по литературе на тему (стр. 4 из 5)

Итак, существуют два мира. В одном из них Нобору Ватая занимается политикой и экономикой, в другом - лишает чести женщин, в том числе и родных сестёр. Возможно, здесь проводится параллель между его публичными выступлениями и осквернением - не зря же Тору Окада так ненавидит смотреть на него по телевизору. Он говорит о чём-то непонятном большинству людей, и именно из-за этого кажется им гениальным политиком. В его книге об экономике нет ни одной внятной мысли, но её считают фундаментальным трудом, пишут о ней статьи и приглашают автора комментировать в газетах и журналах различные проблемы. Попросту сказать, он пудрит людям мозги, обманывает их - а разве обман нельзя назвать лишением чести?

Б) «Мой любимый ѕputnik»

В этом романе тема двух разных миров раскрывается ещё более масштабно. Речь в нём идёт о двух женщинах. Одной из них, Мюу, тридцать девять, она замужем, но детей не имеет, занимается поставками вин в небольшие ресторанчики и организацией концертов музыкальных групп. Другой, Сумирэ, двадцать два. Она бросила учёбу на литературном отделении института и перебивается случайными заработками, мечтая о карьере писателя. Познакомившись на свадьбе двоюродной сестры Мюу, они чувствуют симпатию друг к другу, и Мюу приглашает Сумирэ к себе на работу в качестве секретаря.

Эта встреча полностью меняет Сумирэ: во-первых, ей приходится измениться внешне: постричься, начать носить деловую одежду и пользоваться косметикой - и внутренне - она впервые в жизни влюбляется. Начав вместе путешествовать, женщины понимают, что они идеальные спутники: Сумирэ как секретарь полностью устраивает Мюу, а сама Сумирэ … просто любит свою спутницу.

«Сумирэ влюбилась моментально - в ту секунду, когда Мюу дотронулась до её волос - можно сказать, почти рефлекторно. Словно идёшь по широкому полю, и вдруг - ба-бах! - тебя прошибает молния».

Но Мюу не может ответить Сумирэ тем же. Она рассказывает девушке мистическую историю, приключившуюся с ней четырнадцать лет назад, после

которой, говорит Мюу, та часть её существа, которая умела любить, ушла в другой мир. Это произошло после того, как Мюу однажды ночью каталась в парке на колесе обозрения, и колесо внезапно остановилось, когда кабинка была на самом верху. Женщина оказалась заперта на карусели и решила ждать утра. В сумочке у неё был бинокль, который она носила с собой на концерты, а из окошка кабинки как раз видны окна её квартиры. И ночью, разглядывая в бинокль свою комнату, она увидела там… себя! Вторая Мюу занималась любовью с мужчиной, который у первой вызывал лишь отвращение. Она потеряла сознание. Утром Мюу вытащили из кабинки с полностью седыми волосами.

«Я осталась здесь, на «этой стороне», но другая «я», или же часть меня, переместилась на «ту сторону». … Все прошедшие годы я живу с ощущением, что тогда, на чёртовом колесе в маленьком швейцарском городке, почему - не знаю, тот человек, который был мной, навсегда распался на две части. …та другая «я» точно всё ещё существует - на «той стороне». И я это знаю. Между нами зеркало, отделяющее нас друг от друга. Но растояние толщиной в одно стекло мне не преодолеть. Никогда,» - рассказывает Мюу Сумирэ.

Сумирэ же хочет не только любить, но и быть любимой Мюу. И, узнав, что это невозможно, она исчезает. В это время женщины находятся на острове в Греции, с которого просто невозможно бесследно исчезнуть. Тем не менее так и происходит. Мюу просит приехать на остров друга Сумирэ, от лица которого и ведётся повествование. Он находит в компьютере Сумирэ документ, в котором она записала свой сон. Во сне она «поднимается по длинной лестнице, чтобы встретиться со своей покойной матерью. Но когда, наконец, она почти у цели, её мать уже уходит в «тот мир». Сумирэ не в силах ничего изменить». Она много раз видела этот сон, и рассказчик, сопоставляя две истории - Мюу и Сумирэ - приходит к выводу, что в них есть одна общая черта - «взаимосвязь между «этой стороной» и «той стороной». Он выдвигает свою гипотезу: Сумирэ ушла на «ту сторону», чтобы найти там ту, другую Мюу.

«Что ж, вполне логичный шаг: если Мюу на «этой стороне» не может её принять, ничего другого просто не остаётся».

Ночуя на острове, рассказчик просыпается из-за звуков музыки. Выйдя из дома, он понимает, что музыка доносится с вершины горы. Идёт в сторону звуков, одновременно понимая, что лучше бы туда не приближаться, но не чувствует в себе сил остановиться. «А вдруг Сумирэ нсколько дней назад точно так же проснулась от звуков музыки, и … из любопытства пошла в горы той же дорогой?» - неожиданно приходит ему в голову. Он чувствует, что постепенно перестаёт быть собой; изо всех сил сопротивляется этому ощущению, цепляясь за своё сознание, и в итоге побеждает. Поднявшись на гору, ничего там не находит и музыки больше не слышит, зато оказывается под лучами луны. Он понимает, что это луна заставила его услышать музыку, которая, скорее всего, играла в совсем другом месте и в другое время. Это луна выманила из дому Сумирэ и увела её в другой мир. Луна заставила Мюу увидеть своего двойника…

Я так понимаю эту метафору: два разных мира. Один - мир души, другой - мир реальности. В душе человек может быть совсем гнилым, а в реальности притворяться симпатягой и отравлять собой жизнь окружающим. Чтобы его победить, нужно увидеть его душу, перенестись в «тот мир», как сделал Тору Окада в «Хрониках Заводной Птицы».

