Неизвестно, чем завершится наступивший кризис. И все же оптимистических пророчеств насчёт скорого краха капитализма и победы социалистической революции хотя бы в одной мало значительной стране не будет. Для этого недостаёт, по крайней мере, одного - того самого субъективного фактора. Наверное, в этот раз капитализм всё же выстоит. Скорее всего, выстоит он и в следующий раз. Но нет ни малейших сомнений в том, что после Второй Великой Депрессии мир серьёзно изменится, не вернётся он уже к окаянной эпохе перелома XX и XXI столетий. Во-первых, будет поставлен жирный крест на уходящих из моды неолиберальных экономических теориях. Чтобы как-то удержать ситуацию под контролем и попытаться не допустить повторения кризисов вроде нынешнего, буржуазные государства будут вынуждены снова вернуться к моделям самого жёсткого регулирования экономики и ещё более усилить «плановое начало». Наверное, будет «второе издание» государственного капитализма - а он, если вспомнить В. И. Ленина, есть та ступень, следующей после которой может быть только социализм, без каких-либо промежуточных «ступенек».
Таким образом, время показало правоту этого великого мыслителя, показало, что капитализм развивается именно «по Марксу», а не по тем его критикам, кто поспешил объявить Марксову теорию «ошибочной» и «опровергнутой». Теория Маркса объективно верна, весь вопрос - в общественном признании. Кризис реального социализма в «послесталинском» СССР, произошедшая после смерти Сталина деградация советского «официального» марксизма, а затем и поражение социализма в Советском Союзе и Восточной Европе убавили - и не могли, конечно, не убавить - популярность марксизма. Теперь же крушение иллюзий насчёт «бескризисного развития капитализма» и его способности решить проблемы человечества, а также очевидный крах всех тех идей и теорий, что обосновывают вечность, «всемогущество» и «бескризисность» капитализма, необходимо приведут мыслящих людей «к Марксу».
3 Особенности мирового финансового кризиса для России и сценарии выхода из него
3.1 Особенности мирового финансового кризиса 2008 года в оценке теорий Маркса
Нынешний мировой финансовый кризис называют «финансовой Хиросимой», «финансовым Армагеддоном», «Октябрьской революцией 2008 года», которая изменит весь существующий миропорядок. А чем он, собственно, отличается от других кризисов, которые не раз сотрясали господствующую сегодня на планете капиталистическую систему? Своим масштабом. Грубо говоря, кризисы бывают трех-четырех типов. Самый слабый – кризис в рамках развития, в рамках определенной модели. Это совершенно стандартная ситуация, которая бывает везде и всегда, и рассматривать ее подробно не имеет смысла. Кризис второго типа – кризис модели. Такой кризис произошел, например, в 70-е годы в Соединенных Штатах Америки (США): та «бреттон-вудская модель», которая была принята в 1944 году, полностью выработала свой ресурс и оказалась неработоспособной. В 1971 году американцы ее отменили и почти десять лет находились в состоянии кризиса, пока не разработали новую модель. Она получила название «рейганомика» – по имени человека, в период руководства страной которого эта модель и была реализована, хотя разработали ее при Картере. Третий тип кризиса, самый страшный, – это кризис системы, в рамках которой действуют модели. В системе капитализма за всю его историю было, в общем, три модели. Первая – это классический капитализм, которая хорошо знакома по работам Маркса и рассмотрена ранее. Вторая – империализм, который много кто описывал, в том числе и Ленин своей в работе «Империализм как высшая стадия капитализма». Третья модель – это как раз модель начала 80-х, которая стала действовать после отмены части Бреттон-Вудских соглашений, – финансовый капитализм. Сами Бреттон-Вудские соглашения (названные по месту подписания) институциировали систему империализма. То есть создали институты, которые управляли процессом вывоза капитала – МВФ (международный валютный фонд), Мировой банк, систему ГАТТ(генеральное соглашение по тарифам и торговле), которая потом стала ВТО (всемирная торговая организация). Все это привязало доллар к золоту. И, собственно говоря, кризис 70-х годов прошлого века – это был кризис золотого обеспечения доллара. А «рейганомика», которая начала действовать с начала 80-х годов, – это либеральная система, которая уменьшила государственный контроль и создала механизмы поддержки спроса за счет денежной и