Глава 10. ГЛОБАЛЬНАЯ КОНКУРЕНЦИЯ:
БИТВА НА ОЩУПЬ
10.1. Новое лицо интеграции: орудие конкурентной борьбы
Во многих случаях интеграция в мировое хозяйство ведет не к ускорению роста, а к закреплению периферийной модели экономики и потере …ресурсов развития
(А.Р.Белоусов)
10.1.1. Экспансия: неотъемлемая черта рыночной экономики
Постоянное расширение рынков (сначала сбыта, а потом и ресурсов), неукротимая и неутолимая экспансия является не то что характерной чертой, но единственно возможной формой прогресса, - а следовательно, и долговременного существования - рыночной экономики. Это ее врожденная и неустранимая характеристика.
Мировые войны были вызваны столкновениями именно за новые рынки, - именно поэтому они стали основной формой развития человечества после того, как к концу XIX века был завершен первичный раздел мира.
Одним из самых забавных исторических анекдотов, популярных в последние годы, стал вывод о принципиальной невозможности войны между Англией и Германией, сделанный в 1909 году (!!) на основании исключительно высокой степени их хозяйственной взаимозависимости.
Но хорошо смеется тот, кто успевает думать, - и смех по поводу сногсшибательной ошибки не должен отвлекать от вопроса о ее причинах. Ведь наиболее развитые экономики начала прошлого века действительно зависели друг от друга.
Почему же теснота экономических связей не помешала глобальному конфликту, пролившему реки крови, растоптавшему мечту человечества о справедливости и счастье, породившему (в конечном итоге) целый ряд разнообразных тоталитарных режимов? Не забудем и о том, что этот конфликт, прервав мировые интеграционные процессы на долгие 30 лет - более чем на жизнь целого поколения - едва не обратил вспять всю человеческую историю.
Причина ошибки - сосредоточение внимания только на текущей взаимосвязанности двух экономик при полном небрежении к более важной перспективе: ограниченности для каждой из них возможностей развития. И Великобритания, и Германия нуждались в расширении рынков сбыта, - и для этого в том самом «переделе мира», каким и стала Первая Мировая война. И их текущая взаимозависимость не стоила почти ничего перед лицом возможности обеспечения долговременной стратегической перспективы.
Таким образом, описанный пример раскрывает фундаментальную закономерность: цели развития доминируют над целями сохранения status quo. Будущее представляется людям важнее настоящего, перспектива - текущей ситуации, недостающий ресурс - ресурса имеющегося.
Казалось бы, «что имеем - не храним», но именно в этой ненасытности и заключен двигатель развития рыночной экономики, а возможно, и всего человечества.
Вторая Мировая война также велась за захват рынков и ресурсов, но отличалась от Первой неоднородностью: каждый из ее основных участников вел собственную войну.
Так, поражение Германии, Японии и Италии во многом вызвано тем, что они вели «войну вчерашнего дня» - за передел мира ради расширения рынков сбыта при помощи завоевания колоний. Через 20 лет после катастрофической для себя Первой Мировой войны Германия пыталась зеркально скопировать ее, взяв реванш. Вторая Мировая война была для держав «оси» простым продолжением Первой. Но «в одну и ту же реку нельзя войти дважды»: в жизни общества повторение каких-либо действий - неважно даже, удачных или нет, - в принципе невозможно.
Советский Союз, бывший главной мишенью агрессора, оказался в начале войны на краю гибели, но сумел переломить ее ход и победил фактически в одиночку.
Величайшее напряжение всех сил в ходе войны сцементировало, сплавило советское общество в единый монолит, соединенный общими жертвами, общими ценностями и общей победой. Анна Ахматова, великий человек, которого нельзя заподозрить в симпатиях к советской власти, отказывалась принимать саму мысль о переименовании ее города обратно в Санкт-Петербург, ибо он пережил блокаду под именем Ленинграда. Война, как и для северной столицы, стала вторым рождением для всего советского народа.
