привязанность сына. Все это заставило сына стесняться своих пылких чувств, считая их
женскими, и видеть в них проявление гомосексуальности.
Этот пример является хорошей иллюстрацией явления, которое Фулкс назвал зеркальной
реакцией. Пройдя через этот конфликт, оба пациента узнали больше о самих себе, войдя в
соприкосновение с ранее неосознаваемыми частями собственной личности. Разобравшись, они
смогли общаться друг с другом и правильнее оценить другого. Остальные пациенты наверняка
извлекли и для себя нечто полезное из этого конфликта и его анализа.
Невротические конфликты часто коренятся в отношениях с семьей, в которой человек
вырос. В данном примере оба участника в детстве не сумели достаточно полно выразить чувства
к своим отцам. Причем дело заключалось не только в страхе перед отцами. У одного из них мать
была холодным по характеру и настроенным на критическое отношение человеком, второй был
лишен возможности тесно общаться с матерью из-за того, что та страдала хроническим
туберкулезом: сын не мог ни проявить, ни ощутить никаких знаков привязанности. В группе
создалась ситуация, когда появилась возможность выразить прежце глубоко запрятанные
личные переживания. Когда их проявление выявило симптомы, оказалось возможным понять
суть проблемы и найти пути ее преодоления.
Индивидуальная терапия позволяет более детально прорабатывать внутренние проблемы,
анализировать развитие с самого раннего детства. Групповая терапия анализирует "здесь и
теперь" развивающиеся отношения, иногда более разнообразные и актуальные. Дело не только в
большем количестве охватываемой информации и отклике, способствующем возникновению
весьма интенсивного эмоционального опыта; не менее важны контрасты между опытом и
поведением различных индивидуумов, между тем, как ведет себя индивидуум сейчас, и тем, как
он вел себя на прежних сеансах. Эти контрасты очень заметны, и терапевтические изменения
видны невооруженным глазом.
В группе часто возникает резонанс. Каждый выделяет для себя из общего потока
информации и эмоций то, что ему сейчас особенно близко и важно.
В группе появились два новичка, один из членов группы женился, а у другого родился
ребенок. Эти события вызвали у некоторых зависть и враждебность, хотя большинство выразило
радость. Затем терапевт объявил об организационных изменениях, не вызвавших энтузиазма, и в
течение нескольких сессий на сеансах в группе бесконечно обсуждалась тема плохих матерей.
Разделенное всеми чувство боли от неутоленной потребности в материнской заботе и
двойственности реальных отношений вызвало у более эмоционально затронутых этой темой
участников желание уйти в себя, а у более склонных к депрессии - чувство вины,
выразившееся в поведении, направленном на заглаживание ситуации. Ситуация стала для всех
очевидной. Интенсивность переживания темы пробудила воспоминания о травмах раннего
возраста, но разделенность этого чувства сделала его более переносимым.
Одна страдавшая депрессией участница группы, чрезмерно одолеваемая желанием
помогать другим в работе, в детстве была обделена вниманием и лаской, ее красавица-мать
страдала тяжелой астмой. В период групповых занятий ей приснилось, что в группе она
встретила очень интересную женщину (которая как бы представляла мать) в таком же, но только
более ярком платье. Вместе они отправились в кафе, и эта другая женщина, наливая кофе,
пролила немного на платье своей спутницы. В мокром платье та вышла в соседнюю комнату, где
стояло множество заваленных бумагами письменных столов. Женщина села и стала трудиться
над этими бумагами до тех пор, пока не вошел мужчина (как бы представлявший
психотерапевта) и не сказал, что не следует так перегружаться работой. При обсуждении этого
сна группа нашла в нем явную символику, зависть к матери-красавице, сложные чувства,
возникающие при получении от нее пищи и при необходимости тяжко трудиться, чтобы
компенсировать эти неудобства.
Описанный пример является яркой иллюстрацией возможностей групповой терапии -
разделения всей группой опыта "здесь и теперь", анализа общими усилиями. Впрочем,
подробный анализ снов в групповой терапии имеет меньшее значение, чем в индивидуальной.
Групповая терапия основывается на общем опыте группы, который встраивается в
формирующуюся уникальную культуру группы, где есть своя история и свои воспоминания и
участников связывают все более глубокие и личные отношения. Фулкс называл это групповой
матрицей. В ней каждый участник отражен в личностном, межличностном и трансличностном
плане. Гарланд в своей книге "Групп-анализ: принимая всерьез то, что не является проблемой"
(1982) описывал, насколько ценным является для пациента вступление в новую систему -
группу, сильно отличающуюся от системы, где возникли его проблемы.
