При этом суд, по непонятным причинам, игнорировал нормы п. 2 ст. 434 ГК РФ, согласно которому договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа. Следовательно, не требуется в качестве доказательств заключения договора 2 экземпляров оригинала или 3-го экземпляра оригинала договора и т.д. В данном примере каждый представленный документ можно рассмотреть как один договор. Фактически судом было рассмотрено 2 разных договора.
Решение вопроса о незаключенности договора, как нам представляется, следует оставить только на усмотрение сторон. Суд, согласно ст. 167 ГК РФ, вправе признать недействительной сделку по основаниям оспоримости и ничтожности, поскольку правомочий о признании договора незаключенным законом суду не предоставлено. В противном случае имеется опасность «свободного правотворения» судейства, о котором в свое время предупреждал классик русской цивилистики профессор И.А. Покровский: «Судья свободен в приемах для изъяснения истинного смысла закона; не будучи связан его буквой, судья может прибегнуть к толкованию... Но во всяком случае основным принципом толкования является правило, что только закон может быть источником судебного решения»[49]. Актуальным на сегодняшний день остается его изречение: «Если неверна была идея полного невмешательства государства в область экономических отношений, то едва ли верна и мысль о регулировании этих отношений при помощи «справедливого усмотрения судьи» с точки зрения самых элементарных интересов личности, последнее чаще первого, чаще всякого ограничительного законодательства, а с точки зрения «солидаризации» судейское усмотрение не дает ничего. Если это последнее желательно, то оно, очевидно, не может быть создано с усмотрением судей, а только «усмотрением» закона»[50].
В интересах нормального гражданского оборота важен не факт признания того или иного договора незаключенным, а наоборот, стремление всячески «исцелить» договор, т.е. признать его заключенным во всех случаях (за исключением случаев, предусмотренных ст. 168 ГК РФ).
Допустим, договор не отвечает критериям того или иного вида договора, его условиям. Значит ли это, что такой договор должен быть признан незаключенным? По нашему мнению, нет. Как выше указывалось, стороны при заключении договора стремились к достижению определенного правового результата. По всей видимости, прежде чем признать договор незаключенным, логичнее было установить истинную волю и волеизъявление договаривающихся сторон, т.е. толковать исходя из этого условие договора, в процессе которого выясняется, например, что вместо договора аренды или имущества имеет место договор имущественного найма.
Только воля вступающих в конкретное гражданское правоотношение могла породить конкретный договор. Нет воли, нет ее изъявления, следовательно, не может состояться и договор.
Условно договор, как и другая гражданско-правовая сделка, состоит из четырех элементов: субъекты, воля и волеизъявление, форма и содержание. Если пороки субъектов, формы или содержания закон дает возможность исцелить, например, такой порок, как превышение полномочий филиалом, заключившим сделку, то этот порок можно «исцелить», поскольку возможно одобрение этой сделки в последующем юридическим лицом (ст. 183 ГК РФ). То же самое можно говорить о форме: например, в сделках при уклонении стороны от нотариального удостоверения другая сторона вправе принуждать к этому (ст. 165 ГК РФ). Если содержание не соответствует предписаниям норм права, то закон в отдельных случаях дает возможность оспорить (оспоримые сделки) эти сделки или устанавливает специальные сроки исковой давности (1 год - ст. 181 ГК РФ) и, таким образом, дает возможность «исцелять» недействительные оспоримые сделки. В отличие от других элементов, при отсутствии воли или изъявления ее не может возникнуть какая-либо сделка (договор). Воля, которая не изъявлена, также является причиной отсутствия договора. Она должна быть изъявлена, т.е. о воле лица должны узнать окружающие, в первую очередь лица, которые хотели бы установить с ним конкретные гражданско-правовые отношения по поводу какого-либо объекта гражданских прав.
Следовательно, воля и волеизъявление является предпосылкой порождения не только договорного правоотношения, но и других гражданско-правовых отношений, при этом всегда действует принцип единства воли и волеизъявления (без конкретной воли не может быть ее изъявления и наоборот - изъявления воли не может быть фактически в отсутствии конкретной воли).
Только волеизъявление дает возможность познать истинную волю изъявляющегося. Это волеизъявление должно быть конкретным, узнаваемым другими участниками гражданских отношений.
