Хотите того или нет, но вы несете на себе неотъемлемое бремя творца: создав мир - или фрагмент мира - вы не можете просто стряхнуть его с души и идти дальше (по крайней мере, такое умение требует исключительно редко встречающегося из-за своей противоречивости сочетания профессиональных качеств). Созданные вами «информационные фантомы» как минимум надолго остаются частью вашей личности; созданные вами «информационные миры» крайне медленно и неохотно отделяются от вас.
Убеждая кого-то в чем-то (а управление при помощи формирования сознания во многом сводится к убеждению), вы неминуемо, просто в силу самого характера используемых вами технологий убеждаете в этом же самом и себя. Выстраивая логические и эмоциональные цепочки, призванные убедить собеседника в том или ином необходимом вам постулате, вы проверяете эффективность своих построений прежде всего на своем собственном сознании, которое способно выдержать подобные испытания лишь до определенного, достаточно низкого предела.
В предельно грубой форме это можно соотнести с хорошо известным сотрудникам правоохранительных органов всего мира «комплексом правдивого мошенника». Это симптом непосредственно связан с тем, что люди инстинктивно чувствуют, верит ли сам их собеседник в то, что он говорит. Поэтому, чтобы с высокой степенью вероятности обмануть не страдающего излишней доверчивостью человека, надо не просто изображать уверенность в правоте своих слов, но самому - искренне и без остатка - поверить в нее, чтобы ни при каких обстоятельствах, никак, ни словом, ни жестом, не продемонстрировать и тени неуверенности в прокламируемых постулатах.
Замените слово «обмануть» словом «убедить», и вы обнаружите секрет - с одной стороны, эффективного управления в современных условиях, а с другой - ограниченности выдающихся менеджеров, популярных телеведущих и журналистов-аналитиков.
Понятно, что, невольно убеждая себя в том, во что предстоит поверить объекту вашего воздействия, вы теряете как минимум объективность. Ведь, чтобы убедить, надо исключить сомнения, - то есть добровольно отказаться от «несанкционированного использования» собственного разума и запретить себе критическое восприятие не только своих слов, но и самой действительности.
Столкнувшись в условиях информационной революции с размыванием реальности, управляющие системы нашли выход в ее повсеместном конструировании. Беда в том, что при этом они в силу вполне объективных причин обращают внимание преимущественно на решение собственных, сиюминутных задач, и не озабочены тем, как соотносятся с действительностью «информационные миры», созидаемые ими в массовом порядке.
Между тем для объектов управления расхождение между созданным управляющей структурой информационным и реальным мирами может приобрести не просто пагубный, но и летальный характер. Стараниями Льюиса Кэролла каждый из нас легко представит себе Алису в Зазеркалье, но вряд ли сможет вообразить свою собственную, реальную жизнь по финансовому - или любому иному - плану, сверстанному этой Алисой в промежутке между «безумным чаепитием» и игрой в крокет при помощи ежей и фламинго.
Вопреки узбекской пословице, если вы сто раз искренне и с должным желанием убедить произнесете слово «халва», во рту у вас станет сладко. Если же при этом опираться на всю мощь современных информационных технологий, вы легко сможете и не вспомнить потом, ради чего начали всю эту историю, - но едва ли не на всю жизнь запомните сладость и аромат в действительности никогда не существовавшей халвы. В относительно слабо развитых и особенно переходных обществах очень похожий эффект в массовом порядке наблюдается по отношению к демократии.
Этот явление - самопрограммирование - следует рассматривать в качестве первой и едва ли не наиболее грозной опасности, связанной с превращением формирования сознания в наиболее эффективный бизнес.
Управляющие системы, в массовом порядке применяющие технологии формирования сознания, могут просто потерять адекватность в масштабах уже не отдельных авторитарных режимов, но всего как минимум развитого, а скорее - всего в массовом порядке использующего информационные технологии мира.
Это не может не привести к непредсказуемым, но гарантированно печальным последствиям для всего человечества, которое будут вести постоянно впадающие в эйфорию слепоглухонемые капитаны, убежденные в своей правоте и в полной достаточности своих органов чувств.