Но именно этот вывод и породил столь ожесточенное контрвыступление М.В. Ломоносова. Надо полагать, что эта реакция была вызвана естественным чувством ущемленного достоинства. М.В. Ломоносов увидел в истории с призванием князей указание на изначальную неполноценность славян, не способных к самостоятельному государственному творчеству. Действительно, любой русский человек должен был воспринять эту теорию как личное оскорбление и как оскорбление русской нации, в особенности такие люди, как М.В. Ломоносов. «Немцы» были обвинены в предвзятости.
Очень показателен в этом отношении красочный рассказ историка правда уже XX века М.А.Алпатова о возникновении норманнской теории: "Тени двух соотечественников - Рюрика и Карла XII - витали над теми, на чьих глазах рождался этот вопрос. Полтавская виктория сокрушила амбиции завоевателей времен Карла XII, норманнская теория, возводившая русскую государственность к Рюрику, наносила удар по амбициям русских с исторического флага. Это был идейный реванш за Полтаву. Покрытый пылью веков древний сказ о варягах обрел новую жизнь, стал острейшим современным сюжетом... Варяжский вопрос, следовательно, родился не в Киеве в летописные времена, а в Петербурге в XVIII в. Он возник как антирусское явление и возник не в сфере науки, а в области политики. Человеком, который произвел первый "выстрел" в этой баталии, был Байер"[9].
Именно тогда начался спор по норманнской проблеме. Противники норманнской концепции так же признавали достоверность летописного рассказа-первоисточника и не спорили об этнической принадлежности варягов. Однако, ссылаясь на летописный сюжет о походе Аскольда и Дира и захвате или Киева считали, что до появления варягов-норманнов в Киеве существовала своя княжеская русская династия.
Кроме того, иным был ответ на вопрос о том, кто такие русы, … «Так, Татищев и Болтин выводили их из Финляндии, Ломоносов - из славянской Пруссии, Эверс – из Хазарии, Гольман – из Фрисландии, Фатер – из черноморских готов….» [10]
В связи с вышесказанным возникает целый ряд вопросов: было ли возникновение «норманнизма» определено политической подоплекой середины XVIII века? И чьи выводы более политизированы: основателей «норманнизма» или их противников?
Попробуем выяснить, что же представляет из себя на деле варяжский вопрос. Фактически речь идет о степени участия скандинавов в сложении Древнерусского государства. С этой нейтральной позиции, написана статья А.Н.Сахарова в "Советской исторической энциклопедии".
Автор утверждал, что норманнская теория - это "направление в историографии, сторонники которого считают норманнов (варягов) основателями государства в Древней Руси". С этой точки зрения в трудах академиков-немцев, первых российских академиков вполне возможно видеть подлинно академическое отношение к русской истории, основанное, прежде всего, на изучении источников?
Была в советской историографии и другая позиция. Б.Д.Греков в издании "Киевской Руси" 1953 года отмечал: "Под норманнизмом мы понимаем "теорию", "доказывающую" неполноценность русского народа, его неспособность создать свою культуру и государственность, утверждающую за варягами-норманнами роль основателей русского государства и творцов русской культуры".[11] Такую точку зрения разделял и Д.А.Авдусин.[12]
Для нас, в данном случае имеет большее значение то, что объединяет всех российских историков XVIII в. Исследователи, занимавшиеся норманнским вопросом, не обратили внимание на фактическую достоверность самого призвания варягов и вообще об иноземном происхождении княжеских династий. Напротив, все исследователи идут от вышеупомянутой легенды и только различным образом толкуют ее текст; например: что она подразумевает под варягами и Русью? На какое море она указывает? И в каком смысле понимать слова «Пояша по себе всю Русь».
Историки спорили о правописании, о знаках препинания в летописном тексте, стараясь заставить его работать в пользу своей версии. В то время как весь этот текст нисколько не в состоянии выдержать исторической критики, незатемненной предвзятыми идеями и толкованиями.
Тем не менее, Байер заложил основу норманнской теории происхождения государственности на Руси, и в XVIII в., и в последующие два с половиной столетия гипотеза Байера нашла поддержку эрудитов как из числа германоязычных ученых (Г.Ф. Миллер, А.Л. Шлёцер, И.Э. Тунман, X.Ф. Хольманн, К.X. Рафн) в России и за рубежом, так и среди русскоязычных (Н.М, Карамзин, М.Н. Погодин, А.А. Шахматов, В.А. Брим, А.А. Васильев, Н.Г. Беляев, В.А. Мошин, В.Кипарский).Норманнисты настаивали на том, что термином "русь" обозначались именно скандинавы, а их противники готовы были принять любую версию, лишь бы не дать норманнистам фору. Антинорманнисты готовы были говорить о литовцах, готах, хазарах и многих других народах. Понятно, что с таким подходом к решению проблемы антинорманнисты не могли рассчитывать на победу в данном споре. А патриотический запал М. В. Ломоносова, С.П. Кращенинникова и др. дали повод норманнистам обвинять этих и последующих антинорманнистов в том, что их сочинения - всего лишь плод патриотических настроений или хуже того - фантазия дилетантов[13].
