— Закончим на этом, — Найл с усилием сдержал нетерпение в голосе, — Я должен поехать один.
Ранее, вечером, Симеон пробовал убедить Найла позволить ему идти с ним.
— Но как ты думаешь, Симеон, как я могу заставить людей думать, что я нахожусь все еще в городе?
— Мы можем сказать, что ты должен оставаться в своих покоях. Что ты страдаешь от лихорадки, которую подхватил в Дельте.
Найл задумался:
— Да, я думаю, что это может сработать, — и покачал головой, — Но меня должны видеть время от времени. Предположим, что мы можем найти кого-то, похожего на меня, и кто мог бы носить мою одежду…
Они подошли к комнате Найла. Дверь открылась; Джарита, его личная служанка, услышала их шаги.
Найл сказал:
— Я сказал тебе ложиться спать.
— Я подумала, что Вам, возможно, что-нибудь понадобится.
— Ничего спасибо, Джарита, — из главной комнаты, он увидел через открытую дверь спальни, что какой-то серый пакет лежит на его кровати, — Что это?
— Это ваша мать принесла. Это для вашего путешествия.
Найл обменялся взглядом с Сименоном.
— Откуда ты узнала, что я отправляюсь в путешествие?
— Ваша мать так сказала.
Симеон взял ее за подбородок двумя пальцами и посмотрел в ее глаза.
— Никто больше не должен знать об этом. Это тайна.
Она кивнула. Найл был рад, что это сказал Симеон, он внушал ей страх с тех пор как его инъекции восстановили парализованных жертв паучьего яда. О Симеоне распространилась слава по городу, как о волшебнике.
Найл осмотрел пакет лежащий на кровати. Он был сделан из толстой ткани, удивительно жесткой, и имел лямки из кожи. В ней была еда в водонепроницаемой ткани, покрытой паучьим шелком, и фляга с напитком, так же складной нож и спички. В наружном кармане была маленькая деревянная коробка, которую он узнал — она содержала пищевые таблетки, которые дали ему при его первом посещении Белой Башни, в дни, когда он был беглецом. Была также серебристая металлическая трубка, приблизительно шесть дюймов длиной и в один дюйм шириной. Она содержит легкую одежду, изготовленную людьми двадцать первого столетия для космических путешественников. Его мать, очевидно, держала эти реликвии с прежних дней. В водонепроницаемом мешочке были часы, изготовленные в городе жуков бомбардиров, а в другом мешочке лежал компас.
На прикроватном стуле был серый плащ из шелковистого, водонепроницаемого материала, отороченный мягкой шерстью горных карликовых овец.
Симеон стоял рядом.
— Каким образом твоя мать узнала, что ты отправляешься в путешествие?
— Она могла прочитать мои мысли. И Вайг также. Если мы хотим общаться с нею, когда мы путешествуем, мы думаем о ней на закате или восходе солнца, как будто она там с нами.
— Ты когда-либо пробовал увидеть ее?
— Нет. Зачем? Достаточно знать, что она может услышать нас.
Симеон пошел впереди в столовую; Джарита не убрала еду и напитки со стола, и Симеон налил себе в стакан легкого золотистого меда, который искрился в искусственном освещении.
— Когда моя дочь вдали от меня, она может заставить меня увидеть ее.
— Как?
— Ты когда-либо слышал о прогулках духа?
— Нет.
— Это возможность показаться кому-то, когда ты не рядом.
— Ах, да, — Найл внезапно понял, — Я делал это.
Симеон взглянул на него в удивлении.
— Ты делал это?
— Это было, когда я впервые попал в Белую Башню. — Симеон был одним из немногих людей, которым Найл описал события в Белой Башне. — Я убежал из дворца Казака. Старик в башне посоветовал мне закрыть глаза и внезапно я вернулся во дворец, к Каззаку и моей матери.
— И что случилось?
— Я попробовал заговорить и внезапно вернулся в Белую Башню.
— Так ты не знаешь, как сделать это снова?
Найл покачал головой.
— Не я делал это. Это Старик сделал. И я не знаю как.
— Моя дочь знает как, — сказал Симеон.
— Она сказала тебе, как это сделать?
— Нет. Но она может объяснить это тебе. Я послал Джариту, чтобы привести ее.
Найл начал наливать себе мед, затем передумал; это только сделало бы его сонным.
— Ты можешь сделать это?
— Нет.
— Тогда я также не смогу.
— Ты неправ. Разговор с твоей матерью, когда она не присутствует, один из способов осуществить прогулку духа.
— Да, я думаю, что это… — начал он неуверенно.
Когда Леда присоединилась к ним, она отказалась от меда, предложенного Симеоном, и налила себе воды. Она, казалось, прочитала вопрос в мыслях Найла.
— Ваш брат спит, и ваша мать присматривает за ним.
— Хорошо. Как ты думаешь, почему, эта комната была построена вокруг этих двух деревьев?
— Вероятно, чтобы лечить больных. Это также было хорошо для лошадей, содержавшихся там.
Симеон сказал:
— Он хочет знать, как осуществляется прогулка духа.
