Найл встал и вскарабкался к оконному проему по трем ступеням. В стене были вырезаны опоры для рук. Он обнаружил, что из окна виднеется путь, которым он пришел сюда несколько часов назад. Восточная равнина, окруженная хребтом невысоких зеленых гор, расстилалась прямо перед ним, а у подножий холмов к югу он мог разглядеть лесистое пространство, которое он пересек с людьми-хамелеонами.
Высунув голову в окно, он заметил странную вещь. Когда его голова снова оказалась внутри комнаты, видение окружающего мира стало заметно острее и отчетливее, чем когда она была снаружи. Он не замечал никакой разницы, пока выглядывал, но, как только отклонился обратно, это стало очевидным. На самом деле, когда он воззрился на горы, показалось, что они гораздо ближе, как если бы он глядел сквозь увеличительное стекло.
Найл заключил, что это было проявлением какой-то особенности энергетической воронки, делавшей это место священным. Это оказалось весьма уместным, поскольку башня была смотровым постом. Способность силы увеличивать отдаленные объекты была неоценима. Вглядевшись в разлом в восточных горах, который походил на проход, Найл увидел его так ясно, что, без сомнения, мог бы рассмотреть одинокого путника так же отчетливо, как с расстояния каких-нибудь сотни ярдов.
Найл долго глядел в окно, впитывая знания Сефардеса и людей, построивших город на другой стороне реки. Когда юноша, весь в мыслях о нападениях Рольфа-Вандала, собрался было спускаться, он уловил движение на восточной равнине. Найл недоверчиво встряхнул головой: большая колонна всадников, возможно, сотня, появилась из прохода в горах и приближалась к нему. Не веря своим глазам, он высунул голову из окна; всадники тут же пропали. Стоило ему убрать голову обратно, как они возникли вновь, выглядя вполне плотскими и обыденными. Сложно было поверить, что это какое-то наваждение.
Найл заметил кое-что еще. Когда он отклонился, и всадники, возможно, под предводительством Рольфа-Вандала, появились снова, он почувствовал, как что-то происходит в его мозгу. Это было похоже на щелчок, запускавший некий механизм. Внезапно стало ясно, что конники, на самом деле, были порождениями его мозга — воображаемыми созданиями, каким-то образом навеянными тем, что он узнал в комнате для медитаций. Но воображаемыми только в том смысле, что всадники не существовали в настоящем. Он смотрел в прошлое.
Озарение ошеломило его. Он понял, что эти воины когда-то были живыми, точно так же, как сейчас он сам. Они полагали, что настоящий момент стабилен и реален, как и он сам. Ошибались ли они? Ответ был очевиден. Они не ошибались; просто их разум был слишком слаб. Сефардес находил ответы с помощью странной силы, пронизывавшей это место. Человеческий ум должен обрести достаточную мощь, чтобы охватить реальность других времен и местностей.
Найл обнаружил, что без какой-либо особой причины размышляет о лесе, в котором они провели прошлую ночь. Это происходило достаточно недавно, чтобы представить все в деталях. Затем он использовал прием, который освоил мгновение назад: заставить что-то в своем мозгу переключиться. Юноша тут же очутился посреди леса и заметил, что там, где он лежал, трава до сих пор примята. Вспугнутая его внезапным появлением коноплянка в панике улетела.
Ощущение было сродни тому, что он испытывал, видя мир глазами ворона. Хотя казалось, что он здесь, на лесной поляне, Найл знал, что на самом деле его тело находилось в башне, возвышавшейся над Долиной Мертвых, а стоящий здесь человек — только видимость. Когда он взглянул на свои руки, он смог видеть сквозь них. Юноша не то чтобы был совсем прозрачен, но словно состоял из какой-то искрящейся энергии.
Так Найл понял, почему Сефардес выбрал этот пик: это место было наполнено энергией, наделявшей его определенными магическими способностями. На Земле было множество подобных энергетических аномалий.
На каменной стене мерзли ноги, поэтому Найл слез с окна и снова сел на скамью; там он чувствовал себя безопаснее, чем на узкой ступени.
Теперь он представил пещеру людей-хамелеонов усилием ума, которому он только что обучился; он тут же оказался в загадочном полумраке, в котором, тем не менее, все вещи были ясно видимы. Пещера была пуста, как обычно после полудня, когда люди-хамелеоны были "на работе". Найл обратил внимание на свисавшие с потолка желтые шары света с лохматыми протуберанцами: они казались более реальными, чем в прошлый раз, когда он был здесь, возможно, потому что он сам стал полупрозрачным.
Очутившись так близко к городу пауков, он не мог не подумать о Вайге. Применив привычное теперь ментальное усилие, он обнаружил, что стоит в его спальне. Увидев, что комната пуста, Найл вспомнил, что брат лежит в подвале, между деревьями эболии. Юноша перенесся туда, позаботившись, чтобы представить дальний угол комнаты: он не хотел никого тревожить.
