«Даже когда риши жили здесь открыто, в физических телах, они ни в коем случае не хотели, чтобы кто-то знал о них, иначе их покой был бы нарушен. Даже в Сатья-юге вокруг риши толчется много народу, беспокоя их просьбами о помощи. Итак, поскольку их исследования требовали покоя и тишины, риши притворялись обычными людьми и вели вместе со своими женами спокойную жизнь в ашрамах, расположенных в труднодоступных местах. Они всегда исповедовали внутреннее поклонение огню, но чтобы сбить с толку окружающих, они устраивали представления внешнего поклонения. Если бы люди узнали, что внешний огонь не нужен, все бы ринулись к риши и стали требовать, чтобы те немедленно сделали всю работу за них.
«Конечно, некоторым хватало ума, чтобы распознать риши. Что-то их выдавало, например голос. Риши, безусловно, не произносили много слов, они, как правило, общались на пара-вани. Но когда они говорили, их голоса были подобны грому! Я всегда восхищался картиной «Десять заповедей», но одного мне так и не удалось понять: как Сесиль Б. ДеМилль сумел так точно воспроизвести голос Бога. Он звучал в точности, как голос риши. Может быть, чуть-чуть не хватило глубины, но главное, там есть сочность, присущая голосу риши. Интересно, откуда он взял эту идею? Именно такие штрихи делают режиссёра великим.
«Почти все из наших древних риши были домовладельцами: ещё одна причина посочувствовать тяжкой доле воплощённых существ. Из ашрама риши не прогоняли никого и никогда, и всякому приходящему туда оказывалась помощь. Тигры, кролики, шакалы, олени и другие дикие животные — все они мирно уживались вблизи ашрама. Если тигр, преследуя оленя, вступал на территорию ашрама, его личность внезапно менялась, как только он пересекал границу. Он забывал об убийстве на всё время пребывания там.
«Риши обеспечивает такие условия для обитателей ашрама — растений, животных, людей и даже камней, — чтобы они чувствовали уверенность в себе и могли расти и, каждый своим путём, развивать в себе всё самое лучшее. Здесь никому не говорят, что он плох, глуп, безнадёжен или беспомощен. В ответ все обитатели, и даже цветы и деревья, всегда стремятся одарить ашрам лучшим из того, что у них есть. Здесь заботятся о последнем тупице, который не в состоянии осилить самой простой садханы. Риши поручает ему какое-нибудь простое дело, например, возделывание земли или уход за коровами ашрама. Когда он видит, что человек наконец готов, риши совершает над ним ритуал посвящения и открывает перед ним путь духовного роста.
«Риши— это воплощение материнства. В древние времена, когда жена риши распекала одного из духовных детей своего мужа за какую-нибудь шалость, сам риши отводил ученика в сторонку и говорил: «Не волнуйся. Ты действительно хочешь немножко похулиганить? Что ж, иди и похулигань, а я о тебе позабочусь». Не спрашивай меня, откуда я это знаю».
Он рассмеялся и затем заговорил со мной в более мягком тоне. «Между риши и его женой шла прекрасная взаимная игра, гораздо более прекрасная, чем все современные взаимоотношения, которые мне доводилось видеть. Поскольку жена — половинка, и муж — половинка, в те времена это был чудесный союз. Жена заботилась о хозяйстве ашрама, о мирских сторонах жизни, а риши занимался духовными и астральными делами, касающимися их обоих.
«Веда Вьяса был тем самым риши, который написал Махабхарату и разделил Веду на четыре части. Его жена была полностью предана ему и никогда не подвергала сомнению его просьбы сделать что-то. Она понимала, что он — человек силы, всегда владеющий ситуацией. По своему опыту она знала, что всякое его указание верно. Он, в свою очередь, никогда не имел повода сомневаться в том, что делала она, поскольку он был уверен, что она исполнит всё в совершенстве. Какая пара!»
«Ты считаешь, что женщине никогда не следует сомневаться в своём муже?»
«И чем ты только думаешь? — раздражённо ответил он, раздосадованный глупостью моего вопроса. — Ни одной женщине не следует слепо подчиняться мужу, пока она не убедится в том, что он никогда не совершает ошибок. Если муж — риши, это одно, но не каждой женщине дано выйти замуж за риши. Можно продолжать?»
Я промолчал.
«Благодаря своей огромной вере в мужа, которая являлась её формой ниямы, жена Вьясы могла носить воду без горшка. Пища должна быть сытной, наполненной любовью и чувством, вода для питья должна быть лёгкой, почти эфирной. Жена Вьясы, идя за водой, просто брала с собой кусок ткани, и сила её чистоты делала воду столь лёгкой, что она заворачивала воду в ткань и так и несла её домой. Нужно сказать, что это отнюдь не заурядная способность. Здесь задействована такая сила, которую можно поставить в один ряд со способностью наделять затвердевшую ртуть невосприимчивостью к воздействию огня, с одним из сложнейших преобразований, какие только есть.
