Второй план рассматривает человека как личность – индивида, обладающего сознанием, подверженным различного рода манипулятивным воздействиям, информационным по своей природе, результаты которых могут прямо угрожать физическому или психическому здоровью человека. Именно такие воздействия часто на протяжении многих лет формируют морально-психологическую атмосферу в отдельных слоях общества, питают криминальную среду и способствуют росту психических заболеваний в российском обществе. Сектантское проповедничество, распространение мистических и эзотерических учений и практик, магии, шаманства и т.п. могут служить примером таких воздействий, приводящих к социальной и личностной дезадаптации, а в ряде случаев к разрушению психики человека» (с. 63).
Воздействие на сознание масс во время предвыборных кампаний осуществляется по сценариям второго типа: человека не убеждают, для него не ищут рациональных аргументов. Зачем? Есть масса способов внушения. И.Н.Панарин перечисляет основные приемы манипуляции, давно и активно используемые политиками и СМИ, которые в первую очередь и представляют этих политиков электорату.
Мы хорошо знаем, как часто кандидату, да и вообще противнику приклеивают ярлык и материалы в прессе многократно повторяют какой-нибудь «оскорбительный эпитет, метафору, название, имя», опорочивающие «личность, высказываемые идеи и предложения, организацию, социальную группу или предмет обсуждения в глазах аудитории» (с. 68).
Манипулятивными являются и некоторые другие языковые приемы, например, так называемые сияющие обобщения, когда то, что должно быть обозначено конкретно, именуется «общим родовым именем» (с. 69), вспомним хотя бы, как часто политики провозглашают своим долгом «заботу о народе», и под этим флагом, за этим «сиянием» может скрываться все что угодно, хотя звучит очень красиво.
Прием фургон с оркестром сводится к тому, что личное свое мнение человек подает как всеобщее, частный поступок объявляет известным всем и всеми принимаемым (отсюда формулировки типа «как все знают», «все придерживаются мнения, что»). Расчет делается на то, «что люди, как правило, верят в побеждающую силу и правильность мнения большинства и поэтому, естественно, хотят быть с теми, кто его составляет» (с. 70).
Используется повторение лозунгов: краткая и выразительная формулировка повторяется так часто, что становится привычной, как команда, человек при этом не задумывается «ни над значением отдельных слов, используемых в лозунге, ни над правильностью всей формулировки в целом» (с. 72).
Текст может насыщаться противоречивыми суждениями, неоднозначными оценками без окончательного вывода. Тогда адресату как бы предоставляется выбор из нескольких точек зрения (прием мнимого выбора). Предполагается, однако, что адресат, оценив «объективность» сообщающей стороны, займет ее позицию, ведь, «чтобы положительная оценка выглядела более правдоподобной, к характеристике описываемой точки зрения нужно добавить немного критики, а эффективность осуждающей позиции увеличивается в случае присутствия элементов похвалы» (с. 74).
Телевидение транслирует выступление кандидата, который строит из себя человека из народа и убеждает зрителей, что «его идеи, предложения, высказывания хороши, так как принадлежат простому народу» (с. 70).
Широко используется прием переноса (трансфера), который мы наблюдаем, например, в том, как все наши партии демонстрируют свою близость к обладающему высоким рейтингом президенту, предполагается, что часть этой популярности адресат перенесет на соответствующего участника предвыборной гонки. Противника, кстати, можно ассоциативно связать с кем-то или чем-то негативным и тем дискредитировать его. СМИ донесут все эти ассоциации до широкой аудитории и с помощью многократных повторений закрепят в памяти адресата (см. с. 69).
Для предвыборных публикаций характерен также прием подтасовки карт, заключающийся «в отборе и тенденциозном преподнесении только положительных или только отрицательных фактов и доводов при одновременном замалчивании противоположных» (с. 70).
Напомним, что все эти приемы используются отнюдь не для умиротворения общества, не для того, чтобы облегчить взаимопонимание между различными социальными группами, не для достижения консенсуса. Напротив, здесь всё направлено на размежевание. К этому надо добавить приемы прямой дискредитации политического противника. Таков прием осмеяния в форме, например, иронического комментария. Таков и прием метод отрицательных групп отнесения, когда утверждается, «что данная совокупность взглядов является единственно правильной. Все те, кто разделяют эти взгляды, обладают какими-то ценными качествами и в определенном плане лучше тех, кто разделяет другие (часто противоположные или принципиально отличные от пропагандируемых)» (с. 72).