Его предосторожность оказалась излишней: Вайг спал и, как показалось Найлу, сон был спокойным, дыхание ровным. В нескольких футах от него служанка Кристия сидела спиной к нему, вышивая при дневном свете от двери.
Сдержав побуждение проведать сестер, Найл перенес внимание обратно на свое тело, сидящее на каменной скамье. Странно было снова оказаться в помещении башни, все равно, что вернуться из долгого путешествия или пройтись поутру по наполненной солнечным светом комнате. Усталость пропала, юноша почувствовал себя таким же бодрым, как при утреннем пробуждении. Это заставило его осознать, что усталость, главным образом, просто состояние ума.
Найл пересек комнату, вспомнив, что внизу его дожидается капитан и вскоре придется уходить. Затем, подумав о невероятном терпении пауков, он оставил эту мысль: гораздо важнее было узнать все, что можно, в магической комнате Йена Сефардеса.
Противоположное окно, как он и предполагал, выходило на Долину Мертвых, названную так после ужасного бедствия, случившегося в период правления Смертоносца-Повелителя Касиба Воителя. Квизиб Мудрый поведал Найлу о том, как когда-то огромная армия Касиба собиралась двинуться на Серые Горы, чтобы дать сражение Магу. Во время наступления пауков разразилась грандиозная буря, озеро вышло из берегов, и менее чем за минуту армия Касиба была уничтожена.
Найл уже видел долину с вершины скалы, но не ожидал, что этот вид может быть настолько захватывающим. Это окно, как и другое, похоже, оказывало легкое увеличивающее воздействие и делало цвета ярче. Когда он высунул голову наружу, этот эффект пропал: краски побледнели, вид также был далеко не таким впечатляющим.
Прямо под ним протекала восточная река, впадающая в озеро, которое выглядело очень глубоким и темным. Великая стена смотрелась как выстроенная только вчера — ему казалось, что он вот-вот увидит стоявших на страже вооруженных воинов. Он уже выяснил, как проверить, до какой степени это зависело от удивительных особенностей, присущих окну. Как только он это проделал, богатая расцветка пропала, а стена оказалась выщербленной непогодой и изъеденной веками.
Найл сосредоточился на сторожевой башне с недостающим зубцом, напоминающим сломанный клык, и потрескавшейся кладкой; когда он убрал голову обратно в комнату, башня полностью восстановилась и кладка выглядела нетронутой.
Было очевидно, что это окно также обладало способностью обращать его взгляд в прошлое. Как можно было выявить это? Найл сконцентрировал внимание до ощущения переключающего щелчка в мозгу. Внезапно долина наполнилась людьми и пауками, а стена была еще незавершенной. Все рабочие были голыми по пояс, кроме тех, кто был занят транспортировкой огромных камней. С высоты тысячи футов они походили на муравьев. Рабочими командовали пауки-волки, и внимание Найла привлекло то, что они были помельче, чем теперешние пауки, но все равно обладали поразительной силой, поскольку один из них тащил здоровенную каменную глыбу.
Юноша отметил, что выбитые в противоположной скальной поверхности жилища, в общем, выглядели так же, как и в настоящем. Задавшись вопросом, кто их сделал, он сфокусировался на ментальном усилии. Великая стена исчезла, а серо-голубые обиталища стали отчетливее и светлее. Вместо пустых дверных проемов там появились деревянные двери, и к скальной поверхности были приставлены основательно сколоченные лестницы. Он также мог видеть людей, передвигавшихся понизу или карабкавшихся по лестницам, хотя они были слишком далеко, чтобы рассмотреть их получше. Еще оно фокусирующее усилие позволило получить большее увеличение, как у бинокля, и он смог разглядеть, что эти пещерные люди носили грубую бурую одежду. У мужчин были покатые, но могучие плечи и бритые на лысо головы — юноша понял, что они были выбриты, поскольку многие имели бороды — а женщины были худы, хотя многие с большой грудью. Люди, которых он рассматривал — лысые и чисто выбритые — кого-то ему напоминали, но Найлу надо было взглянуть поближе, прежде, чем он вспомнил, кого именно.
Нос клювом и срезанный подбородок были такими же, как у убийцы, который покончил с собой, когда паук-клейковик обездвижил его. Другие тоже имели типичные черты лиц прислужников Мага.
Однако, в таком случае, почему жилища опустели? Возможно ли, что эти изначальные жители долины, которые превращали свои дома в крепости и наверняка втягивали лестницы с наступлением ночи, были завоеваны и выселены как пленники Мага?
Мозг Найла начал утомляться от размышлений. Он вышел из этого видения прошлого, высунув голову из окна, и вернулся к настоящему. Пора было уходить. За одно мгновение он узнал столько, сколько мог усвоить. Следующим этапом путешествия было возвращение тем же путем, которым он пришел.
Юноша выглянул из окна и осмотрел стену. У основания каждой сторожевой башни были двери, так что, он мог бы подняться на их вершины. Но как им спуститься на ту сторону?