Расширение сферы советского влияния в Восточной Европе и особенно в Азии также обеспечило СССР как приток ресурсов, так и расширение (особенно на первом этапе) рынков долгосрочного сбыта своей продукции. Советский Союз стал сверхдержавой, способной не просто эффективно противостоять всему западному миру, но и теснить его по критически значимым для того направлениям и даже навязывать ему свои приоритеты, свою «повестку дня».
Таким образом, СССР, вольно или невольно, решил в ходе Второй Мировой войны качественно новую - глобальную задачу, создав невиданную в истории политическую систему планетарного масштаба, самокритично названную «социалистическим лагерем».
Однако его негибкая система управления, еще более закостеневшая в своей правоте в результате Великой Победы, не справилась с новым, глобальным вызовом (и даже не смогла своевременно осознать его), соответствовавшим своему новому положению. Оказавшись перед необходимостью создания не только эффективного, но и гуманного, привлекательного образа, требующего глубокого изменения не только структуры, но и самой природы своей власти, она несколько раз решительно отказывалась от открывавшихся перед ней благоприятных возможностей.
Первый раз это произошло еще при жизни Сталина, похоронившего планы создания автономной группы еврейских поселений, а возможно, и еврейского государства в Крыму. Причина была тривиальна: приток высоковалифицированных иммигрантов и иностранных инвестиций сопровождался бы инфильтрацией чуждой идеологии и требовал бы перестройки системы управления, а с ней - и всей политической системы. Вскоре после этого Сталин отказался от второго шанса, репрессировав «ленинградскую группу» во главе с Вознесенским, стремившуюся к переориентации ресурсов, направлявшихся на бесплодную подготовку войны с США, на повышение уровня жизни.
В результате такой негибкости и неприспособленности к мировому лидерству советская система утратила сначала привлекательность, а затем и чувство собственной правоты, что в конечном счете привело ее к поражению в «холодной войне» и бесславной трагической гибели. Главным победителем во Второй Мировой войне, извлекшим из нее наибольшие блага и заплатившим за них наименьшую цену, оказались США.
Их-то уж точно ни каких обстоятельствах нельзя обвинить в ведении «войны вчерашнего дня»! Даже при решении вполне традиционной задачи - установления контроля за ресурсами и рынками - они действовали новаторскими методами, используя стремление народов многих колониальных стран к независимости. США под мудрым и чутким руководством Рузвельта жестко и последовательно противодействовали стремлению «старых» колониальных держав Европы - своих союзников в войне, но конкурентов после нее - к восстановлению колониальной системы.
Если Германия и ее сторонники сражались за захват новых колоний, а их европейские жертвы - за сохранение старых, то США разрушали сегментацию мировой экономики, связанную с колониализмом. Взлом неэкономических границ и экономическая интеграция выводили американские корпорации на мировую арену.
Столь революционная мотивация в полном объеме проявилась лишь во второй половине войны - в ходе переговоров о будущем мироустройстве, но осознавалась руководством США уже в ее начале - между нападениями Германии на Польшу и на СССР, когда Рузвельт и его соратники кропотливо готовили преисполненное изоляционизма американское общество к вступлению в войну.
Помимо традиционного для США стремления к поддержанию равновесия сил в Европе, они были заинтересованы еще и в поддержании определенного мирового экономического порядка. «С каждым военным успехом агрессоров в Европе и в Азии, по мнению президента и его сторонников, приближалось будущее, осуществление которого означало бы катастрофу для американской экономики: победа Гитлера и Муссолини в Европе, Японии на Дальнем Востоке принудят оба региона к системе почти независимого от импорта … хозяйства, что означало бы конец… мирового рынка и серьезную угрозу американской экономической и социальной системе».
В то самое время, когда Германия, Япония и Италия сражались за приобретение колоний, а Советский Союз - за самосохранение и освобождение мира от идеологически враждебной «коричневой чумы», лидеры США бились за сохранение и дальнейшее развитие мирового рынка! Они были единственным участником катастрофы, известной под именем Второй Мировой войны, который четко, ясно и открыто ставил перед собой не противоречивые глобальные цели, - и во многом поэтому стали главными победителями.