Ялом (Yalom, 1985) указывал на некоторые терапевтические факторы, присущие именно
группам. Понятие универсальность относится к открытию разделяемых основных предметов
озабоченности, страхов и конфликтов - то, что раньше способствовало изоляции пациентов, а
теперь объединяет их. Альтруизм, забота о других и помощь в преодолении трудностей
проявляются по мере того, как индивидуумы освобождаются от изоляции и болезненного
сосредоточения исключительно на собственных проблемах, обстановка в группе предоставляет
ее участникам возможность развивать сильные стороны личности, но в то же время обнажает их
слабости, каждому участнику приходится во все большей степени играть роль терапевта по
отношению к остальным. Коллективное воссоздание (рекапитуляция) семейной группы
подразумевает, неправильно сложившиеся отношения в семье, где прошло раннее детство, могут
быть как бы заново повторены и переосознаны в группе, где теперь в более открытой атмосфере
удается найти пути преодоления последствий детских травм. Иногда группа восполняет то, чего
не хватало в родной семье, - признание и поддержку, право на обособление и выражение
враждебности. Имитаци-оное поведение означает предложение других моделей поведения
остальными членами группы, в том числе и терапевтом, для того чтобы общими усилиями
отыскать альтернативы старым ограничительным и невротическим реакциям. Межличностное
обучение означает возникающий в данной социальной обстановке потенциал увеличения
навыков межличностного общения благодаря узнаванию новых путей искусства оставаться
самим собой при общении с другими в обстановке, гораздо более близкой к повседневной
жизни, чем на сеансах индивидуальной психотерапии. Именно это имел в виду Фулкс, описывая
групповую психотерапию как "самообучение в действии". Сплоченность - это чувство
солидарности, объединяющее группу и делающее ее привлекательной для участия. Чувство
принадлежности позволяет членам группы вместе преодолевать трудности и, таким образом, оно
является частью терапевтического или рабочего альянса. Экзистенциальные факторы включают
признание ответственности перед лицом присущего людям одиночества и неизбежности смерти.
Скиннер (1986) подчеркивал методы, при использовании которых принадлежность к
группе помогает преодолевать нарушения развития и блоки, возникшие на почве невротических
конфликтов по мере того, как группа становится более зрелой и продвигается к большему
взаимопониманию. Он считал, что роль терапевта должна соответствовать определенной стадии
развития группы, от более поддерживающей и воспитывающей на первоначальном этапе к более
жесткой и отстраненной, иногда даже конфликтной на более продвинутом этапе, и далее - к
открытой личной на финальном этапе, когда достигнуто практически полное взаимопонимание.
Как и Фулкс, Скиннер считает, что терапевт, который растет и учится вместе с группой,
обеспечивает максимальную эффективность психотерапии.
Различные стадии развития групп описаны в динамических ситуациях (Whiteley and
Gordon, 1979; Schutz, 1958), где они соотнесены с основными человеческими потребностями во
включенности, управлении и привязанности. Такман (Tuckman, 1965) выделял четыре стадии -
формирование, штурм, приведение к норме и осуществление, - представляющие установление
чувства принадлежности, возникновение конфликта и сопротивления, достижение близости,
новые стандарты и роли, соответствующие осуществлению задач группы.
Деструктивные силы в группах (Zinkin, 1983) основаны на примитивных процессах,
таких как расщепление, проекция и зависть, как правило, коренящихся в неудачных попытках
более раннего возраста и связанных с возникновением сильной тревоги, боли и ярости. Их
необходимо осознать и разрешить для возможности дальнейшего продвижения как самого
индивидуума, так и группы в целом.
Как уже было отмечено, групповая терапия составляет наибольшую часть длительной
психотерапии, проводимой в настоящее время в системе государственного здравоохранения
Великобритании. Когда становится очевидным, что пациенту требуется длительная помощь для
преодоления трудностей внутриличностного и невротического характера, тогда участие в
групповой терапии может оказаться весьма полезным, при условии, что у пациента имеется
достаточно сильная мотивация к самопознанию, сильная воля и готовность регулярно посещать
сеансы в течение по крайней мере года. В том случае, когда имеется выбор между
разнообразными психиатрическими и психотерапевтическими методами (что в государственном
здравоохранении случается достаточно редко), групповая терапия может служить частью более
комплексного лечения. С нее может начинаться лечение, она может являться продолжением