Пять минут прошли в пассивном ожидании, Найл слушал биение своего сердца и чувствовал, как его энергия уходит по капле. Когда девушка возвратилась, она принесла продолговатую коробку и поставила её на пол в ногах у кровати. Мгновением спустя камера наполнилась ароматом, в котором Найл узнал йодистый запах озерной водоросли.
Девушка откинула одеяло, затем начала расстегивать тунику Найла. Он знал, что она собирается делать, и мысль об этом заставила его дышать медленно и глубоко, с облегчением. Он позволил ей стянуть с себя тунику. Когда Найл был полностью оголен, девушка достала циновку из водоросли из коробки, и поместила её поверх его тела, лежащего на кровати, как будто накрыла ватным одеялом. Циновка холодила, что заставило Найла дрожать. Но чувство утечки энергии ослабло сразу, как будто кто-то выключил рубильник.
Найл услышал шелест, похоже девушка сняла платье. Затем почувствовал ее вес на себе. Она охватила его обеими руками, а правую щеку положила ему на лицо. Ее каштановые волосы попали Найлу в рот. Несколько минут и циновка стала теплой. Как только это случилось, полился поток энергии, спокойно и так естественно, как переливание крови. Найл сделал медленный вдох, его энергия начала восстанавливаться.
Найл боялся, что грейдик будет воровать энергию, с такой же скоростью как Найл получает её. Но энергия поступала и Найл видел, что её никто не похищал, это было просто невозможно, как отобрать воду у замученного жаждой.
Подобно тому как это происходило с Чарис, обмен энергией заставлял нервы Найла подрагивать от удовольствия, так, чтобы он почувствовал как какой-то вихрь захватывает его. Два существа слились и смешались в единое целое. Одна часть —женщина, другая — мужчина. Они больше не имели индивидуальности. Ее прошлое и его смешались вместе, так тесно, как будто они прожили всю жизнь вместе. Все же девушка сохраняла какую-то дистанцию, как врач, восстанавливающий здоровье пациента.
Через четверть часа, Найл почувствовал себя так бодро, как будто он только что пробудился от сна после долгой ночи. Он был бы совершенно счастлив, если бы мог взять свою котомку и отправиться домой. Умая отодвинулась от него, опустила свои ноги на пол и подобрала платье. Найл чувствовал, что он как мужчина, также тонизировал ее подобно, тому как её женская энергия оживила его. Когда девушка накинула платье, длинный разрез спереди открыл восхитительную и красивую грудь. Напротив бёдра не имели ни какой эротической привлекательности. Она походила на медсестру, которая только что сменила его повязки.
Найл был поражен внезапной мыслью.
— Ваш отец знает, что Вы тут делаете?
— Конечно.
Она улыбнулась его наивности. Ее мысли, которые Найл мог теперь улавливать телепатически, указывали: всё, что она делала, было просто частью ее работы.
— И часто ты выполняешь подобные обязанности?
Вопрос сопровождался уколом ревности.
— Не часто, но иногда приходится. — Она, должно быть, уловила ревнивые нотки в его словах, потому добавила. — Например, вчера вечером пришлось помогать умирающему человеку.
Найлу не нужно был спрашивать о ком идет речь, он увидел всё в её мыслях, это был Друско, надзиратель, которого пороли за то, что он не обеспечил выполнение производственного задания.
Девушка улыбнулась Найлу и вышла. Задвижка скользнула на место.
Найл чувствовал себя взволнованным и обеспокоенным некой мыслью, которая ещё четко не сформировалась в его сознании.
Теперь, когда он чувствовал себя лучше, камера казалась невыносимой — холод, промозглость и мрак. Уж не потому ли Маг позволил Умае восстановить его силы — чтобы сделать это место вдвое невыносимее? Но, по крайней мере, его состояние теперь было получше, и можно было возвратиться к разработке планов освобождения.
Первой возможностью была Умая. Как никак, а их близкий физический контакт показал, что она считает его привлекательным. С другой стороны она, несомненно, до ужаса боится Мага, и вряд решиться помогать Найлу.
Так как Найл продолжал думать о девушке, то он понял, что их умы все еще в контакте. Он чувствовал, как она в данный момент поднялась на два лестничных марша и собиралась войти в помещение охраны, позади которого имелось две маленьких комнаты, там она жила с отцом. Почти без усилий, Найл смог наблюдать, как она закрыла дверь за собой, затем поставила коробку с озерной водорослью в ящик и заперла его, повесив ключ рядом с дверью. Найл также смог увидеть часы на стене помещения, они показывали половину шестого.
Это напомнило ему, что в городе пауков уже вечер, и что его мать теперь думает о контакте с ним. Поэтому Найл откинулся на спину, закрыл глаза и немедленно уловил присутствие матери. Он не удивился, привык, что мама всегда рядом, когда ему плохо. Так как она была уже в его сознании, то могла ощутить его состояние.
— Хорошо! Ты похоже чувствуешь себя получше.
— Да, дочь тюремщика передала мне энергию.
— Я могу чувствовать ее присутствие.
Ее голос внезапно стал быстрым.
— Пожалуйста, будь очень осторожным.
— Осторожным?
Не успел он договорить, как она исчезла.
