Строительство храмов и установка статуй издревле были традициями джайнизма, но однажды возникла ветвь шветамбаров, не признающих поклонения изображениям. Секта стханакваси, о которой идёт речь, возникла в конце семнадцатого века, хотя её корни можно найти в 1394 г. в другой группе, которая также отвергла изображения. Хотя большинство джайнов придерживается древних ритуалов и поклонения изображениям, стханакваси, которые встречаются в простых залах для медитации, привлекли немало последователей и произвели множество учёных и благочестивых членов.
ДЖАЙНИЗМ ВХОДИТ В СОВРЕМЕННЫЙ МИР.
Как уже упоминалось, в средние века число последователей джайнизма уменьшилось. В некотором смысле это усилило джайнизм, поскольку возникли тесно связанные сообщества джайнов с общими интересами и преданностью своей вере, подкрепляемой их близостью внутри группы. Так, если взять начало девятнадцатого века, то речь, скорее, нужно вести о сообществах, чем о единой джайнской общине, так как внутри широкой джайнской структуры существовало немало, да и всё ещё существует некоторое количество частично перекрывающих друг друга ветвей. Помимо самого широкого разделения, проходящего между шветамбарами, сильнейшими в западной Индии, и дигамбарами, существующими в основном на юге, есть и секта стханакваси (внутри шветамбаров), отвергающая поклонение изображениям. Терапантхи, отпрыск стханакваси, ведёт начало с 1760 г. и стало хорошо организованным и активным движением. Школа шветамбара в большей степени, чем дигамбара, проявляла тенденцию к формированию групп вокруг отдельных учителей и их преемников. Близость к какому-то храму часто может быть параллелью близости к семье или касте. Необходимо признать факт, что, как в любой другой живой и активной организации – религиозной или мирской, различия во мнениях могут возникать внутри широкого единства джайнской веры.
В девятнадцатом и двадцатом веках можно выделить определённые главные направления развития. Во-первых, рост современных коммуникаций дал толчок развитию всеиндийских объединений разных видов. Во-вторых, джайнская учёность, образование и письменность расширялись, охватывая всё новые и новые уровни: от простой помощи детям до научных изданий священных текстов и университетских диссертаций на джайнские темы. В-третьих, джайны стали более внимательными к широкой публике: без попыток посчитать головы новообращённых, как во многих религиях, они начали распространять знание о своей религии и поощрять соблюдение её принципов. Параллельно тому имел место некоторый рост (хотя всё ещё незначительный) интереса учёных и других людей на Западе, а также и не-джайнов в Индии. И, наконец, первый раз в джайнской истории, джайнизм был перенесён в Африку, Европу и Северную Америку, где обосновались и процветают джайнские общины.
Джайны имеют долгую историческую связь с финансами и коммерцией и, как следствие, играют весомую роль в экономическом развитии современной Индии. В девятнадцатом веке имел место приток джайнов в Бомбей и Калькутту – большие коммерческие и промышленные центры. Развитие шло не без эксцессов: когда джайнские бизнесмены впервые занялись текстильным производством в Ахмедабаде, они подверглись критике со стороны некоторых единоверцев, опасавшихся причинения вреда мельчайшим живым существам в процессе работы новых машин. Однако честная деловая репутация джайнских бизнесменов вместе с простым образом жизни сделали своё дело, и многие оказались чрезвычайно успешными.
Материальное процветание вновь оживило джайнскую преданность делам благотворительности. Строительство храмов, некоторые из которых были неописуемой красоты и богатства, типа того большого беломраморного комплекса, возведённого в Ахмедабаде в 1848 г. видным бизнесменом и посвящённого пятнадцатому тиртханкаре, успешно продолжалось в девятнадцатом и двадцатом веках. Были основаны образовательные учреждения и поддерживалась публикация религиозной литературы. В частности, поддерживаются такие специфические джайнские заведения, как приюты для больных животных. Щедрость людей всех доходных групп в джайнских делах – главная черта джайнов, но эта щедрость не ограничивается лишь джайнскими делами.
Давайте теперь выберем несколько, всего лишь несколько, примеров выдающихся людей, которые проявляли особое внимание к продвижению джайнской веры и принципов в течение прошлого века.