кредитной эмиссии. То, что сегодня происходит, – это кризис капиталистической системы. Свои базовые проблемы, описанные еще Марксом, капитализм сегодня решить не может. Потому что все три способа, которые у него были, он уже исчерпал. Но по Марксу развитие капитализма как раз и происходит через кризисы: спад-подъем. Такой непрерывный цикл. Спад-подъем – это как раз один из способов. Но дело в том, что одной из главных проблем капитализма является противоречие между трудом и капиталом. Суть в следующем: капитал присваивает себе продукты труда, рассматривая их как свою частную собственность. В результате то, что произведено, распределяется между трудом и капиталом неравномерно. Это создает проблему в хозяйственном механизме, потому что часть продукта не находит спроса. Проще говоря, для того чтобы получить прибыль, капиталист продает некую вещь по цене десять рублей. А рабочим своим он платит, исходя из стоимости этой вещи, – по пять рублей. Соответственно, далеко не все рабочие смогут эту вещь купить. Эта проблема решалась при Марксе путем регулярных кризисов перепроизводства, когда товаров становилось так много, что их легче было зарыть и утопить, чем продать. Во время Великой депрессии в США дошло до «идиотизма» – запахивали поля с зерном, в то время как люди умирали с голоду. В прямом смысле звериный оскал капитализма. А кризис 70-х годов был связан с резким падением эффективности вложений капитала. То есть, всюду, куда можно было вывезти – вывезли, но система социализма была закрыта для вывоза. Индия и Китай еще были натуральными хозяйствами, там рынков не было. И в этой ситуации американцы придумали выход: надо стимулировать спрос за счет эмиссии. Поскольку они очень опасались проиграть соревнование социализму, то нужно было любой ценой стимулировать научно-технический прогресс. И они его стимулировали. Спрос все время повышался, но он не был обеспечен реальными доходами населения. Раздувалась экономика, росло производство и товаров, и услуг. И в результате создалась такая ситуация, при которой темпы роста стимулировались под долги. Домохозяйствам говорили: вы покупайте сейчас, в кредит, а долги потом отдадите, когда ваше благосостояние, может быть, вырастет. В итоге темп роста задолженности перерос темп роста экономики в три, пять, а иногда в восемь раз. Поэтому тот кризис, который происходит сегодня, это кризис капитализма в целом. Его можно сравнивать с кризисом 70-х годов, но по масштабам и последствиям он, пожалуй, его превосходит. Кризисы системы, безусловно, меняют миропорядок. Собственно, даже кризисы модели его меняют. Например, та модель, которая действовала в 20–30-е годы прошлого века, она была все-таки промышленная. Тогда было производство товаров. А модель, которая пришла ей на смену в начале 80-х, уже производила деньги, а вовсе не товары. В мире создалась ситуация, при которой все больше и больше стал потребляться виртуальный продукт. И теперь может оказаться, что с материальными товарами большая проблема, потому что производить их было невыгодно. Получился тотальный «обман зрения». Но теперь многим приходится прозревать. Например, президент Франции Саркози призвал покончить с «диким» капитализмом и работать в рамках «гуманного», то есть регулируемого капитализма. В США по плану Полсона идет масштабная национализация финансовых компаний. То есть идеология рыночного фундаментализма потерпела полный крах, и уже не только сама Америка, но и весь мир «протирает очки». «Гуманного» капитализма быть не может. Его цель – прибыль. Если прибыли нет – то ради ее получения капитализм пойдет на все. Нынешний кризис гораздо сильнее и страшнее, чем все, что были раньше. Скажем, кризис 1929 года – это всего-навсего очень большой кризис перепроизводства. Если вообще посмотреть на историю, то можно увидеть, что кризисы перепроизводства все время усиливались по мере роста экономики. Уже кризис 1907 года был очень крупным. Мы просто его не помним, потому, что он завершился. Первой мировой войной, которая скрыла его от нас, но он был очень большой. Именно после него создали Федеральную резервную систему США. Кризис 1929 года был еще сильней и тоже закончился войной – Второй мировой. Но там все-таки была Великая депрессия: между окончанием острой стадии кризиса и войной прошло много времени, почти восемь лет. Война не является обязательным следствием кризиса. Война случается не на спаде, а на подъеме, на выходе из кризиса.