«Однажды, когда она спустилась к реке за водой, она заметила двух гандхарв, резвящихся в воде. Она восхищалась ими и думала: «Ах, если бы Богу было угодно позволить нам иметь ребёнка!» Это была её единственная мысль по этому поводу. Она не подумала о том, чтобы вернуться в хижину и заняться любовной игрой с мужем; она не завидовала роману гандхарв. Только эта крошечная мысль промелькнула в её сознании, но этого было достаточно, чтобы нарушить её сосредоточенность. Когда она попыталась, как обычно, набрать воду в ткань, вода вылилась наружу.
«Она попробовала ещё два-три раза, но результат был тот же. Она начала волноваться, зная, что ей нужно принести воду своему мужу. В конце концов она пошла и принесла глиняный горшок, наполнила его и вернулась в хижину.
«В тот вечер Вьяса, который весь день пребывал в самадхи, вернулся в ашрам и попросил у жены воды, чтобы смочить пересохшее горло. Он стал пить и почувствовал, что с водой что-то не так: она была тяжёлой. Разумеется, она была тяжёлой, ведь она находилась в горшке и впитала в себя свойства земли, из которой был сделан горшок. Тяжесть — одно из главных качеств Элемента Земли.
«Очень деликатно он обратил на это внимание жены, и она всё ему рассказала. Теперь настала его очередь совершить ошибку, потому что он обвинил её в том, что её обуяла страсть к любовному роману, низкое желание плоти. Но она показала ему, как он ошибался.
«Я всего лишь любовалась ими, а ты обвиняешь меня в том, что я попала в сети чувственности! Никогда со мной этого не случится! — возмущённо ответила она, и, чтобы доказать свою правоту, добавила: — Если мои слова — правда, ткань опять будет держать воду!» Так и случилось.
«Тогда Вьясе пришлось взять свои слова назад. Это игра, достойная Шакти. До этого она носила воду в ткани благодаря аскезе своего мужа, но когда она снова заставила ткань удерживать воду, то это уже была её собственная сила. Джнана против бхакти — красиво, не правда ли?»
«Очень красиво».
«Жена риши — уже сама по себе замечательное создание. А как насчёт Анасуи, жены риши Атри? Само её имя означает «отсутствие зависти». Чего ещё можно требовать от жены? И именно потому, что в ней не было зависти, все завидовали ей. Даже Лакшми, Сарасвати и Парвати, жены Вишну, Брахмы и Шивы, стали завидовать ей. Однажды они собрались вместе и решили попросить своих мужей, чтобы они нарушили её аскезу, и тогда она бы перестала быть образцовой женой. Находясь под башмаком у жён, Брахма, Вишну и Шива поддались на их уговоры и решили нарушить аскезу Анасуи».
Вималананда сделал театральную паузу, дабы подчеркнуть, насколько неблагоразумным был этот поступок.
«Прежде всего, какое имели право Брахма, Вишну и Шива вмешиваться в её аскезу, будь Они хоть трижды правители мира? Никакого. Несмотря на то что Они — боги, Они не имели права вмешиваться в лилу риши. Следовательно, с самого начала Их замысел был обречён на провал, поскольку Они пытались сделать то, на что у Них не было никакого права.
«Переодевшись до неузнаваемости, Они пришли к жилищу Атри и Анасуи, выбрав время, когда Атри не было дома. Они знали наверняка, что не застанут его. Анасуя пригласила Их войти и. зная, что с гостями следует обращаться как с богами, спросила Их, что бы Они желали покушать. Они ответили: «Можешь подавать что угодно, но, прежде чем накормить нас, ты должна обнажиться, вот наше желание».
«Это была вторая ошибка, которую совершили три этих проказника. Какое право Они имели смущать её благопристойность? Никакого. Пришло Их время расплачиваться за свои злые кармы
«Столкнувшись с таким в высшей степени наглым и безрассудным требованием. Анасуя решила действовать. Она подошла к камандалу (горшку для воды) своего мужа и зачерпнула из него немного воды. Разбрызгивая её над тремя богами, она сказала: «Шишуват бхава!» («Станьте, как дети!»). И три верховных бога вселенной превратились в младенцев.
«После этого Анасуя обнажилась. Она сняла свою одежду, а также сняла «три покрова» со своего Эго. Она превратилась в совершенный образец «голой истины». Поскольку Брахма — олицетворение Раджаса, Вишну — олицетворение Саттвы, а Шива — Тамаса, то сняв свои «покровы», она вышла из области действия всех трёх космических сил.