Глинис Брейкуэлл из Оксфорда считает перспективной интеграцию концепции Московичи и теории социальной идентичности Тэджфела (12). Сегодня каждая из них предлагает свою версию построения социопсихологической науки, как с точки зрения основных концептуальных положений, так и в плане методологии. На первый взгляд эти концепции выглядят антиподами. Предмет теории Тэджфела составляют межгрупповые отношения, ее фокусом выступают индивидуальные потребности (прежде всего - потребность в позитивной социальной идентичности), которые рассматриваются в качестве главной
81
детерминанты межличностной и групповой динамики. Концепцию социальной идентичности можно отнести к разряду формальных теоретических систем, так как здесь четко определены все используемые понятия и их соотношение друг с другом. Наконец, эта концепция носит объяснительно-прогностический характер, а средством ее верификации служит эксперимент .
Для теория Московичи справедливо прямо противоположное, считает Брейкуэлл. Ее предмет - экспликация людьми повседневной практики и процесс привнесения в нее значений и смысла. Фокусом теории социальных представлений выступает межличностная коммуникация, которая рассматривается как детерминирующая структуру и содержание систем коллективных верований. Московичи намеренно избегает однозначных дефиниций и, тем более, прогнозов. Его модель подчеркнуто описательна и может быть отнесена к разряду функциональных, так как основное внимание уделяется здесь идентификации целей социальных представлений. Тестирование модели Московичи происходит преимущественно в процессе опросов и наблюдения.
Концепции Московичи и Тэджфела олицетворяют собой длительное и бесплодное противостояние двух теоретических ориентации - социального когнитивизма и социального конструктивизма, истоки которого уходят в глубь истории дисциплины. Настало время превратить этот спор в плодотворный диалог, полагает Брейкуэлл. Ни одна из названных моделей, при всей их полноте и разносторонности, не может сегодня претендовать на роль глобальной социопсихологической схемы. Между тем, установление связей между ними "способствовало бы созданию более мощной объяснительной модели поведения и означало бы шаг вперед на пути к подлинной смене парадигмы в социальной психологии" (12, с. 4). Объединение двух позиций поможет в разработке широкой теоретической схемы, которая вместят в себя и локализует все то
82
бесчисленное множество разрозненных мини-моделей, которое разрабатываются сегодня для объяснения отдельных социопсихологических явлений и их специфизических обстоятельств. От этой интеграция выиграет не только социальная психология в целом, но я каждая из объединяющихся сторон. Теория Тэджфела сможет преодолеть свойственную ей узость контекста, в котором анализируется сегодня процессы сформирования идентичности (групповой конфликт и дифференциации); теория Московичи получит в свое распоряжение принципы, объясняющие кристаллизацию социальных представлений в той или иной конкретной форме. Несмотря на то, что эти теории принадлежат к разным исследовательским традициям, они имеют по крайней мере две точки соприкосновения, которые могут послужить основанием для их сближения, пишет в заключение Бpeйкуэлл. Это единый объект анализа - внутригрупповая и межгрупповая динамика в единстве ее рефлексивного и поведенческого измерений, и взаимозависимость двух диалектических процессов, участвующих в этой динамике - становления социальной идентичности и формирования социальных представлений.
83
ЭМПИРИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Эмпирическое изучение социальных представлений отличается сегодня чрезвычайным разнообразием тематики и исследовательских ракурсов. Концептуальной доминантой эмпирической работы по-прежнему остается теория Московичи, однако, по сравнению с предшествующим десятилетием, ее реже используют в чистом виде. Более типичной становятся практика теоретического и методологического синтеза идей Московичи и некоторых других современных социально - психологических моделей (как европейских, так и американских). Эта тенденция вызвана не только трудностями операционализации теория
83
Московичи. В первую очередь она обусловлена, по-видимому, большим предметным диапазоном исследовательской области, обозначенной термином "социальные представления". Эмпирические исследования показывают, что концепция Московичи, действительно, может применяться для социального анализа самых неожиданных и порой вовсе не связанных между собой проблем, некоторые из которых ближе традиции социологического знания. В зависимости от специфики непосредственных практических интересов (динамика социальных представлений в больших и малых группах, грамматика и лексика как "векторы" социальных представлений, конверсационный анализ повседневной социальной практики, становление "новой социальной реальности" и ее объективация в языке социальных представлений, социально-нравственное развитие индивида), социальные психологи соединяют подход Московичи с теорией социальной идентичности Тэджфела, с социальным конструкционизмом Джерджена, с этогеническим подходом Харре, с некоторыми постулатами этнометодологии или с генетическим конструктивизмом Пиаже. В методологическом отношении наиболее распространены сегодня лонгитюдное наблюдение в естественных условиях и квазиэксперимент; практика лабораторных экспериментов отступила на второй план. Сохранив тематическую мозаичность и разноплановость, отличавшие первые работы "новой французской школы", современные европейские исследования социальных представлений уступают им в масштабности объектов анализа и величине массива эмпирических данных.