Найл был удивлён. Такого никогда не случалось прежде. Иногда его мать теряла контакт, потому что уставала. Но тут, этого не было, так как ее голос был силен и ясен. Первым желанием Найла было немедленно восстановить контакт. Но инстинкт подсказал ему, что делать это не следует.
Что подразумевала она, говоря: "Будь очень осторожным"? Она имела в виду Умаю? Почему он должен опасаться её? Чем больше Найл думал об этом, тем непонятней ему было: из-за чего мать прервала связь. Почему?
Он восстановил то, что случилось в своей памяти. Он сказал матери, что Умая дала ему энергию, и она ответила, что чувствует её присутствие. Тут же предупредила его об осторожности и прервала связь.
Внезапно найл понял. Если она смогла ощутить присутствие Умаи в нем, то она, должно быть, поняла, что и Умая может также читать его мысли. И если Умая может читать мысли Найла, то так же сможет и Маг. Подобным образом Повелитель пауков мог читать умы любого из своих подданных. Теперь понятно, почему Маг разрешал девушке проводить переливание энергии таким заключенным, как Найл и Друско. Это открывало доступ к их мыслям. Полностью не осознавая, что она делает, Умая служила телепатическим мостом с каждым в тюрьме.
Найла ошеломила его собственная глупость, и в то же самое время, успокоила, последствия не были такими уж серьезными. Если бы его мать не увидела опасность, Маг узнал бы о кристаллическом шаре. Чуть раньше он размышлял о побеге. Тролли, кристаллический шар неизбежно играли бы главную роль в мысленных планах Найла. Вот тогда бы была беда. Когда Найл спросил, старого тролля, должен ли он брать кристаллический шар в Страну Теней, тот ответил: "Нет, завладей Маг шаром, он станет непобедим."
Однако кое-что ещё беспокоило Найла. Понятно, почему его мать прервала связь — потому что она боялась, что Маг мог бы иметь прямой доступ к сознанию Найла. Тогда он смог бы свободно слушать их беседу. И она боялась, что Найл мог бы сболтнуть лишнего.
К счастью ничего страшного пока не произошло. Маг не имел никакого прямого доступа к мыслям Найла. После шести месяцев среди пауков, Найл немедленно узнавал, если кто-то пробовал исследовать его сознание.
Но возможно, Маг уже узнал о существовании кристаллического шара через Умаю? Эта мысль завладела его сердцем. Так как при обмене энергией девушка и Найл фактически объединили свои умы и были полностью открыты друг для друга, то и все теперь знали друг о друге.
Но последующие размышления успокоили Найла. У телепатии есть свои ограничения. Если мысль не находится на поверхности сознания, подобно рыбе, плавающей на поверхности моря, то вряд ли она будет замечена. В конце концов, глубины моря содержат миллионы рыб. В то время как они обменивались энергией, Найл получил полный доступ к прошлой жизни Умаи. Он узнал многое из её прошлого, и то каким человеком она была. Но все же он не получил ответов на такие очевидные вопросы как, была ли она когда-либо влюблена, или как чувствует себя ее матушка, жива ли. Его собственные мысли были далеки от троллей и кристаллов. Они были полностью сосредоточены на поглощении энергии. Так что это маловероятно, что девушка хоть что-то узнала о кристаллическом шаре. Но даже мысль о том, как близко он был к тому чтобы раскрыть величайшую свою тайну, просила его в дрожь. Это была очевидно чистая удача, которая спасла его.
Найлом завладело какое-то странное чувство оптимизма, сопровождаемое вспышками беспокойства. Оптимизм возникал из внезапного осознания того, насколько он удачлив. Даже ребенком он никогда не боялся опасностей, которые окружали его в пустыне — все эти гигантские скорпионы, жуки-скакуны и сверчки-саги — потому что он имел странное ощущение неуязвимости. Казалось, в пору впасть в отчаяние, когда отец был убит, семья захвачена пауками, но все же он, в конце концов, оказался в привилегированном положении, как почетный заложник во дворце правителя Казака, да ещё и в компании с Мерлью. Найл понял, что невероятно удачлив. И теперь он знал, как близко был к беде, чуть было не выдал троллей и местонахождение кристаллического шара. Не иначе сама судьба заботилась о нем. В общем не все так плохо. Да и изучая историю в Белой башне, Найл убедился, что такие как Маг не могут победить. Подобные люди всегда плохо кончают.
Вопрос, который теперь интересовал Найла — неужели он тот, кто призван сокрушить Мага, или сыграть в этом какую-то роль.
Глава 8
Найл дремал, когда Умая принесла ужин. Он состоял из чашки воды и кусочка хлеба — хлеба с маслом! Когда девушка повернулась, чтобы уйти, она достала из кармана своей блузы и положила на хлеб что-то обернутое в ткань. Оказалось, это была маленькая, но толстенькая рыбка, еще даже немного теплая. Она была жирной и соленой, подобно рыбе в доме Тифона, но Найл так хотел есть, что рыбка показалась ему на вкус лучше чем любая другая, какую он только когда-либо ел. Найл намеренно не разговаривал с Умаей. Он боялся, как бы она не прочитала его мысли. Хотя это было маловероятно, но Найл теперь так сблизился с девушкой, что риск был, а потому — береженого бог бережет.