Однажды случается что-то, после чего мы не можем жить по-прежнему. Утрачиваем частичку себя. В случае с Мюу она разучилась любить. Меняясь сами, мы меняем и жизнь близких людей. Сумирэ пришлось исчезнуть из-за того, что она любила Мюу. В свою очередь, Мюу после её исчезновения тоже не оправилась от потери: «пустая оболочка» - первое, что пришло в голову рассказчику «Моего любимого ѕputnik'а» при виде неё в Токио.

5. Страх смерти и боязнь замкнутого пространства

«Дружище Квак спасает Токио» - сборник рассказов, посвящённых одной теме: землетрясению в японском городе Кобэ. Здесь говорится о самом сильном людском страхе: страхе смерти. Хотя землетрясение напрямую не затрагивает никого из героев рассказов, оно так или иначе меняет их жизнь: страх перед смертью одних заставляет принимать решения, других выбивает из колеи.

В первом рассказе "В Кусиро поселился НЛО" от продавца аудиотехники Комуры внезапно уходит жена, пять дней подряд наблюдавшая по телевизору картины разрушенного Кобэ (непосредственного отношения к этому городу она не имеет). Комура вполне удовлетворен и работой, и супружеской жизнью, но жена в письме сообщает ему о том, что жить с ним было все равно что с "глыбой воздуха".

Комура отправляется на Хоккайдо, чтобы сделать передышку, и по просьбе коллеги по работе везет маленькую коробку, по-видимому, символизирующую душевную опустошенность героя. Там он знакомится с молодой женщиной и, болтая с ней, признаётся: "Возможно, внутри у меня ничего нет. Но что могло бы там быть?" Женщина соглашается: "Да, действительно интересный вопрос. Что могло бы там быть?" Ее шутка насчет того, что, возможно, привезенная им с собой коробка и содержит это "нечто", когда-то находившееся у него внутри, неожиданно вызывает у Комуры сильнейший приступ гнева и ощущение, что он "едва сдерживает какой-то порыв к нечеловеческой жестокости". Однако герой остается в рамках здравого смысла.

Такая атмосфера царит и во всех остальных рассказах этого цикла Мураками. Речь здесь идет о вполне обычных людях, чья внешне благополучная
жизнь пронизана ощущением неполноты и предчувствием некоего разрушительного потрясения.

В "Пейзаже с утюгом" молодая сотрудница ночного магазина Дзюнко любуется на огонь вместе с Миякэ - нелюдимым мужчиной средних лет, который оставил в Кобэ жену и детей и теперь, после землетрясения, боится наводить о них справки. Он часто посещает магазин, в котором работает Дзюнко, поскольку не любит холодильники: как ему кажется, они таят в себе опасность медленной, мучительной смерти в закрытом ящике. Он рисует символические изображения и разводит костры из сплавного леса, что вызывает у героини ассоциацию с рассказом Джека Лондона "Костер". Герой этого произведения "всем своим существом тянулся к смерти. Хотя она [героиня] и не могла объяснить, откуда она это знала, но знала с самого начала и наверняка. Смерть - вот чего он хотел на самом деле. Он знал, что это выход для него. И все-таки ему приходилось бороться изо всех сил - бороться с могущественным врагом, чтобы выжить". Дзюнко тоже чувствует себя опустошённой, как и герой первого рассказа. Она засыпает перед костром, повторяя в уме слова Миякэ: «Погаснет огонь - станет холодно. Не захочешь, а проснёшься».

В рассказе "Все божьи дети могут танцевать" Ёсия, молодой издательский
работник, боится своего влечения к матери, красивой и одинокой активистке
религиозной секты, безуспешно пытающейся внушить сыну, что он - сын Бога. Пока она оказывает помощь жертвам землетрясения, он встречает в метро человека, который, как ему кажется, и есть его настоящий отец. Ёсия довольно долго преследует предполагаемого отца, но тот в конце концов исчезает, и герой, поздней ночью оказавшийся на заброшенном бейсбольном поле, пытается осмыслить ситуацию: "Чего я этим хотел добиться? - переспрашивал себя на ходу Ёсия. Или я сам стремился проверить связь с тем, что здесь и сейчас находится? … Нет, не это. Я гонялся за хвостом мрака, сидящего во мне самом».
Примирившись с тайной своего рождения, Ёсия пляшет в
почти религиозном экстазе, вспоминая о давней подружке, называвшей его
"Лягушонком" из-за его неуклюжих танцевальных па. Тем не менее, танцевать он
любит. У него такое ощущение, что он двигается в такт ритмам вселенной:
"Сколько он танцевал, Ёсия не помнил. По-видимому - долго. Он танцевал, пока весь не взмок. А потом вдруг ощутил себя на самом дне земли, по которой ступал уверенным шагом. Там раздавался зловещий рокот глубокого мрака, струился неведомый поток человеческих желаний, копошились скользкие насекомые. Логово землетрясения, превратившего город в руины. … Ёсия перестал танцевать, отдышался и посмотрел под ноги - словно заглянул в бездонную расселину".