— Вы хотите узнать, как это сделать? — спросила Леда Найла.
Найл собрался уже отказаться от этой затеи, но что-то в пристальном взгляде ее спокойных серых глаз заставило его передумать.
— Да.
Она взяла его руки, повернула ладонями вверх, и посмотрела на них.
— Вы должны суметь. У Вас сильная линия воображения.
— Воображения?
— Это зависит от визуального воображения.
Он посчитал это сомнительным, но ничего не сказал.
— Куда Вы хотите послать ваш дух?
— Я покажу Вам, — он встал и повел ее в следующую комнату, с балконом, который выходил на площадь, и указал на балкон соседнего здания, — Сюда.
— Вы хотите чтобы Вас там видели?
Леда обладала хорошо развитым интеллектом. Найл был рад, что не должен объяснять свои мотивы подробно.
— Да. Но что я должен сделать?
— Позвольте мне рассказать, как это случилось со мной. Я была далеко от дома, ухаживала за сестрой, которая заболела. Отец остался дома с детьми. Через несколько недель я стала очень скучать по дому. Однажды ночью, я сидела в своей комнате, размышляя, что он сейчас делает. В общем начала думать о доме и внезапно почувствовала, что могу фактически видеть его, с детьми, сидящими за столом, отца, несущего блюдо бататов. Тут отец посмотрел прямо на меня и очень удивился…
Симеон засмеялся.
— Я чуть не уронил бататы.
Леда продолжила рассказ:
— В тот же миг я вернулась в дом моей сестры, будто ничего и не было. Но я знала: что-то все-таки произошло. И когда я добралась до дома, отец и дети рассказали, что они видели меня. Тогда я поняла, что могу это делать.
Найл спросил Симеона:
— Вы могли видеть ее отчетливо?
— Столь же отчетливо, как вижу ее теперь. Я думал, что она пришла домой. Потом она исчезла.
— Любой может сделать это? — спросил Найл.
— Если действительно этого захочет.
— Но как? — Хотя Найл верил ей, он сомневался относительно его собственной способности научиться этому.
Она сказала:
— Закройте ваши глаза.
Он сделал, так как она просила.
— Теперь пробуйте вообразить эту комнату, в которой Вы сидите. Вы знаете ее хорошо. Вы можете сказать мне цвет стен? Держите ваши глаза закрытыми.
Найл сказал нерешительно:
— Желтого оттенка?
— Откройте ваши глаза и посмотрите на них.
Найл тут же увидел, что они были синими.
— Закройте ваши глаза снова. Здесь стол с цветочным горшком. Укажите где он.
Найл указал поперек комнаты.
— Теперь откройте ваши глаза.
Найл увидел, что его палец указывает мимо стола футов на шесть.
— Как Вы сможете визуализировать комнату, если Вы не помните ее? Если Вы хотите осуществить прогулку духа, Вы должны смотреть, пока не запомните каждую деталь. — инструктировала Леда.
— Это трудно, я устал… — и тут Найла пронзила внезапная мысль — Но я думаю, что смогу.
Он вошел в спальню и открыл ящик. Скрытый под одеждой, лежал золотистый диск, почти круглой формы, на красивой металлической цепочке. Он показал его Леде на своей ладони.
— Это — мыслеотражатель. Мне дали его в Белой Башне.
Она не сделала никакой попытки прикоснуться к нему.
— Что он делает?
— Он фокусирует мысли. В первый раз, когда я его использовал, я за несколько минут запомнил карту.
Он одел его на шею, поместив его чуть выше солнечного сплетения. Выпуклой стороной, повернув от тела. Найл сказал: "Теперь я использую его, чтобы запомнить комнату". И перевернул диск. Он забыл, насколько это болезненно, когда разум устал. Его сердце начало биться быстрее, как будто он внезапно погрузился в холодную воду.
— Больно?
Он кивнул.
— Немного.
Несколько мгновений он приспосабливался к ощущениям. Всё в комнате выглядело более четким и ясным. Искусственное освещение, казалось, отражалось от большего количества поверхностей, чем прежде, хотя он знал, что просто его чувства усилились. Он тщательно осмотрел комнату, запоминая все. Ненужно было предпринимать усилий. Это было намного легче, чем запоминание карты города; он должен был просто запомнить несколько предметов и их отношение друг к другу. Потребовалось только несколько секунд.
— Я запомнил. Что теперь?
— Теперь пойдите в другую комнату, и пробуйте визуализировать эту комнату. Выключите свет, это поможет.
Но в спальне ненужно было выключать свет. Как только он закрыл глаза, и вызвал в воображении другую комнату, представляя себя там. Каждая деталь была в его воображении. Все же он знал, что он все еще в спальне, просто это видимость комнаты, которую он только что оставил. Это его расстроило. Он понял, что делал что-то не так.
Тогда он вспомнил, как это случилось, в Белой Башне. Старик советовал ему закрыть глаза. И мгновение спустя, он оказался в комнате во дворце Казака. Старик как-то переместил его туда. Все же Старик был просто смоделирован компьютером. Значит Найл так или иначе сам перенес себя. Сила лежит в его собственном сознании.