Эти идеи П.А. Флоренского завершают наше обсуждение проблемы символа. В них символ предстает как синтез разумного, чувственно-образного и действенного. Это соответствует классическому триединству разума, чувства и воли, которое выражает гармонию человека и его деятельности.
"Органопроекция" П.А. Флоренского является примером символологического исследования человека и его орудийной деятельности.
***
Итак, практическая психология - это самостоятельная гуманитарная наука со своей методологией. Она не является производной от психологии "объективных исследований" - ни по происхождению, ни по содержанию. Следовательно, ее нельзя считать "прикладной" отраслью академической психологии. Корни ее уходят в глубокую древность, и одна из задач практической психологии - изучение своего духовного и исторического контекста. И здесь ведущим является диалогический принцип и метод " символологии".
Диалогическое отношение к культурным текстам предполагает проникновение в их символическую глубину. Лишь на этой глубине открывается то неистощимое богатство духовное, которое способно утолить душу человека.
Серьезной задачей практической психологии является приобщение личности к духовному опыту человечества, "вытесненному" интеллектуальной "цензурой" экстравертированной цивилизации.
1 Аналогичные вопросники могут быть составлены и для других ориентации: психоанализа, аналитической психологии и др.
2 М.М. Бахтин писал об аналогичной ситуации в лингвистике, где сквозь объективные методы "контрабандой" протаскивается основное - внелингвистичес-кое содержание субъект-субъектного характера (См.: Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М., 1979.)
3 Polany M. Man and the science of man. - Columbus (Ohio), 1963.
4 Пригожий И.Р. Переоткрытие времени // Вопросы философии. № 8. - С. 5.
6 Sullivan H.S. The illusion of personal individuality // Psychiatry. - 1950. -Vol. 13.
7 Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. - М., 1977.
8 Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. - М., 1979. - С. 281-307.
9 Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. - М. , 1979.
10 Давыдов В. В. Проблемы развивающегося обучения. - М., 1986. - С. 152-153.
11 Гете И. В. Избранные философские произведения. - М., 1970.
12 Аверинцев С. С. Символ //Краткая литературная энциклопедия. 1971. - Т. 6. -С. 828.
14 Аверинцев С. С. Символ //Краткая литературная энциклопедия. 1971. - Т. 6. - С. 826-827.
15 Флоренский Я. А. Особенное. - М., 1977. - С. 13.
16 Флоренский П. А. Особенное. - М., 1977. - С. 13.
17 Выготский Л. С. Собр. соч. в 6 т. - М., 1984. - Т. 2.
18 Флоренский П. А. Органопроекция // Декоративное искусство СССР. - 1969. - № 12.
19 Флоренский П. А. Органопроекция // Декоративное искусство СССР. - 1969. - № 12.
20 Флоренский П. А. Органопроекция // Декоративное искусство СССР. - 1969. - № 12.
21 Флоренский П. А. Из богословского наследия // Богословские труды. 1977. - Т. XVII. - С. 101.
23 Флоренский П. А. Из богословского наследия // Богословские труды. 1977. - Т. XVII.- С. 102.
24 Флоренский П.А. Из богословского наследия // Богословские труды. - М., 1977. - Т. XVII - С. 107.
ПСИХОЛОГИЯ КАТАРСИСА В КОНТЕКСТЕ ИСТОРИИ
Истинно, истинно говорю вам:если пшеничное зерно,
пав на землю, не умрет, то останется одно;
а если умрет, то принесет много плода.
Иоан. 12, 24
В религиях разных народов умерший бог воскресает. Этот универсальный закон возрождения жизни отражен и в весеннем оживании природы, и в возрождении колоса из захороненного в земле зерна, и в возрождении души человека. Разные грани этой вечной темы отражены в мифах.
Все знают миф об Орфее, певце Аполлона. Его искусство покоряло и людей, и природу; звучание его лиры приводило в движение скалы и деревья, усмиряло морские волны; лира Орфея умиротворяла и гнев человека. В музыкальном состязании с Сиренами во время похода Аргонавтов пение Орфея победило обольстительные голоса служительниц Титанов: прекрасное искусство спасло Аргонавтов от гибели, а злые Сирены бросились в море и исчезли навсегда1.
