При исследовании различных аспектов производства иных следственных действий также могут быть выявлены проблемы, связанные с недостаточной правовой регламентацией принципа неприкосновенности жилища. Несомненно актуальной является и проблема равного обеспечения прав лиц в ходе всех затрагивающих это конституционное право следственных действий. Назначение уголовного судопроизводства диктует требования, в соответствии с которыми в ходе предварительного расследования должны устанавливаться не только обвинительные, но и оправдательные доказательства. Но специфика осмотра жилища, обыска и выемки в жилище состоит в том, что отсутствие предметов, документов и ценностей, которые служат объектами поиска, одновременно является оправдательным доказательством в отношении лица, в помещении которого производилось следственное действие, или того лица, в отношении которого проверяется версия о его причастности к преступлению.
В этой связи представляется целесообразным создать практику использования номерных (т.е. строгой отчетности) бланков протоколов осмотра жилища, обыска и выемки в жилище. Это обяжет следователя приобщать к материалам уголовного дела протоколы следственных действий, в том числе в тех случаях, когда в их ходе не были получены обвинительные доказательства. Особое значение данное предложение будет иметь тогда, когда осмотр жилища, обыск и выемка в жилище производятся в случаях, не терпящих отлагательства.
Одной из сторон личной неприкосновенности выступает неприкосновенность частной (личной) тайны.
В Конституции и законодательстве не содержится понятия частной жизни, подлежащей государственной охране. Под частной (личной) жизнью следует понимать все сферы жизни человека: семейную, бытовую, сферу общения, отношения к религии, внеслужебные занятия, увлечения, отдых и иные, которые сам человек не желает предавать гласности. Законодательство РФ охраняет тайну усыновления, тайну медицинского диагноза. На основании отдельных ведомственных актов подлежат повышенной охране тайна диагноза СПИДа и тайна психического заболевания.
Сведения о частной жизни, личные, семейные тайны могут быть доверены священнику, врачу, адвокату, нотариусу без опасения их разглашения, поскольку эти лица несут юридическую (врач, нотариус), корпоративную (адвокат) или религиозную (священник) ответственность. Перечисленные лица, а также депутаты освобождаются от ответственности за отказ от дачи свидетельских показаний за неразглашение сведений, которые стали им известны в процессе профессиональной деятельности. Прокуроры, следователи, лица, производящие дознание, не имеют права разглашать любые сообщенные им сведения (например, об обстоятельствах уголовного дела). Обязанность охраны полученных от граждан сведений об имуществе и доходах возлагается на работников налоговых органов. За нарушение неприкосновенности частной жизни предусмотрена уголовная ответственность[18].
Таким образом, подведем обобщающий вывод по данной главе работы.
Принцип уголовного процесса как принцип неприкосновенности личности основан на положении ст. 22 Конституции РФ, которая воплотила общие требования неприкосновенности личности с учетом международных гуманитарных актов о правах и свободах человека. Этот принцип подчеркивает значение обоснованности и законных оснований для ареста и задержания человека в качестве подозреваемого в совершении преступления, соблюдения норм его содержания под стражей, а также помещения в медицинское учреждение лишь по решению суда.
Неприкосновенность частной жизни, сохранение конфиденциальности передаваемой информации гарантированы ст. 23 Конституции РФ, ст. 12 Всеобщей декларации прав человека, ст. 17 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
В соответствии с данным принципом тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений находится под охраной закона. Ограничение этого права не допускается, кроме случаев, прямо указанных в законе.
Проблемы, связанные с реализацией принципов рассмотрим на примере принципа неприкосновенности жилища.
Как показывает судебная практика, допускаются нарушения реализации норм ч. 2 и ч. 3 ст. 10 УПК РФ о неприкосновенности личности. Так, постановлением Московского городского суда Ивкину продлен срок содержания под стражей до 3 мая 2005 г. - до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела и направления прокурором уголовного дела в суд. Согласно ч. 3 ст. 109 УПК РФ срок содержания под стражей свыше 12 месяцев может быть продлен лишь в исключительных случаях в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений. При этом согласно ч. 7 ст. 109 УПК РФ продление срока содержания под стражей до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами дела возможно, если 30 суток после окончания предварительного следствия для ознакомления с материалами дела им оказалось недостаточно.
