Смекни!
smekni.com

Рефл-бук Ваклер 2001 (стр. 32 из 120)

- информационное давление, которое направлено на то, чтобы вынудить противника/оппонента на те или иные действия,

- информационное торможение, или действия по приостанавлению распространения нежелательной информа­ции,

- информационное ускорение, или действия по увеличе­нию скорости распространения нужной информации, ох­вата все более широкой аудитории.

Современные разработки в области информационных войн/операций покоятся, как мы уже упоминали, на концепции информационной асимметрии. По сути любая война стремится достичь нужного уровня внезапности, в которой и заложена огромная вероятность успеха. Воз­можно, что более точно следует говорить об информаци­онной асимметрии, когда информационное действие ока­зывается направленным на такую точку противника, где его схемы защиты предположительно допустят опреде­ленную ошибку. Например, преступник, одетый в мили­цейскую форму, звонит в дверь. Ему открывают, и прес­тупление свершается. В этом случае форма выступила в роли определенного блокиратора защиты, превратив враждебную "информацию" в дружественную.

169

Вероятно, сходные механизмы используются и в пред­выборных технологиях, когда, к примеру, Ален Делон и Алла Пугачева прибывали в Красноярск на выборы гу­бернатора. Здесь позитивный стимул данных символов должен был "пропустить" в сознание избирателей канди­датов в губернаторы в качестве "бесплатных приложе­ний".

В исследованиях Национального университета оборо­ны (США) асимметрические угрозы или техники задают­ся как использование неожиданности или использование оружия способами, которые не планировались Соединен­ными Штатами [557]. В качестве примера таких действий приводится захват в качестве заложников персонала ООН, чтобы приостановить военную эскалацию действий НАТО. То есть действие в совершенно иной сфере.

Информационную асимметрию можно трактовать как систематизацию ошибки. Системы защиты рассматривают ошибку как случайность, система нападения начинает трактовать ошибку системы как норму, на которой и строится нарушение ее работы. Можно привести следую­щие возможные варианты такой асимметрической работы.

Ввод "чужого" сообщения через "свои" каналы

Сделать сообщение более своим можно с помощью размещения его в нейтральном СМИ, тогда резко повы­шается объективность сообщаемого содержания, чем ес­ли бы это было сделано через СМИ противника/оппо­нента. Другим примером можно считать издание юношеского журнала для тинейджеров войсками НАТО в бывшей Югославии: здесь также образуется семейный ка­нал — через ребенка ко всем членам семьи.

Ввод "чужого" сообщения через "свои" системы сбора информации

Сообщение можно разместить в "хаотическом" инфор­мационном пространстве. Когда человек сам добывает информацию, он начинает верить ей больше, чем когда он получает ее в готовом виде. Например, письма на уби­том офицере, введшие в заблуждение немцев о месте вы-

170

садки союзников в период второй мировой войны. Или пример А. Даллеса [82], когда советские представители выдавали одну информацию в разных точках планеты, предполагая, что она сойдется в результате в разведыва­тельном ведомстве США.

Практически и в том, и в другом случае ставится зада­ча сделать сообщение "нечужим". Тогда система начина­ет обрабатывать его как более достоверное, без возника­ющей в таких случаях предубежденности.

В целом можно сказать, что информационное воздейс­твие направлено на смену приоритетов. Любой факт или наблюдение в принципе может иметь место, речь идет о его статусе с точки зрения отражения действительности. Логически возможны два варианта такой смены в рамках индивидуального или массового сознания:

- из центра на периферию,

- из периферии в центр.

Первый вариант смены строится на замене информа­ции другой, замалчивании невыгодных для коммуникато­ра ситуаций. Это типичная пропагандистская ситуация. Однако наиболее частотен для информационного воз­действия второй вариант: когда случайному факту прида­ется системное значение. К примеру, постоянное повто­рение (прием, акцентируемый еще Гитлером) приводит к изменению статуса данного факта. Другим возможным инструментарием является очеловечивание фактажа, ког­да его выдает для аудитории конкретный человек в качес­тве своих собственных убеждений. Потребитель инфор­мации легко переносит чужие убеждения в свою систему. Например, схемы воздействия "Голоса Америки" и других западных радиостанций периода "холодной войны" стро­ились на переносе неудовлетворенности ситуации одни­ми социальными группами на все общество (типа неудов­летворенность интеллигенции вносилась в "души" рабочего класса).

Перед нами несомненно когнитивная операция, направ­ленная на изменение модели мира человека. В этом плане правы аналитики ВВС США, говорящие об эпистемологи-

171

ческом характере информационной войны, о ее прохожде­нии в пространстве знаний и убеждений человека.

Слухи и анекдоты также могут рассматриваться как асимметрические информационные действия, поскольку их трудно опровергать обычным способом. Государствен­ная машина в ответ тоже может запускать слухи, хотя и с трудом, правда гитлеровской Германии в период войны это удавалось. Асимметричность слухов и анекдотов зак­лючается в том, что они функционируют в той информа­ционной среде, которая принципиально "не обслуживает­ся" СМИ.