Вскользь уже затрагивался вопрос о том, каковы характеристики человека в условиях формальной демократии. Реферируемые работы констатируют, что в обществе, провозглашающем культ личного успеха, на первый план и выдвигается индивидуализм. Авторы говорят об атомизации общества. «Повседневная жизнь человека во всех ее проявлениях характеризуется изоляцией людей и доминированием всевозможных технологических форм» (Назаров, с. 42). Средства массовой информации и отражают эти явления, и культивируют их: «телеконкурсы с выбыванием в гонке за материальными призами, подобно программам “Алчность” и “За стеклом”, являются инструментами атомизации общества с помощью искусственно ограниченных ресурсов» (Цыганов, Бухарин, с. 136). Приведем еще одну характеристику того же жанра реалити-шоу:
«Тревогу вызывает не только факт стремительной дезинтеграции и индивидуализации общества, но и абсолютная утрата человеком каких бы то ни было иллюзий относительно себя самого и того общества, в котором он находится. Нет больше упований на социальную защиту, социальную интегрированность, социальную активность и социальную полезность, социальную надежность и социальную помощь. Даже такой фактор, как общественное мнение – по природе своей явление социальное, - может – больше не волновать и не смущать. Человек одинок. <…> Еще одна идея, заслуживающая бесспорного внимания, заключается во взаимосвязи нарастающей индивидуализации и метода властвования, основанного на институте неуверенности, т.е. правления, базирующегося на представлении о ненадежности бытия, на “инсценированной угрозе”* (*в предыдущем разделе автор поясняет, что инсценированная угроза порождается информацией о возможности различных социальных потрясений, а не фактическими потрясениями). <…> В подобных условиях история сжимается до (вечного) настоящего, и всё вертится вокруг собственного “я” и личной жизни того или иного человека. Разумеется, ни с какими смыслами исторического и социального индивидуальное бытие человека в этом случае не соотносится. Человеку предлагают в качестве “мерки” героического соотнесение с инсценировкой обыденного или природного <…> Дается рецепт достаточно откровенный: “выживаете, как умеете”. Люди вокруг вас лишь подспорье для вашего выживания <…> Ритуал публичной исповеди в телешоу сводится к анализу своих самоощущений и оценкам всех других участников сквозь их призму. Никакой иной идентичности, кроме самоидентичности, или идентичности с самим собой, не задается. Любая модель социальной интеграции и общественного консенсуса исключается заданными рамками самого телешоу. Наблюдая за героями телешоу, мы погружаемся в искусственный образ того естественного состояния, которое Гоббс когда-то удачно назвал “войной всех против всех”» (Мальковская, с. 143-144).
«Дисперсия социального целого,-- отмечает тот же автор, -- связана, как нам представляется, с новыми факторами социализации членов общества, вызывающими глубокую деградацию и люмпенизацию бывших “советских граждан”, втянутых в лоно массовой материальной культуры, питающей обывательские потребности, примитивные инстинкты, эгоистические интересы и агрессивные настроения. Роль СМИ в “подключении” к эрзацной культуре, основной интерес которой сосредоточен “ниже пояса”, - несомненна. Мониторинг любого телевизионного канала поставляет данные об изобилии на телеэкране секса, насилия, патологии, убийств, извращений, создающих в целом картину деструктивного социума и культуры. Французские журналисты под эгидой известного журнала “Пари-матч” провели анализ телевизионных программ разных европейских стран, в том числе и России. Вывод был однозначный: показ фильмов криминальной тематики у нас граничит с кричащим цинизмом, по количеству пролитой на экранах крови “мы впереди планеты всей”» (с. 154). Автор утверждает, что в нашем обществе почти отсутствует консолидация вокруг «добрых дел», наш социум характеризуется «малой степенью доверия», «слабыми звеньями являются и семья, и общественные организации и объединения, и само государство, а наиболее крепкими становятся преступные группировки и корпоративные страты разного уровня и масштаба. Отдельные, разорванные “мономиры” при всей их множественности глубоко чужды духу подлинной плюральности <…> существенна сама подмена смыслов, их инверсия, в результате которой плюрализм (называемый в народе словом-перевертышем «плюйрализм») ассоциируется с распадом, а не с интеграцией, т.е. с негативными, а не с позитивными процессами. А толерантность, как принцип взаимодействия в плюралистическом обществе, становится не основой внутреннего гражданского единения, а внешним конструктом, привнесенным очередными неолиберальными веяниями» (с. 155).