Как видно из материалов дела в отношении Ивкина, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, он уведомлен об окончании предварительного следствия в январе 2005 г. и за два дня (17 и 18 января 2005 г.) ознакомился с двумя томами уголовного дела. После этого в течение двух недель уголовное дело для ознакомления ему не предъявлялось. В продолжение последующих двух дней (2 и 3 февраля 2005 г.) Ивкин ознакомился с остальными томами уголовного дела. Затем последовало ходатайство о продлении срока содержания под стражей.
Отменяя постановление, Судебная коллегия указала, что, соглашаясь с ходатайством о продлении срока содержания Ивкина под стражей, суд не проверил, по какой причине имелся столь длительный перерыв в ознакомлении с делом и ознакомился ли Ивкин с делом на момент рассмотрения ходатайства.
Доводы кассационной жалобы Ивкина о том, что с 3 февраля 2005 г. дело для ознакомления не предъявлялось, подтверждены графиком ознакомления Ивкина и его адвоката с материалами дела. Этому обстоятельству суд оценки не дал, так же как не оценил он то, каким образом следователь предъявлял материалы дела для ознакомления другим обвиняемым и их защитникам.
Коллегия отметила также, что затягивание ознакомления с делом не по вине обвиняемого, а вследствие иных причин не может служить основанием к продлению срока содержания под стражей.
Судебной коллегией отменено постановление судьи Калининградского областного суда от 11 апреля 2005 г., которым Васильеву продлен срок содержания под стражей на три месяца. Васильев обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 33, пп. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, пп. "а", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. В порядке, установленном ст. 91 УПК РФ, он был задержан 29 сентября 2003 г., а 3 октября 2003 г. ему была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. При назначении 27 сентября 2004 г. судебного заседания мера пресечения Васильеву была оставлена прежней - заключение под стражу.
В судебном заседании 11 апреля 2005 г. было установлено, что предусмотренный ч. 2 ст. 255 УПК РФ срок содержания Васильева под стражей истек 2 марта 2005 г., однако прокурор ходатайствовал о продлении этого срока на три месяца. По заявленному ходатайству судом со ссылкой на ч. 3 ст. 255 УПК РФ принято решение о продлении Васильеву срока содержания под стражей на три месяца - до 2 июня 2005 г.
Таким образом, в судебном заседании установлено нарушение требований ч. 2 ст. 22 Конституции Российской Федерации, согласно которой арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению, а Васильев в период со 2 марта по 11 апреля 2005 г. содержался под стражей без такого решения.
Судебная коллегия отметила, что помимо этого судом нарушены требования ч. 2 ст. 10 УПК РФ, обязывающей суд немедленно освободить всякого содержащегося под стражей свыше срока, предусмотренного уголовно-процессуальным законом, т.е. указанного в ч. 2 ст. 255 УПК РФ шестимесячного срока со дня поступления уголовного дела в суд[19].
Заключение под стражу является самой строгой мерой, которая может быть применена к обвиняемому (подозреваемому) в качестве меры уголовно-процессуального пресечения. При заключении под стражу обвиняемый (подозреваемый) терпит многочисленные ограничения личного и имущественного характера. Утрачивается возможность распоряжаться своим личным временем, действовать по своему усмотрению, ограничивается свобода передвижения, общения, переписки; заключенный ограничивается в праве заниматься трудовой деятельностью, а зачастую и вовсе лишается работы. Ограничивается возможность основательно подготовиться к защите, регулярно встречаться с родственниками. Заключенный, состоящий в общественной организации или религиозной конфессии, не может осуществлять ряд своих членских прав. Такие права, как свободный выбор лечащего врача и получение информации, также не могут быть реализованы в полном объеме. Лицо, лишенное свободы, терпит физическую и психологическую зависимость от администрации следственного изолятора. Нахождение под стражей оказывает определенное влияние и на избирательные, гражданские и социальные права. Имущественные лишения проявляются в ограничении права пользоваться и распоряжаться имуществом, потере прибыли из-за невозможности заниматься трудовой, предпринимательской деятельностью и т.д.