возьми!" Мужики в полной растерянности, они толкуют и так и эдак, пока не
встает секретарь коммуны Амос Ефимович и не говорит:
" - Ни, хлопцы, не тую воду дуете...
И он произносит на своем смешанном украинско-русском диалекте целую
речь.
- Жизнь не стоит на точци замерзания...
Он горячо и страстно упрекает коммунаров в том, что "наши жены жили за
нашими спинами", что они иногда ничего не видели хорошего, что, думая о
коммуне "годами и годами", коммунары не подготавливали к этой думке жен, не
просвещали их , не учили...
- Эх, хлопцы, - говорит он, - мы в два месяца побороли Колчака, а вы не
удужите женок своих за десять рокив. Сором!"
И вот к какому повороту темы приходит журналист, размышляя над фактом:
"Что весит больше на социальных весах: коммуна на 80 дворов или эти
слова: "Спасибо вам, Антон Митрофанович, за ваше сердечное благодарность, но
не беспокойтесь, сами прокормим детей. А если нет, тебе заставим..."
Негодовать ли, что в Каменском округе стало на одну коммуну меньше, или
радоваться. наоборот, что в глухой Сибири появились новые женщины, которые
поняли, наконец, что они тоже люди, что они тоже имеют право распоряжаться
своим хозяйством, жизнью и судьбой?..
Неловко ставить так грубо вопрос, но что делать, когда проблема эта,
несмотря на одиннадцать лет существования Советской власти, остается по сей
день проблемой актуальной".
Потом журналист вспоминает другую коммуну - не на 80 дворов, а на 5000,
где не только не было массового бегства женщин, но едва ли хотя бы одной из
них пришло в голову оставить мужа. Но женщина в этом селении не имела права
сидеть с мужем за одним столом, не выходила на базар, не смела разговаривать
с посторонним мужчиной. Мудрено ли, что мужья записывали жен в коммуну, не
только не спросив их согласия, но и не объяснив и не рассказав даже, куда их
записывают.
"И вот в свете сибирского случая, - спрашивает журналист, - можно ли
сделать вывод, что полурабское правовое положение этих женщин -
положительный фактор социалистического строительства. ибо женщины не
удирают, а бегство сибирских женщин из коммуны "Пролетариат" - отрицательный
фактор социалистического строительства, поскольку коммуна стала под угрозой
развала?
Не является ли бегство сибирских крестьянок явлением, пусть
болезненным, но положительным, поскольку оно отражает их проснувшееся
гражданское самосознание... Крестьянка, которая доросла до той степени
сознательности, когда она может в любой момент порвать с мужем, курятником и
коровой, - это ли не тот элемент деревни, в котором больше всего нуждается
сейчас наша коммуна?"
Вот, собственно, и весь пример. Свежая, острая для своего времени и
глубокая мысль автора обеспечила неожиданный поворот теме, что в свою
очередь не могло не привлечь внимание общественности к событиям. происшедшим
в далекой сибирской коммуне.
Да, никакой факт, даже кричащий. сенсационный, не может "повлиять на
умы", если он не осмыслен автором, не снабжен размышлениями, доводами,
резонами, не обеспечен темой. имеющей свой поворот. Сенсация сама по себе
чаще всего рождает кривотолки, оставляет читателя в недоумении, не
организует его отношения к событию, факту, а в итоге формирует не то
общественное мнение, на которое рассчитывал журналист.
Не помню в своей практике случая, когда бы взялся за перо,
соблазнившись "потрясающим" фактом, не попытавшись прежде трансформировать
замысел в тему. Нет темы - и такое бывало, и я отказывался от факта без
сожаления. Потому что просто нечего было сказать читателю. Сенсация в
журналистике - это гром литавров в оркестре, звучащем вне всякой связи с
мелодией и содержанием.
"До" или "после"? Но представьте себе на минуту, что факт развала
коммуны и причина - бабы бросили мужиков и отказались вступать в
"Пролетарий" - стали известны автору еще в Москве, до отъезда в
командировку. И больше он ничего бы не знал. Мог ли "поворот темы" родиться
у журналиста еще до поездки в Сибирь? Могла ли явиться мысль встать на
защиту женщин, их права выбирать себе судьбу? Могла ли возникнуть идея
признать бегство женщин из коммуны положительным фактором социалистического
строительства, хотя и влекущим за собой гибель коммуны, а рабское
повиновение мужу и обстоятельствам - фактором отрицательным, хотя и
сохраняющим коллективное хозяйство?