Уяснить волю сторон - значит толковать эту волю, т.е. толковать условия договора. Вот здесь создаются большие трудности, связанные с недостаточным исследованием данной проблемы российской цивилистикой, противоречивостью судебной и судебно-арбитражной практики по разрешению гражданско-правовых споров, связанных с толкованием условий договора между сторонами. Эта проблема прежде всего связана с тем, что в нормах ГК РФ нет специальных норм, ориентирующих на однообразное толкование условий договора, за исключением неудачной, на наш взгляд, сформулированной в ст. 431 ГК РФ[51].
Согласно ст. 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условий договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями, смыслом договора. Если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора.
Как представляется, данная норма содержит не только внутреннее противоречие, при буквальном следовании ее предписаниям однозначно можно сделать вывод о том, что судья (суд) вряд ли вынесет правильное решение по конкретному спору.
Во-первых, законодатель указал, что «при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений». Значит ли это, что суд при каждом случае обязан обратиться к нормативному толкованию конкретного слова или выражения? Что при этом следует брать за основу? Часто значение слова в разных словарях различается.
Следует также отметить, что в большинстве случаев по юридическим терминам правоведы тоже не дают однозначного ответа. А если взять слова или выражения в тексте договора, имеющие иностранное происхождение, вряд ли мы найдем единодушие по этому поводу не только среди юристов, но и среди специалистов-филологов.
Допустим, все-таки суд определился, остановился на одном из официальных толкований слова или выражения и пришел к какому-то смысловому значению данного слова или выражения. Однако слова или выражения не всегда совпадают с тем смыслом слова или выражения, который придавали стороны при заключении договора. Во многих случаях стороны или одна из сторон могли заложить совсем иной смысл в слова или выражения. Следовательно, суд вопреки интересам сторон или потерпевшей стороны (потерпевшей стороной в нашем случае предполагается сторона, которой необходимо предоставить судебную защиту. - Примеч. авт.) и целям заключенного договора может прийти к совсем противоположному выводу, что может привести к вынесению неправильного решения. Например, вместо того чтобы удовлетворить иск одной из сторон, суд откажет в этом или в разрез интересов как истца, так и ответчика признает договор незаключенным или, хуже того, недействительным, что на практике имеет место[52].
Таким образом, правило, сформулированное в абз. 1 п. 1 ст. 431 ГК РФ, не отвечает потребностям нормального гражданского оборота, поскольку у сторон по договору нет уверенности в том, что суд правильно даст толкование условиям договора. Это неоправданно с точки зрения основного принципа гражданского права - «автономии воль». Только стороны по договору вправе придать его условиям те значения и выражения, которые они имели в виду при заключении договора.
Фактически указанное нами правило дает большой простор судьям для вторжения в сферу частных интересов и судейского усмотрения (произвола).
Кроме того, норма ст. 431 ГК РФ содержит другие внутренние противоречия. На что направлено «уяснение буквального значения содержащихся в нем слов и выражений»? Только на установление воли сторон путем толкования волеизъявления воли сторон, т.е. в данном случае отдается предпочтение волеизъявлению. Но во второй части данной нормы указывается: если эти правила не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная воля сторон. Что означает «принять во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов, выражений»? Не что иное, как на основании волеизъявления (которое выражено в виде слов и словосочетаний) установить волю участников договора, указывающую на достижение или согласие по тем или иным условиям договора. На наш взгляд, имеется насущная потребность в переработке правила ст. 431 ГК РФ, изложении в ней иных принципов толкования договора, в противном случае в практике судебных органов будет доминировать принцип «судейского усмотрения», который несовместим с принципом свободы договора. Если руководствоваться нормой ст. 431 ГК РФ, то толкование договора происходит исключительно без учета воль сторон в договоре и только на основании умозаключения конкретного судьи (процесс умозаключения судей и участников договора может быть совершенно разным, в зависимости от профессиональной, юридической, образовательной подготовки и т.п.).
Итак, потребности практики требуют совершенствования толкования условий договора для его признания заключенным, т.е. уяснения истинной воли договаривающихся сторон. В гражданском праве одним из основополагающих принципов является свобода договора. Этот принцип закреплен в ст. 421 ГК РФ: «Граждане и юридические лица свободны в заключении договора». Но этот принцип в полном объеме был характерен для классического периода развития гражданского права.