Психолог из Линца (Австрия) Вольфганг Вагнер обращается к проблеме социальной проекции как функции социальных представлений больших социальных групп (43). Вагнер не согласен с участившимся в последние годы употреблением термина "социальное представление" для характеристики содержания индивидуального сознания, вне всякой связи с социальными процессами. Такая тенденция, по его мнению,
84
уводит исследователей от изначального замысла Московичи, стремившегося показать процесс освоения массовым сознанием новых социокогнитивных феноменов. Австрийский психолог предлагает "вновь обратиться к макросоциальным аспектам социогенезиса социальных представлений" (43, с. 125) и с этой целью выдвигает ряд гипотез, касающихся природы групповой рефлексии и идентичности. Нужно подчеркнуть, что, в отличие от французских психологов (Абрика, Фламана, Кодола), изучавших связь социальных представлений с внутригрупповой рефлексивностью методом лабораторного эксперимента, Вагнер, ориентируясь на "раннего Московичи", предпочитает опросы и анкетирование респондентов в естественных условиях.
Он рассматривает социальные представления как конструирующие элементы внутригрупповой коммуникации и, одновременно, как ее результаты. Социальные представлении возникают только в таких группах и обществах, где возможен обмен как сходными, так и несовпадающими мнениями. Следовательно, социальные представления - это атрибут развитых индустриальных обществ, для которых типично сосуществование антагонистических форм опыта (в отличие от обществ традиционных, где в идеале объективные и субъективные принципы организации опыта совпадают). Обмен формами опыта происходит путем публичного коллективного дискурса, благодаря которому (и в ходе которого) создается обыденное знание и современный эквивалент здравого смысла. Предпосылкой формирования социальных представлений, т.е. "изменения концепции социальных объектов", как правило, служат насущные практические потребности общества, первостепенная роль здесь принадлежит столкновению мнений, дискуссиям и конфликтам.
Коммуникация и публичный дискурс, генерирующие социальные представления, протекают в так называемых рефлексивных группах, т.е. группах, которые определяются своими собственными членами. В отличие от номинальных групп,
85
конституирование которых возможно только благодаря внешнему наблюдателю, рефлексивные группы - это социальные единицы осознанного членства, где каждый участник имеет четкие критерии принадлежности к данному социальному сообществу. Групповая принадлежность выступает здесь как фактор сознания людей, образующих группу.
Понятие групповой рефлексивности, продолжает Вагнер, характеризует коллективную сторону целостного процесса формирования социальных представлений. Его индивидуальный аспект связан с самокатегоризацией индивидов, образующих группу: относя себя к определенной категории, индивид одновременно участвует в групповой саморефлексии. Таким образом, "группа возникает в результате самокатегоризации ее членов; рефлексивность указывает на тот факт, что групповое членство - это существенная часть Я-системы человека" (43, с. 137). В ходе повседневной (дискурсивной и коммуникативной) групповой практики вырабатываются социальные представления, характеризующие стиль мышления членов группы. Благодарят обмену мнениями и средствам массовой информации люди узнают об элементах нового знания, образах и метафорах, посредством которых "должно" мыслить" (независимо от того, истинны они или -нет). Так "индивидуальный процесс мышления превращается в социальную практику (43, с. 127) и о этой точки зрения вполне уместно рассуждать о "думающей обществе", как это делает Московичи, считает Вагнер.