Пребывание тысяч таджиков за пределами страны в конце концов превратилось в проблему и для официального Душанбе, осознавшего, что в Афганистане эти беженцы неизбежно подпадут под влияние наиболее радикальных сил исламского фундаментализма. В течение 1993 г. Душанбе на разных уровнях – от контактов с Кабулом до обращений в ООН – пыталось разрешить эту проблему, одновременно уходя от какого бы то ни было диалога с оппозицией и даже не снимая запрета с ее партий и изданий. В Афганистане тем временем оппозиция организовала Движение исламского возрождения Таджикистана под председательством Саида Абдулло Нури; С.Нури также возглавил так называемое «таджикское правительство в изгнании».
Сложный комплекс политических отношений в Таджикистане поставил в столь же сложное положение и Москву. Не разделяя, но по крайней мере понимая аргументы демократической исламской оппозиции, - тем более что некоторые ее лидеры нашли себе политическое убежище в Москве, - российское правительство изначально стремилось, как минимум, стабилизировать ситуацию в стране. Без российского военного присутствия в стране это было бы невозможно, - Москва поэтому приняла решение не выводить из Таджикистана размещавшуюся здесь еще в советские времена 201-ю мотострелковую дивизию. Одновременно Душанбе обеспечил себе военную помощь со стороны Узбекистана, правительство которого изначально видело в таджикских событиях угрозу исламизации всей Центральной Азии; в 1992 г. здесь также был размещен небольшой миротворческий контингент из подразделений Узбекистана, Казахстана и Киргизстана. В любом случае для России и всего СНГ таджикско-афганская граница была и остается наиболее сложным и важным участком всего внешнего периметра Содружества. Опираясь на внешнюю помощь, к концу 1993 г. Душанбе удалось установить контроль почти над всей территорией страны; стычки на границе с Афганистаном, однако, приобрели чуть не ежедневный характер.
Экономика страны тем временем оказалась на грани полного коллапса, а зависимость Душанбе от российских кредитов и помощи приобрела всеобъемлющий характер. К концу 1993 г. Таджикистан оказался последней республикой бывшего СССР, использующий старые (выпущенные до реформы 1993 года) рубли как свою официальную валюту.
Россия изначально определила своей позицией избегать вмешательства во внутренние проблемы внутритаджикского конфликта; более того, с 1992 г. Москва взяла на себя посредническую роль в его урегулировании. Переговорный процесс, однако, шел очень медленно, пока наконец в апреле 1994 г. стороны не сели за стол переговоров. Первый их раунд прошел в Москве. На этом этапе российское руководство поддерживало позицию оппозиции: пока не созданы условия для возобновления деятельности политических партий и организаций, не объявлена политическая амнистия, не возвращены в страну беженцы, составляющие значительную часть таджикского электората, а главное – не заключено перемирие, говорить о проведении выборов и принятии новой конституции в республике преждевременно. Такую же позицию в отношении внутритаджикского конфликта заняла ООН. Душанбе, однако, счел возможным пойти на президентские выборы, и в ноябре 1994 г. президентом страны стал Э.Рахмонов1. Исламская оппозиция ни самих выборов, ни их результата не признала.
Межтаджикский диалог оказался очень трудным и длительным2. Точка в нем была поставлена лишь 27 июня 1997 г., когда в Москве стороны подписали Общее соглашение по установлению мира и национального согласия в Таджикистане, закрепившее обязательства сторон по выполнению всех ранее достигнутых договоренностей, и создали Комиссию по национальному примирению под председательством С.А.Нури. Свои подписи под Общим соглашением поставили также главы МИД стран – наблюдателей на межтаджикских переговорах – Ирана, Казахстана, Киргизии, Пакистана, Узбекистана, Туркменистана, Афганистана и России, а также представители ООН, ОБСЕ и Организации Исламская Конференция.
В конце 1997 г. в Таджикистане была легализована деятельность оппозиции; в страну вернулся и получил пост первого вице-премьера по вопросам сотрудничества с государствами СНГ А. Тураджондзода. Гражданская война, унесшая с собой, по данным общественных фондов, от 300 до 400 тыс. жизней, окончилась; уже к середине 1997 г. в страну вернулось свыше 90% беженцев. Экономический ущерб от военных действий превысил 7 млрд. долл.; на юге страны оказалось разрушено 80% промышленного потенциала.
Восстановление экономики Таджикистана идет медленно и чрезвычайно трудно. В советские времена республика специализировалась на производстве первичного алюминия и хлопка: обе эти отрасли серьезно пострадали в годы гражданской войны. Из-за отсутствия оборотных средств деградировало сельское хозяйство, где сбор зерновых даже в относительно благополучные годы редко превышает 10 центнеров с га. При неблагоприятных погодных условиях население страны периодически оказывается перед реальной угрозой голода, как это имело место и в 2000-2001 годах.
Приватизация в стране началась лишь в 1996 г. и шла очень медленно. Доля негосударственных предприятий в производстве ВВП остается крайне низкой: вообще институциональная структура экономики страны сохраняет, по оценке специалистов, дорыночный характер. С 1997 г. в республике наметился общий экономический рост, но даже и при этом здесь очень велика зависимость от внешней экономической помощи, преимущественно российской.