1.2 Развитие дискуссии в XIX в
Пожалуй наиболее основательно он выражен в трудах Н.М. Карамзина.[14]
Первый вопрос, которым задается Н.М. Каразмин, это «вопрос: кого именует Нестор Варягами? … по известию Несторовой летописи, Варяги овладели странами Чуди, Славян, Кривичей и Мери, не было на Севере другого народа, кроме Скандинавов, столь отважного и сильного, чтобы завевать всю обширную землю от Балтийского моря до Ростова (жилища Мери): то мы уже с великой вероятностью можем заключить, что Летописец наш разумеет их под именем Варягов.»[15] Таким образом, под варягами Н.М. Карамзин понимает скандинавов. В качестве аргументов выступают сообщения летописи, скандинавские имена варяжских князей.
Второй вопрос: «…какой народ, в особенности называясь Русью, дал отечеству нашему и первых Государей и самое имя…?».[16] Н.М. Карамзин отождествляет варягов с Русью и помещает их в Королевство Шведское, «где одна приморская область издавна именуется Росскою, Ros-lagen, и Финны доныне именуют всех ее жителей Россиами, Ротсами, Руотсами»[17].
Таким образом, Н.М. Карамзин ведет свое исследование так же как и норманнисты XVIII в., например Г.З. Байер, основываясь так же на сообщения Повести временных лет. Однако события начала русской государственности в «норманнистской» трактовке Н.М. Карамзина получили интересную, вовсе не уничижающую славян оценку: «…Начало Российской Истории представляет нам удивительный и едва ли не беспримерный в летописях случай: Славяне добровольно уничтожают свое древнее правление, и требуют Государей от Варягов, которые были их неприятелями.
Желая некоторым образом изъяснить сие важное происшествие, мы думаем, что Варяги, овладевшие странами Чуди и Славян за несколько лет до того времени, правили ими без угнетения и насилия, брали дань легкую и соблюдали справедливость. Господствуя на морях, имея в девятом веке отношения с Югом и Западом Европы, Варяги или Норманы долженствовали быть образованнее Славян и Финнов, заключенных в диких пределах Севера; могли сообщить им некоторые выгоды новой промышленности и торговли, благодетельные для народа.
Бояре Славянские, недовольные властию завоевателей, которая уничтожала их собственную, возмутили, может быть, сей народ легкомысленный, обольстили его именем прежней независимости, вооружили против Норманов и выгнали их; но распрями личными обратили свободу в несчастие, не сумели восстановить древних законов и ввергли отечество в бездну междоусобия. Тогда граждане вспомнили, может, быть о выгодном и спокойном правлении Норманском: нужда в благоустройстве и тишине велела забыть народную гордость, и Славяне, убежденные – как говорит предание – советом Новгородского старейшины Гостомысла, потребовали Властителей от Варягов…»[18]
Таким образом, Древнерусское государство Киевская Русь было основано, по мнению Н.М. Карамзина, иноземцами, но не путем завоевания как многие другие современные ему государства, а мирным путем, через призвание князей.
Борьбу с этой "теорией" вели В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский и др. Норманнскую теорию подвергали критике русские историки С.А. Геодонов, И.Е. Забелин, А.И. Костомаров и др.
Суть возражений та же, что и в XVIII в.: признается факт призвания варягов, то есть норманнов, при этом утверждается, что государственность славянская имеет истоки не на севере в Новгороде в его варягами, а на юге, в Киеве. В качестве основного источника так же используется Повесть временных лет.
Новшеством XIX века пожалуй следует признать представление о славянском происхождении первых киевских князей, а кроме того появляется новое представление о том, что процесс образования государства явление довольно сложение, а поэтому при ведущей роли варягов не могло состояться без соответствующего развития общественных отношений самих славян.
Это мнение мы встречаем в «Курсе русской истории» у В.О. Ключевского: «Слово "Русь", по предположению автора «Повести о Русской земле», первоначальное значение имело племенное: так называлось то варяжское племя, из которого вышли первые наши князья. Потом это слово получило сословное значение... Позднее Русь или Русская земля... - получило географическое значение[19]. Наконец в XI-XIIвв., когда Русь как племя слилась с туземными славянами, оба эти термина Русь и Русская земля ... являются со значением политическим: так стала называться вся территория, подвластная русским князьям…имена первых русских князей-варягов и их дружинников почти все скандинавского происхождения; те же имена встречаем и в скандинавских сагах: Рюрик в форме Hrorekr, Олег по древнекиевскому выговору на «о» - Helgi, Ольга -Helga, Игорь - Ingvarr и т.п.... Из Киева, а не из Новгорода пошло политическое объединение русского славянства; Киевское варяжское княжество ... стало зеркалом того союза славянских и соседних финских племен, который можно признать первоначальной формой Русского государства".[20]