Прикладные модели коммуникации призваны "обслу­живать" разнородные задачи, стоящие перед обществом.

МОДЕЛИ КОММУНИКАЦИИ В ДРУГИХ ОБЛАСТЯХ ГУМАНИТАРНОГО ЗНАНИЯ

На сегодня накоплен большой опыт коммуникативно­го анализа в разных сферах человеческого бытия. Комму­никация входит в число постоянных объектов исследова­ния гуманитарной науки. Без теоретического знания достаточно сложно анализировать и прикладные проблемы.

Мы остановимся на следующих моделях: А. Грамши, В. Шкловского, Г. Шпета, Н. Евреинова, В. Проппа, М. Бахтина, Ч. Морриса, Ц. Тодорова, П. Бурдье, П. Грайса, П. Ершова, А. Пятигорского, М. Фуко, Й. Хейзинги, К. Леви-Строса, Ж. Бодрийяра, Ж. Деррида, Ж. Делеза и М. Мосса. Для нас не так существенно, что некоторые из этих ученых вовсе не употребляли слово "коммуникация", более важно то, что они тем или иным способом струк­турируют то пространство, где протекает коммуникация. Поэтому мы постарались отобрать работы, представляю­щие разные парадигмы, разные взгляды на одно и то же коммуникативное пространство. А также на стоящие за ним и часто управляющие им представления.

172

Модель Антонио Грамши (марксистская)

А. Грамши считается на Западе ярким представителем именно марксистского подхода. Этот неординарный че­ловек сидел в тюрьме по требованию Муссолини, кото­рый опасался его незаурядного ума.

Главная идея А. Грамши — идея гегемонии, которую при этом исследователи привязывают к лозунгам россий­ского социал-демократического движения. В подтвержде­ние этого можно вспомнить и ироническое употребление "гегемон", которое в советской мифологии относилось к рабочему классу. Буржуазия держится, по его мнению, на двух основаниях: экономическом доминировании и на интеллектуальном/моральном лидерстве. Буржуазия дик­тует другим классам свои политические и моральные взгляды. Большинство населения соглашается с этими введенными нормами.

Соответственно, масс-медиа выступают в роли инстру­мента для распространения этих идей, для поддержания доминирующей гегемонии. Гегемония в этом плане от­нюдь не случайный процесс, а поле постоянной борьбы, где на доминирующую идеологию работает и школа, и университет, оставляя очень незначительные возможнос­ти для интеллектуального сопротивления.

Можно признать, например, что в своих интересных работах Дж. Фиске интерпретирует поп-культуру именно в подобном ключе как постоянную борьбу между доми­нированием и подчинением, что несмотря на два столе­тия существования капитализма сохраняются "островки", которые не могут быть включены в доминантную пара­дигму. С его точки зрения, новости, к примеру, насажда­ют доминирующую парадигму, а мыльные оперы высту­пают в роли определенного сопротивления ей [472].

Вероятно, идеями А. Грамши можно также воспользо­ваться для описания проблематики информационных войн/операций [см., например, 165].

Перевод одного класса/социальной группы на свои нормы также является когнитивной операцией, посколь-

173

ку удается смотреть на мир сквозь "чужие очки". И при этом методы такого перехода носят мирный характер. Буржуазия, в случае А. Грамши, выступает даже в качес­тве референтной группы, на которую ориентируются дру­гие в своем выборе (одежды, книг, эталонов красоты). Косвенное подтверждение этому мы можем найти в сле­дующем факте из истории пропаганды: Великобритания до войны не имела киногероев из среды рабочего класса, и только новые социальные задачи заставили "расконсер­вировать" имевшиеся в ящиках столов подобные сцена­рии. То есть виртуальная реальность создавалась под один класс.

Модель Виктора Шкловского (литературная)

Виктор Шкловский с рядом других исследователей, объединенных в группу ОПОЯЗ (Общество по изучению поэтического языка), закладывает основы того, что сегод­ня известно как русская формальная школа в литературо­ведении.

В основу своего представления о работе искусства В. Шкловский кладет понятие "остранения". Им он объясняет функцию искусства, позволяющего из извес­тного объекта делать новый, неизвестный. "Целью ис­кусства является дать ощущение вещи, как видение, а не как узнавание; приемом искусства является прием "ост-ранения" вещей и прием затрудненной формы, увеличи­вающий трудность и долготу восприятия, так как воспринимательный процесс в искусстве самоцелен и должен быть продлен; искусство есть способ пережить деланъе ве­щи, а сделанное в искусстве не важно" [380, с. 12]. Здесь и возникает проблема автоматизма восприятия, а функци­онально искусство занято процессами деавтоматизации восприятия.