В 1893 г., когда в США шла подготовка к созыву Мирового Парламента Религий, организаторы искали представителя джайнов. Приглашение было направлено ачарье Атмарамджи, но он, поскольку был монахом, не имел права пользоваться каким-либо транспортом, и задача быть представителем ачарьи и первым джайном, который объяснил бы свою религию большому заокеанскому собранию, была возложена на Шри Вирчанда Ганди, почётного секретаря Джайнской Ассоциации Индии. Его лекции в США принесли ему серебряную медаль Парламента Религий за ораторское искусство. Он получил и другие награды, а затем было учреждено и философское общество, названное в его честь. Поехав далее в Англию, он продолжил свои лекции (всего их было 535). Одним из его учеников был Герберт Уоррен, который стал секретарём Общества джайнской литературы, основанного с помощью Вирчанда Ганди. Герберт Уоррен написал две успешные книги по джайнизму, в которых объяснил предмет прямым современным языком. Вирчанд Ганди безвременно умер в возрасте 37 лет.
Другим учёным мирянином был Чампат Рай Джайн, адвокат по профессии. Он свободно говорил на хинди, урду и английском, изучал христианство и ислам, и утверждал, что их послание было по существу тем же, что и таковое джайнизма. В двадцатые и тридцатые годы он опубликовал дюжину книг, включая «Ключ к знанию», «Джайнский закон» и «Что такое джайнизм?» В своих книгах и лекциях он объяснял религию в терминах двадцатого века, используя понятия науки и психологии.
Шримада Раджчандру особенно помнят в качестве духовного учителя махатмы Ганди. Махатма, хотя сам не был джайном, находился под глубоким влиянием джайнских доктрин, в особенности ненасилия. Раджчандра написал много книг, с упором на душу и её очищение. Он умер молодым, но его работа продолжает жить во многих религиозных центрах, основанных его последователями.
Монашеский орден знал многих, кто внёс важный вклад в джайнскую учёность и религию в девятнадцатом веке. Ачарья Валлабхавиджая Сури родился в 1870 г. и жил 84 года. Шок от потери обеих родителей в детстве обратил его к духовным поискам, и в 17 лет он принял монашество, став учеником знаменитого Атмарамджи.
У учителя было почти что умершее желание, чтобы Валлабхавиджая посвятил себя основанию образовательных учреждений, и именно за эту работу его и помнят. За свою долгую жизнь он основал школы и колледжи. Махавира Джайна Видхьялая, основанный под его руководством с целью обеспечения университетскими общежитиями и религиозным образованием, а также для помощи бедным студентам в получении высшего образования, имеет сейчас семь ветвей, и дал очень много выпускников. Ачарья Валлабхавиджая был простым и убедительным проповедником, свободным от сектантского уклона, с любовью к людям всех вер и преданностью своей родной земле и делу её независимости.
Школа терапантхи, которая, подобно стханакваси, от которой она отделилась в восемнадцатом веке, имеет одного духовного руководителя, или ачарью. В 1936 г. этот пост перешёл к двадцатиоднолетнему ачарье Тулси. Это был вдохновенный выбор, ибо этому молодому человеку предстояло реформировать терапантхов. Он путешествовал почти во все части Индии. Он проявлял особую заботу об образовании и проповедовании, подчёркивая важность изучения, исследования и составления письменных работ монахами и монахинями. Джайнский Всеиндийский институт, возникший благодаря его деятельности, – это учреждение для высшего образования в джайнской области. Движение Ануврат[8], начало которому он положил в 1949 г., действует с целью морального возвышения, развития честности и создания свободного от насилия и эксплуатации общества, а некоторые из его членов – не-джайны. В 1980 г. он ввёл другое нововведение, посвятив нескольких мужчин и женщин в новый орден «мирских монахов» и «мирских монахинь», шрамана и шрамани, которые, будучи посвящёнными в монашескую жизнь, избавлены от запретов на поездки на транспортных средствах и на приём пищи с мирянами (и на приготовление пищи для самих себя, если надо), а также от ряда туалетных правил, возложенных на полных монахов.
Канджи-свами сначала был стханаквасином, но после долгих поисков счёл школу дигамбара лучше отвечающей его духовным нуждам. Он известен своей работой о Кунда-Кунде, великом южноиндийском джайнском писателе, жившем около 3-4 веков. Движение, основанное им в 1934 г., и подчёркивающее, что внутренняя мысль важнее внешнего ритуала, привлекло много последователей, высоко чтящих его.
Другой выдающийся учёный – Виджая Дхарма Сури (1868 – 1922), написал много книг по джайнской философии и этике на санскрите, гуджаратском и хинди. Он редактировал тексты, посвятительные надписи, начал важную серию публикаций под названием «Яшовиджая джайна грантхамала»[9] (названа в честь учёного Яшовиджаи, жившего в девятнадцатом веке), основал школы и переписывался со многими индийскими и европейскими учёными.
Этот список мог бы продолжаться долго! Давайте закончим его, упомянув Ратначандраджи Махараджа, который в 1932 г. завершил публикацию четырёхтомного словаря ардхамагадхи – языка древних джайнских писаний, с пояснениями на санскрите, хинди, гуджаратском и английском.