В своей внешней политике Душанбе также ориентируется главным образом на Россию. В мае 1993 г. два государства подписали Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи; принципиальное значение для национальной безопасности Таджикистана имели соглашения, по которым российская 201-я дивизия будет доукомплектовываться призывниками Таджикистана и оставаться в стране до создания здесь боеспособных вооруженных сил. Кроме того, Россия здесь держит группу пограничных войск, более 80% которой набирается из местного населения.
Душанбе участвует и в интеграционном движении СНГ: в 1998 г. республика вступила в Таможенный союз, а в 2000 г. – в Евразийское экономическое сообщество; в 1999 г. Душанбе подписал протокол о продлении действия Договора о коллективной безопасности 1992 г. За пределами Содружества Таджикистан, будучи персоязычной страной, повышенное значение уделяет развитию отношений с Ираном.
Перспективы страны прямым образом связаны с ее экономическим возрождением. При небольшом населении Таджикистана – около 5,5 млн. человек – любые позитивные процессы в экономике будут означать и перспективу социально-политической стабилизации общества.
1. Бушков, В.И., Микульский, Д.В. "Таджикская революция" и гражданская война (1989 - 1994 гг.) / РАН. Центр по изуч. межнац. отношений Ин-та этнологии и антропологии им. Н. Н.Миклухо-Маклая. - М., 1995. - 310 с.
2. Кузьмин А.И. Таджикистан. Причины и уроки гражданской войны// Постсоветская Центральная Азия. - М., 1998. - С. 215 – 270.
3. Гафарлы М.С., Черников В.Д. Глубокий кризис экономики// Там же. – С.271 – 294.
4. Прокопьев, А.А. Россия и политический кризис в Таджикистане (1991-1993) // Россия и Восток: проблемы взаимодействия : III Междунар. науч. конф., 29 мая - 4 июня 1995 г. - Челябинск, 1995. - Ч. 1. - С. 84-87
5. Косач, Г. Таджикистан: национальные интересы и внешняя политика // Свобод. мысль. - М., 1996. - N 5. - С. 94-103
6. Этнические и региональные конфликты в Евразии. - М.: Весь мир, 1997 Кн. 1 : Центральная Азия и Кавказ/ Общ. ред. Малашенко А. и др.- 204 с.
7. Здравомыслов, А.Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. - М.: Аспект Пресс, 1999. - 286 с.
III. СОДРУЖЕСТВО НЕЗАВИСИМЫХ ГОСУДАРСТВ
в 1996 – 2001 годах
Во второй половине 1990-х гг. в развитии Содружества определился целый ряд новых моментов, резко усиливших тенденции разноскоростной и разновекторной интеграции на постсоветском пространстве и существенно изменивших внутреннюю архитектуру СНГ. Процесс носил объективный характер, отражая неодинаковую готовность стран Содружества к более высоким уровням экономического и политического взаимодействия, - с другой стороны, не менее важную роль во всем этом играли и позиции национальных элит, проводящих каждая свою политику в рамках СНГ. Так или иначе середина 90-х гг. четко обозначила конец попыток «фронтальной», всеохватывающей, интеграции Содружества и начало его фрагментации на отдельные политические и экономические образования.
Важным аспектом этого процесса стало усиление политической и ослабление экономической составляющей интеграционного движения в СНГ.
1. Экономика СНГ в 1996-2001 годах:
между старыми проблемами и новыми вызовами
В течение первой половины 1990-х гг. постсоветские республики обеспечили себе выход на мировые рынки, - экономическая ориентация на дальнее зарубежье оставалась доминирующей и во второй половине десятилетия. К 2001 г. доля взаимной торговли внутри Содружества в совокупном объеме внешнеторговых операций его членов сократилась с 79% в 1991 г. до менее чем 30%; при этом падение товарооборота в 1,5-2 раза опережало сокращение производства – ясный индикатор того, что причиной ослабления экономического взаимодействия ННГ являются не только и не столько кризисные процессы в экономике, сколько более широкая совокупность факторов1.
Главным таким фактором, судя по всему, является переход экономик стран СНГ на «первично капиталистические» рельсы, когда у основной массы субъектов экономической деятельности начинают доминировать краткосрочные, зачастую сиюминутные, интересы и мотивации – ситуация, где сложным образом переплетаются объективно действующие экономические императивы, реально существующие трудности и моменты низкой экономической культуры. Стремление индивидуальных производителей любой ценой максимизировать прибыль уже к середине 90-х годов обернулось тем, что по многим товарным группам внутренние цены в Содружестве (насколько здесь можно говорить о внутренних ценах) в 1,5 – 2 раза превышали цены мирового рынка, что в корне разрушило торговлю по этим позициям2. Поскольку более всего это касается продукции высокой степени обработки, разрушение торговли прямо ведет к деградации соответствующих производств, - технологический уровень национальных экономик при этом неуклонно понижается, и в них увеличивается доля аграрно-сырьевой компоненты.