История Христа в романе Булгакова изложена не так, как в Священном Писании. Это отношение фиксируется, оно становится предметом полемики повествования с библейским текстом. В качестве инвариантного сюжета писатель предлагает апокрифическую версию евангельского повествования, в которой каждый из участников совмещает в себе противоположные черты и выступает в двойственной роли. «Вместо прямой конфронтации жертвы и предателя, Мессии и его учеников и враждебных им образуется сложная система. Между всеми членами, которой проступают отношения родства частичного подобия» 3
М. Булгаков изображал Иешуа - человеком, философии, мудрецом, целителем, но - Человеком. Никакого ореола святости над образом Иешуа не витает, и в сцене мучительной смерти присутствует цель - показать, какая несправедливость творится в Иудее.
Образ Иешуа - это лишь «персонифицированный образ морально-философских представлений человечества... нравственного закона вступающего в неравную хватку с юридическим правом».
§ 2
Цветовые детали, которые я выделила в тексте, во многом подтверждают мнение критиков.
Портрет Иешуа как таковой в романе фактически отсутствует: автор указывает на возраст, описывает одежду, выражение лица, упоминает о синяке, и ссадине - но не более того: «...Ввели ...человека лет двадцати семи. Этот человека был одет в старенький и разорванный голубой хитон. Голова его была прикрыта белой повязкой с ремешком вокруг лба, а руки связаны за спиной. Под левым глазом у человека был большой синяк, в углу рта - ссадина с запекшейся кровью. Приведённый тревожным любопытством глядел на прокуратора»[4].
Три цвета пересекаются в этом портрете. Белый, голубой, красный. Белый и голубой – это цвет одежды, цвет того, что принадлежало Иешуа изначально. Красный цвет- цвет крови- цвет страданий.
Вспомним традиционные ассоциации, связанные с голубым цветом: цвет неба, ясного и чистого, цвет свободы, цвет безграничности, цвет красоты. Голубой хитон, в который облачён Иешуа, становится символом жизни самого Иешуа. Вспомним в этой связи, что именно эта одежда становится вечной для Иешуа: в ней ( пусть даже истерзанной, измятой) он уйдёт в другой мир.
Особенно ясна становится значимость этой детали, когда проведёшь параллель между одеянием Понтия Пилата и хитоном Иешуа. Для одного красно- белая одежда( о ней я скажу чуть ниже), для другого изорванный, старенький голубой хитон. Цветовая деталь, а именно, голубой цвет, по-своему служит средством противопоставления героев.
Однако не трудно заметить и определённые параллели: белый и красный цвет. Эти два цвета объединяют героев. В чём смысл такого единения? Наверное, чтобы понять это, следует сначала понять разницу между героями, выраженную в голубом цвете.
§ 3
Бродяга-философ был крепок своей наивной верой в добро, которую не могут отнять у него ни страх наказания, ни зрелище вопиющей несправедливости, чьей жертвой становится он сам. Его неизменная вера существует вопреки обыденной мудрости и наглядным уроком казни. В житейской практике эта идея добра, к сожалению, не защищена. «Слабость проповеди Иешуа в ее идеальности, - справедливо считает В.Я.Лакшин[5] - но Иешуа упрям, и в абсолютной цельности его веры в добро есть своя сила». В своем герое автор видит не только религиозного проповедника и реформатора - образ Иешуа воплощает в себе свободную духовную деятельность. Обладая развитой интуицией, тонким и сильным интеллектом, Иешуа способен угадывать будущее, причем, не просто грозу, которая «начнется позже, к вечеру»[6], но и судьбу своего учения, уже сейчас неверно излагаемого Левием. Иешуа - внутренне свободен. Даже понимая, что ему реально угрожает смертная казнь, он считает нужным сказать римскому наместнику: «Твоя жизнь скудна, Игемон»[7].
Иешуа мечтает о будущем царстве «истины и справедливости» и оставляет его открытым абсолютно для всех. «....настанет время, когда не будет власти ни, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть»[8].
Именно этих мыслей испугался Понтий Пилат, именно они сломали его желание отпустить Иешуа. Голубой есть у Иешуа, голубой недоступен Понтию Пилату.
Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что голубой цвет ассоциируется с небесной сущностью образа Иешуа, который проповедует небесную любовь и терпимость. Он никому не отдает предпочтение, для него одинаково интересны и Пилат, и Иуда, и Крысобой, и Левий Матвей. Все они - «добрые люди», только - «покалеченные» теми или иными обстоятельствами. В беседе с Пилатом он лаконично излагает суть своего учения: «... злых людей нет на свете»[9]. Слова Иешуа перекликаются с кантовскими[10] высказываниями о сути христианства, определенной им как чистая вера в добро, как религия доброго образа жизни, обязывающая к внутреннему совершенствованию. Священник в ней просто наставник, а церковь - место собраний для поучений. Кант рассматривает добро как свойство, изначально присущее человеческой природе, как впрочем, и зло. Для того чтобы человек состоялся как личность. Т.е. существо, способное воспринимать уважение к моральному закону, он должен развить в себе доброе начало и подавить злое. И все здесь зависит от самого человека.
Иешуа, конечно же, понимал, что от его слов зависит решение его судьбы. Ради собственной же идеи добра не произносит слово неправды. Если бы он хоть немного покривил душой, то «исчез бы весь смысл его учения, ибо добро - это правда!». А «правду говорить легко и приятно»[11].
Итак, можно сделать определённый вывод, что голубой цвет в облике Иешуа символизирует важные душевные качества, которых нет в других героях романа. Голубой цвет становится цветом идеала. К сожалению, насилие всегда находит свое место в жизни людей. И поэтому голубой здесь соседствует с красным- цветом крови и страдания.
V.
§ 1
Обратимся к портрету Понтия Пилата.
“В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат”[12]. - так начинается вторая глава романа. Портрет почти самый обычный. И всё - таки сама стилистика первого портрета, цветовые детали, выводимые автором на первый план, заставляют нас почувствовать, насколько необычен этот герой.
§ 2
Вот мнение критиков об идейной значимости этого образа.
«М. А. Булгаков воссоздал образ живого человека, с индивидуальным характером, раздираемого противоречивыми чувствами и страстями. В Понтии Пилате мы видим грозного властелина, перед которым все трепещет. Он хмур, одинок, бремя жизни тяготит его»[13].
«Римский прокуратор олицетворяет власть авторитарную. Тип власти, воплощенный в образе Понтия Пилата, оказывается более гуманным, чем современная Булгакову действительность, которая предполагала полное подчинение личности, требовала слияния с нею, веры во все ее догматы и мифы[14]».
§ 3
Соглашусь с этими мнениями. Использую их при трактовке цветовых деталей в описании Понтия Пилата.
В описании Пилата автор этом образе используется два основных цвета: белый и красный.
«В белом плаще с кровавым подбоем…[15]»
Вот ещё эпизоды:
«В это время под колоннами находился только один человек, и этот человек был прокуратор. Теперь он не сидел в кресле, а лежал на ложе у низкого небольшого стола, уставленного яствами и вином в кувшинах... У ног прокуратора простиралась неубранная красная, как бы кровавая, лужа и валялись осколки разбитого кувшина. Слуга, перед грозою накрывавший для прокуратора стол, почему-то растерялся под его взглядом, взволновался оттого, что чем-то не угодил, и прокуратор, рассердившись на него, разбил кувшин о мозаичный пол... Африканец кинулся, было подбирать осколки и затирать лужу, но прокуратор махнул ему рукою, и раб убежал. А лужа осталась»[16].
«Прокуратор не только глядит на две белые розы, утонувшие в красной луже…»[17].
« Красная лужа была затерта, убраны черепки, на столе дымилось мясо[18]».
«– Я слушаю приказания прокуратора, – сказал пришедший, подходя к столу. – Но ничего не услышите, пока не сядете и не выпьете вина, – любезно ответил Пилат и указал на другое ложе. Пришедший прилег, слуга налил в его чашу густое красное вино. Другой слуга, осторожно наклоняясь над плечом Пилата, наполнил чашу прокуратора»[19]
«– И опять-таки забыл, – прокричал Азазелло, хлопнув себя по лбу, – совсем замотался! Ведь мессир прислал вам подарок, – тут он отнесся именно к мастеру, – бутылку вина. Прошу заметить, это то самое вино, которое пил прокуратор Иудеи. Фалернское вино. ...Азазелло извлек из куска темной гробовой парчи, совершенно заплесневевший кувшин. Вино нюхали, налили в стаканы, глядели сквозь него на исчезающий перед грозою свет в окне. Видели, как все окрашивается в цвет крови »[20].