Эвридика, супруга Орфея, умирает от укуса змеи, и певец отправляется за ней в Царство мертвых. И там лира его совершает чудеса: она усмирила чудовищ, умилостивила мстительниц-Эриний и покорила владыку Аида. Растроганная Персе-фона разрешила Орфею вернуть на землю Эвридику, но с условием, чтобы он не оглядывался на тень своей жены и не вступал с ней в беседу, пока не выйдет на свет дневной. Орфей, не выдержав, обернулся назад - и Эвридика исчезла в Царстве мертвых.
Трагичен конец самого Орфея. Его растерзали Менады, разгневанные отказом участвовать в их оргии (в другом варианте - за то, что он избегал женщин).
Вся природа оплакивала своего певца. Снова спускаясь в Аид, Орфей навсегда соединяется с Эвридикой. Не найдя счастья на земле, они поселяются на Олимпе, приобщившись к сонму богов.
В Орфее, спускающемся в Аид, христиане первых веков видели прообраз Спасителя. На стенах катакомб изображался прекрасный юноша, укрощающий диких зверей игрой на арфе.
Красота и гармония искусства спасительны для человека, они умиротворяют его душу и очищают от дурных наклонностей и страстей.
По свидетельству древних, Пифагор владел искусством гармонизировать, умиротворять душевные состояния, исправлять дурные наклонности посредством музыки: "Существовали те или иные мелодии, созданные против страстей души, против уныния и внутренних язв, которые (мелодии) он, очевидно, считал наиболее способными помочь. Другие, в свою очередь, против раздражения, против гнева, против всякой душевной нечистоты"2.
Орфей спускается в Аид, чтобы вывести из него Эвридику (а не для того, чтобы остаться там). Так и искусство: оно призвано духовно возвышать человека, а не погружать его в низины темных страстей. Художник не должен идти за публикой и ее вкусами, оглядываться на ее запросы и мнения. Спускаясь в ад человеческой души, он призван вывести ее из этого ада. И тут от него требуется духовное мужество идти вперед, к духовному свету, не оборачиваясь вспять3.
Только в духовном мире - на Олимпе - соединяется Орфей с Эвридикой. Так навеки сочетаются дух и душа.
В науке проблема катарсиса как "очищающего страдания" обсуждается со времен Аристотеля. Он употребил этот термин с связи с определением трагедии как жанра, совершающего "... путем сострадания и страха очищение подобных аффектов"4. Загадочность этого высказывания и неполнота дошедшего до нас текста породили множество интерпретаций. Комментарии к теории по поводу этого текста начались с XVI в. и продолжаются доныне.
Обходя вопрос о толковании текста Аристотеля, мы последуем за Л.С. Выготским: "...Несмотря на неопределенность его (понятия "катарсис". - Т. Ф.) содержания и несмотря на явный отказ от попытки уяснить себе его значение в аристотелевском тексте, мы все же полагаем, что никакой другой термин из употреблявшихся до сих пор в психологии не выражает с такой полнотой и ясностью того центрального для эстетической реакции факта, что мучительные и неприятные аффекты подвергаются некоторому разряду, уничтожению, превращаются в противоположные и что эстетическая реакция как таковая сводится к такому катарсису, то есть к сложному превращению чувств "5.
Однако эта проблема не сводится к психологии эстетической реакции. Эмоциональная трансформация - превращение отрицательных эмоций в положительные - важна для нас не как область психологии чувств, а в связи с целостным изменением личности, преодолением страданий и претворением их в радость.
Эту тему выразил А. Блок в поэме "Роза и Крест":
Сердцу закон непреложный -
Радость-Страданье одно...
Здесь катарсис - не просто "трансформация чувств", это - духовное преображение личности. Если человек способен переживать страдание и смерть как радость - значит, есть духовная жизнь, которая сильнее страдания и смерти.
* * *
В позитивистской науке понятие катарсиса утратило свой духовный смысл. С XIX в. господствующими становятся теории катарсиса как "разрядки напряжения"6. Катарсис редуцируется до физиологической реакции. Согласно наиболее популярной "медицинской теории" Я. Бернайса, катарсис всего лишь синоним греческого термина "куфисис", что означает телесное облегчение от аффектов вследствие их максимального возбуждения.
Импонируя позитивистскому мышлению, теория катарсиса как "разрядки" одновременно вдохновлялась философией Ницше, воспевшего дионисийское опьянение, с его выходом в сферу сверх-личного, безличного, уводящего от "ужасов жизни"7. Подобно этому, "дионисийская" теория Вяч. Иванова акцентирована на оргиастическом раскрепощении страстей, оставляя в тени аполлоновское начало греческой культуры с ее гармонией, мерой, разумностью8.