Все эти факторы придают сообщению кредитоспособность. А что значит, если какие-то из них отсутствуют? Значит ли это, что отчет не заслуживает доверия? Нет, это значит только, что он менее кредитоспособен. Но даже если сообщение вызывает меньше уверенности, оно может быть достаточно убедительным. Отсутствие этих факторов вызывает сомнения, когда есть противоположные свидетельства. Если свидетель говорит, что А убил Б, а у нас есть свидетельство, что А в это время был в другом месте, мы можем использовать шок и испуг свидетеля убийства как фактор, объясняющий неточность его рассказа. Но если нет противоречащего свидетельства, можно все-таки принять его сообщение как достаточно хорошее (и даже убедительное на суде).
Р. Йегуда Алеви, который создал этот способ доказательства, более прямо прилагает его к чуду с маном. Если бы я искал в Торе поразительное чудо, я бы, вряд ли, выбрал ман. Это не так зрелищно, просто они ели тридцать девять лет то, что находили на земле. Причина, по которой он выбрал ман, заключается именно в том, что в отчете о нем присутствуют все вышеперечисленные качества, которые вызывают доверие.
Это случалось тысячи раз. Может быть, вначале они были поражены и находились в смятении. Но когда это происходило изо дня в день, тысячи раз, я не могу предположить, что это вновь вызывало у них шок, и из-за этого они не могли разобраться, что происходит. Значит, они были спокойны. Есть у нас здесь повторение и подкрепление. Свидетелями был весь народ. Больше подкрепления вы не найдете. Не релевантность экспертизы? Не нужно быть экспертом, чтобы видеть каждое утро зернышки на земле, собирать их и есть до насыщения. Это не то, что делать выводы о циклотроне.
Что касается личной заинтересованности, которая толкает людей на искажение истины, то была ли она здесь, об этом можно судить следующим образом. Как личная заинтересованность могла побудить людей рассказывать о мане, если он не выпадал? Это не могло быть придумано позже, потому что вымысел о случае с маном прямо противоречил бы принципу Кузари. Если бы это было инициировано впоследствии, люди спросили бы, почему, если все это происходило с их предками, никто об этом не знает? Такое событие, если оно произошло, должно было оставить о себе массу легко доступных свидетельств, а если бы такого не случилось, не было бы и таких свидетельств. Поэтому оно не могло быть придумано позже.
Могла ли личная заинтересованность побудить к неправильному сообщению, если событие продолжается? Ясно, что нет. Мы говорим о событии, которое повторялось тысячи раз. Его переживал весь народ. Кто же станет, что-то придумывать, когда каждый сталкивается с этим ежедневно и тут же его уличит?
Поэтому, даже если здесь и был личный интерес, он не мог повести к искажению истины, к лжесвидетельству. Поэтому, говорит Кузари, ман – сильнейший кандидат на чудо, которое вызывает доверие. Оно вызывает доверие, потому что его видели массы людей, а в сообщении о нем присутствуют все вышеописанные условия кредитоспособности.
Резюме: Сообщение о чуде заслуживает доверия, если свидетель спокоен, событие повторялось, сообщение имеет поддержку, чтобы сделать это сообщение не требуется квалификации, и у свидетеля нет личной заинтересованности.
________________________________________________________
Приложение принципа Кузари к другим чудесам, таким, как откровение на Синае и рассечение моря, не обладает такой убедительностью. Это однократные чудеса, и люди во время этих событий были чрезвычайно возбуждены. Поэтому здесь можно взвешивать кредитоспособность разных деталей в описаниях этих чудес. Они бы заслуживали большего доверия, если бы эти чудеса повторялись, а люди были спокойны. Но, как уже говорилось, даже в деталях этим сообщениям можно доверить, потому что нет противоречащих мнений. Более того, если мы обратим внимание на общее описание этих чудес – оставив в стороне мелкие детали – то принцип Кузари прямо к ним относится.
Здесь работает нечто вроде эффекта домино. Если у вас есть одно вполне достоверное чудо, которое подтверждается всеми свидетельствами, то естественный порядок вещей уже нарушен, а после этого уже легче принять сообщения о других чудесах. Приведу аналогию. Предположим, из бизнеса пропали деньги, и кто-то обвиняет одного человека, которому вы доверяте, как бизнесмену. Но вы не готовы принять это обвинение, хотя этот человек во время пропажи находился в данном месте. Вы говорите: «Я его знаю как честного парня, поэтому я в это не верю».
А теперь предположим, что вы знаете один эпизод, когда обвиняемого уже уличили в мошенничестве. Только один случай. Это меняет всю картину. Теперь вы знаете, что он не абсолютно честен. И в этом случае к сообщению о том, что он находился в данный момент в том месте, вы относитесь вполне серьезно. Если вы сомневаетесь в его абсолютной честности, тогда вы начинаете подозревать, что могло произойти всякое преступление.
