Сложившиеся взаимоотношения науки и обыденного знания в области общественного мнения Ройзер характеризует как "тупиковые". Во всяком случае, "обыденное знание оказалось более устойчивым к наскокам бихевиористской науки, чем предполагает модель Московичи" (39, с. 430). Следовательно, нарисованная французским психологом мрачная картина глобального господства бихевиоризма, с которым призвана бороться теория социальных представлений, нуждается в уточнениях и изменениях, пишет в заключение Ройзер.
107
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Концепция социальных представлений, основания которой были заложены в работах С.Московичи более 30 лет назад, остается сегодня одной из ведущих теоретических моделей европейской социальной психологии. Дискуссии и эмпирические исследования последнего десятилетия показали, что эта концепция может быть использована для осмысления весьма широкого круга социально-психологических явлений и имеет немало точек соприкосновения с новейшими теоретическими ориентациями социального знания (социальным когнитивизмом, социальным конструкционизмом, этогенической психологией, этнометодологией, социологией знания, социолингвистикой). Основанием для столь широкой теоретической совместимости служит социологическая направленность этой концепции, которая не только возвращает психологического субъекта в социальный контекст, но и делает этот контекст (в его символическом измерении) отправным пунктом социопсихологического анализа.
Отдавая дань теоретической новизне позиции Московичи, его европейские коллеги обсуждают такие ее достоинства и недостатки в качестве новой метатеории. При этом далеко не все из тех, кому близки идея "новой французской школы", согласны считать их прототипом новой парадигмы в социальной психологии. Российские исследователи концепции социальных представлений также полагают, что она не выходит за рамки "теорий среднего ранга" (2, с. 10). Что же касается самого Московичи, то его высказывания на этот счет дают основания говорить о двойственности его точки зрения. С одной стороны, он категорически против попыток рассматривать его теорию в качестве "всеохватывающей парадигмы". Изучение социальных представлений, пишет в этой связи французский психолог, - это один из возможных вариантов анализа социальной ментальности, существующий наряду с
108
прочими когнитивными подходами. С другой стороны, он провозглашает "наступление эры социальных представлений", которая может быть интерпретирована только в терминах социальной психология, принявшей облик "антропологии современной культуры". В работах 80-х годов Московичи неоднократно обращается к проблеме обновления дисциплины, обсуждая метатеоретические предпосылки и принципы становления социальной психология будущего.
В рамках социопсихологической науки невозможны парадигмы в их традиционном естественнонаучном понимании, считает Московичи. Смена теоретических моделей, которая в социальной психология происходит каждое десятилетие, - это всего-навсего замена одного "одинокого мифа" другим. Фрагментация знания, узость тематики и подходов, "эпидермическое" видение человека, объясняющее его поведение ссылками на тот или иной отдельный "механизм" или "потребность", - все это приводит к тому, что чередующиеся "парадигмы" не успевают обрести ни преемников, ни предшественников. Здесь нет радикального пересмотра прежних моделей, как нет и принципиального изменения исследовательских стратегий с воцарением новых; каждая из них "смело выходит на сцену и тихо ретируется за кулисы, как только к ней пропадает интерес" (31. с. 940).
Теоретическая неустойчивость социальной психологии в значительной мере связана с природой той реальности, которую она изучает и которая предполагает существование параллельных и даже противоречащих друг другу описаний, объяснений и понятий. Это обстоятельство доказывает, во-первых, что здесь невозможно создание эксклюзивных моделей знания, и, во-вторых, что эта дисциплина должна рассматриваться не как инвариант естественных наук, а как средоточие социального знания. По мнению Московичи, самой большой ошибкой социальных психологов второго и третьего поколений стало стремление рассматривать свою науку как придаток общей
109
психологии. В результате был утрачен единый предмет, потерян социальный ракус и сведены на нет усилия основателей социальной психологии, видевших в ней мост к другим отраслям знания. Эти люди, пишет Московичи, имея в виду Дюркгейма и Вундта, Зиммеля и Тарада, Тенниса и Левина, "видели в ней науку, занятую не столько напей собственной культурой, сколько сопоставлением культур, т.е. науку, способную объяснить такие явления, как социальная мысль, язык, религия, коллективное поведение, формирование групп, общение. Короче говоря, они считали социальную психологию наукой, устанавливающей преемственность индивидуальных и коллективных феноменов" (10, с. 217).
Эту позицию разделяет и глава "новой французской школы"; его идеал - дисциплина, способная связать воедино социопсихологические компоненты, разбросанные сегодня по разным отраслям знания. Перечисляя союзников новой науки, Московичи называет историю и антропологию, психологию политики, экономическую психологию, психологию социальных движений, этнометодологию, клиническую и детскую психологию, психологию языка и символический интеракционизм. К характерным особенностям социальной психологии, "позволяющим рассматривать ее в русле психологии, не нарушая ее связей с другими социальными науками", он относит особый способ рассмотрения вещей, специфический объект как "перекресток" ряда наук и ее способность участвовать в созидания социальной реальности.
Под "особым способом" французский психолог подразумевает психосоциологическую точку зрения, которая требует изучения личности и общества в их единстве, вне привычной дихотомии психологического (индивидуального) и социального (коллективного)." Социальная психология - это один из узелков на линий пересечения понятий, которые нельзя ни разъединить, ни трактовать как принадлежащие разным реальностям; Нельзя сказать; "вот индивид, а вот общество...
110
как будто это два чуждых друг другу мира" (10, с. 222). С этой точки зрения социальная психология олицетворяет собой разрушительную атаку против существующей практики разделения понятий и фрагментации действительности, подчеркивает Московичи. Традиционный психологический способ рассмотрения вещей противопоставляет отношения S и 0, опосредованные стимулом; точно гак же поступают и социологи, с той разницей, что субъектом выступает здесь коллектив (группа, класс, государство), объект же представляют ресурсы, институты и т.п. Психосоциологическая позиция подразумевает тройственную интерпретацию отношений и фактов: индивидуальный субъект - социальный субъект (или "другой") -объект. Эти отношения предполагают существование конфликтов я противоречий и постоянный процесс взаимного опосредования.
Общим предметом (или "объекту") социальной педология служат социальные представления, продолжает свою мысль Московичи. Это обусловлено их качеством как необходимых составляющих социальных связей, взаимообмена и коллективных действий. Выбор объекта задает и определенный проблемный уровень. Социальная психология должна заняться описанием крупномасштабных социальных явлений и противоречий между индивидуальными я коллективными элементами социального целого. На первом месте оказываются "феномены, которые отражают главные вопросы нашего времени" -власть, массовая коммуникация, социальные движения, идеология и язык. Это не значит, что придется отказаться от традиционного изучения социальной перцепции, изменения аттитюдов, группового членства и др. Просто полученные данные должны поддаваться экстраполяции и способствовать объяснению явлений социального порядка. Представления социальной и ментальной жизни, при всей их эфемерности, принимают вполне конкретные, осязаемые формы, объективируясь в социальных институтах, нормах, ритуалах и тенденциях общественной мысли. "Независимо от того, насколько они правильны,
111
coциальные представления царствуют в массовом сознания, они формируют нашу жизнь и наши поступки, и социальная психология как раз и призвана пролить на них некоторый свет" (10, с. 241). Этот вывод Московичи хорошо иллюстрирует тесную взаимосвязь его программы реформации социальной психологии с феноменологией социальных представлений. Как главный предмет социопсихологического анализа, представлений предполагают восстановление прежнего социального статуса этой дисциплины в новых формах, адекватных реалиям современной общественной жизни.