Рузвельт уже в конце 30-х годов ХХ века, отождествлял преодоление угрозы сегментации мирового хозяйства и сохранение устойчивой потребности в импорте ключевых регионов мира - Европы и Юго-Восточной Азии - с успешным развитием американской экономики и самого американского общества.
Конечно, это было формой традиционного стремления обеспечить своей экономике новые рынки сбыта, но весьма специфической формой: США в большинстве случаев не пытались захватить и закрепить эти рынки за собой военно-политической силой, как «старые» колониальные державы. Их усилия были направлены лишь на поддержание свободного доступа к этим рынкам, то есть на поддержание условий конкуренции между развитыми странами, на разрушение неэкономических барьеров и создание нового мирового экономического порядка.
Поистине, чтобы ввергнуть свою страну в горнило всеобщей конкуренции, надо было быть преисполненным непоколебимой верой в ее силы! Впрочем, у США не было выбора: они не могли создать собственную колониальную империю и потому должны были довольствоваться разрушением чужих.
Вера же в собственные силы не могла не быть укреплена тем, что все основные конкуренты уже попали в мясорубку войны и все более измождались ею, а американский бизнес был эффективен и агрессивен. Кроме того, решение задачи сохранения, а в идеале и расширения мирового рынка было более экономичным и требовало на порядок меньше ресурсов, чем традиционный колониальный захват и удержание рынков, - в том числе и потому, что частная инициатива всего мира содействовала США. Высвобождаемые же за счет упрощения стратегической задачи ресурсы американского общества дополнительно укрепляли его конкурентоспособность.
Таким образом, США вступали в войну с четким пониманием своих не только текущих, но и стратегических, глобальных целей - как минимум недопущения сегментации мирового рынка и как максимум - всемерного углубления мировой хозяйственной интеграции. Их главный мотив, четко осознаваемый лидерами страны, заключался в том, чтобы расчистить поле для конкуренции, сделать ее глобальной - и тогда, в равных условиях победит сильнейший, то есть американский бизнес.
Рузвельт знал, что новый миропорядок мало создать - его надо поддерживать, причем инструменты этой поддержки могут быть лишь надгосударственными. Через четверть века после «великого мечтателя» Вудро Вильсона он сумел реализовать его идею о действенном органе международного, то есть глобального регулирования, обеспечивающего поддержание наиболее выгодного для США мирового порядка от имени всего человечества.
Понимая разнородность проблем мирового развития и, соответственно, разнородность американских интересов, руководители США способствовали созданию целой сети таких органов: военно-политические вопросы решала ООН (ввязавшаяся вскоре после Второй Мировой в корейскую войну, которая формально была войной ООН против Северной Кореи), вопросы поддержания мировой финансовой системы - МВФ и Мировой банк, развития мировой торговли - Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ), углубление которого породило в 1993 году ВТО.
Таким образом, Рузвельт еще более 60 лет назад демонстрировал принципиально новый тогда и как никогда актуальный сейчас подход к интеграции как инструменту глобальной конкуренции.
Благодаря его усилиям после Второй Мировой войны высшей формой свойственной рынку экспансии стала именно интеграция - создание единого пространства для конкуренции по единым правилам. Интеграция с более слабым партнером есть наиболее изящная и деликатная форма его поглощения, при которой удается избежать внеэкономического насилия и иных аморальных действий.
Американское общество стало главным выгодоприобретателем во Второй Мировой войне именно потому, что сумело превратить экономическую интеграцию в новую форму экспансии и только в этом виде - в новую, преобладающую после войны форму развития рыночной экономики. Победа в «холодной войне» и превращение в лидера человечества были достигнуты США на новом этапе этого же пути, за счет качественного расширения самого понятия экономической интеграции - с преимущественно товарных на финансовые, а затем и на информационные рынки.