Так же и здесь: если вы верите в постоянство законов природы без всяких исключений, трудно поверить, что в каком-то случае они были нарушены. Но если вас удалось убедить, что один раз такое нарушение произошло, в дальнейшем вас легче убедить, что это происходило и в других случаях. Поэтому аргумент с маном, включая все его детали, так важен и убедителен для принятия описаний других национальных чудес. Соответственно снижаются и стандарты для свидетельств достоверности еврейских источников о других, частных чудесах, ведь они из одного источника информации, который вызывает доверие, поскольку все его проверенные части оказались истиной.
Резюме: Даже если детальные отчеты о чудесах не имеют полной кредитоспособности, общее описание чудесных событий все-таки может вызывать большое доверие. А если сообщения о некоторых чудесах достаточно обоснованы, чтобы принять их на веру, тогда снижаются стандарты кредитоспособности для других чудес. Они принимаются как части одного надежного источника информации.
_______________________________________________________
Теперь позвольте мне перейти под конец к самому естественному и сильному возражению на этот аргумент. Вернемся к откровению на Синае. Я говорю, что тут есть две возможности: или событие было, или оно придумано. Но оно не могло быть придумано, потому что народ бы не поверил в то, что не имеет свидетельств.
На это могут возразить, что это слишком упрощенная картина: существуют не две, а три возможности, есть еще промежуточный вариант. Люди не просто все выдумали. Что-то произошло, но происшедшее было постепенно трансформировано рассказчиками, добавлениями и преувеличениями. Постепенное изменение несовершенной информации сопровождалось и намеренными искажениями, продиктованными желанием прославить предков и другими соображениями. Такая постепенная трансформация хорошо известна антропологам. Она называется мифотворчеством и широко распространена у других народов. Почему же такие истории как откровение на Синае, выпадение мана, переход через Красное море, когда происходило что-то реальное, не могли постепенно быть прославлены как чудеса?
У такого сорта «объяснений» есть две проблемы. Одна, общая, заключается в том, что если рассматривать все детали их сценария, то он оказывается совершенно неправдоподобным. Только если игнорировать все детали их сценария, он может представлять какой-то интерес. А когда вы начинаете спрашивать о деталях первоначального природного явления: как его поняли люди, которые это пережили, как они это описывали своим детям, как начали меняться сообщения, и так далее, тогда дело другое. Тогда вся история, как они ее представляют, перестает укладываться в рамки нормальной человеческой психологии. Вторая проблема с их «объяснением» не менее фундаментальна. Если вы считаете, что естественное событие постепенно было прославлено как сверхъестественное, и если вы считаете, что это нормальный, естественный процесс для общества того времени, тогда ему должны существовать параллели. Принцип Кузари – эмпирический. Вы можете его опровергнуть. Для этого достаточно привести конкретные случаи. Недостаточно выдумать сценарий. Вы должны найти реальные параллели.
Резюме: Для того чтобы «объяснение» мифотворчеством опровергло принцип Кузари, оно должно быть вполне правдоподобно, и, кроме того, должны существовать реальные примеры параллельных сценариев в истории.
________________________________________________________
Возьмем ман как иллюстрацию обеих проблем. Есть книга Вернера Келлера «Библия как история», где он провозглашает, что чудо с маном «реально имело место». Вот его история. Евреи вышли из Египта, а в Синае до сего дня есть кусты, на которые периодически нападают насекомые и проедают в их ветках отверстия. Из них вытекает сладкий, питательный сок, и евреи ели его засохшие капельки, и так жили в пустыне. (Он утверждает, что это превращает Библию в Историю. Разумеется, реально это делает Библию обманом. Библия ничего не говорит о кустах и о соке. В Торе сказано, что каждое утро они находили зернышки мана, рассыпанные по пустыне.) А нам внушают, что каждое утро они выходили и ели этот застывший сок с кустов, а позднее это все трансформировалось в историю о чуде.
Но, как я говорил, не следует доверять своему воображению. Вопрос здесь эмпирический. Вначале давайте рассмотрим первую проблему, разобрав все детали. Итак, народ, который вышел из Египта, питался соком. Они считали это чудом? Вероятно, нет. Эти кусты существуют уже три тысячи лет, наверное, они были и до того, как евреи вышли из Египта. Все о них знали. Это было хорошо известное явление в пустыне. Для них собирать и кушать то, что каждому знакомо, было обычным делом. И вдруг они восприняли это как чудо? В это трудно поверить. Они же знали, что едят сок.