Полагаю, на основе того опыта и тех знаний жизни, общей ситуации и
конкретного момента, которыми обладал автор статьи, "поворот" мог родиться.
Больше того - должен был родиться. Именно до поездки. И тогда журналисту
оставалось отправиться в Сибирь всего лишь "за материалом". За каким? За
Амосом Ефимовичем - секретарем коммуны, говорящим на смешанном
украинско-русском диалекте, за Татьяной и Алексеем, которые "цельный год
вели любовную коммерцию", за "сами прокормим детей", за названиями деревень,
за "жизнь не стоит на точци замерзания" и т. д. и т. п. Собственно, если
разобраться, а что еще привез журналист домой, вернувшись из командировки?
Детали, живую лексику, имена и фамилии реальных крестьян, несколько цифр и
мысли, высказанные коммунарами. Но не "поворот темы", не главную идею, не
концепцию! Материал бы понадобился ему, чтобы подтвердить свое предвидение,
придать очерку достоверность и убедительность.
Работа журналиста складывается поэтапно. Замысел и факт, как известно,
могут поменяться местами, но потом следует рождение темы, сбор материала,
его обработка и так вплоть до написания. Но стоп! Где место авторской
концепции: до или после сбора материала? Любой ответ на вопрос не бесспорен,
хотя имеет принципиальное значение: он, думаю, во-первых, обнаруживает
верное или неверное понимание смысла журналистики; во-вторых, открывает или
не открывает доступ к залежам главных секретов журналистского мастерства;
в-третьих, решительным образом сказывается на качестве работы.
Но давайте вновь договоримся о терминологии. Что я вкладываю в понятие
"авторская концепция"? если тема - это сумма мыслей, выражающих отношение
автора к отобранному для исследования явлению, то концепция, по-моему, та же
сумма мыслей. однако приведенных в систему - модель будущего произведения.
Концепция - родная сестра темы, по возрасту младшая, потому что рождается
позже, а по значению, по основательности старшая. Тему можно сформулировать
без доказательств, а концепция непременно содержит обоснования. доводы,
резоны. От замысла к теме - полшага, до концепции - полный шаг. Не знаю
даже, что еще добавить... Пожалуй, то, что без темы ехать в командировку
противопоказано, мы об этом уже говорили: факт, как и замысел, всего лишь
повод для выступления в газете, и это, кажется, всем понятно. А вот можно
ли, обладая темой, но не концепцией, ехать и собирать материал - вроде бы
спорно.
Моя позиция такова. Исходя из задач, стоящих перед современной
журналистикой. и полагаясь на опыт многочисленных коллег да и на свой
собственный, утверждаю: концепция должна создаваться не после, а непременно
до сбора материала. "Таковы мои склонности и мои взгляды, - писал Монтень, -
и я предлагаю их как то, во что я верю, а не как то, во что должно
верить"24. Иными словами, лично я убежден - хотя и не навязываю никому
своего убеждения и понимаю его спорность, - что в зависимости от того, как
мы работаем - собираем ли сначала материал, обдумываем его и только потом
"рождаем" концепцию или начинаем с модели, чтобы затем собрат ь материал и
осмыслить его в рамках нашей концепции, - в зависимости от этого мы или
журналисты, идущие по следам событий, или смело шагающие впереди, опережая
события; мы или способны только на повторение уже известного, или можем
говорить читателю нечто новое; мы или еще новички в газетном деле, или
опытные документалисты, работающие профессионально.
Конечно, заниматься журналистикой по принципу "увидел и написал" можно.
Многие так и делают, да и я в том числе. Это куда легче, чем работать по
принципу "предвидел, увидел и написал". Но последнее, безусловно,
эффективнее. Практика доказывает.
Допускаю, что я слишком категоричен, хотя категоричность в данном
случае всего лишь средство для заострения проблемы. Но теперь, "заострив",
попытаюсь успокоить коллег, особенно тех, которые принимают концепцию за
предвзятость. Их недоумение понятно: а как же, мол, быть с объективностью
журналиста, как гарантировать правдивость его писаний, если мысленная модель
создается еще до столкновения автора с реальной жизнью? Согласен: есть
сложности. Но концепция действительно была бы предвзятостью, если бы ни на
чем не основывалась: ни на жизненном, ни на социальном опыте журналиста, ни
на его знаниях, информированности. Однако речь идет о вполне обоснованном
остром предвидении, а не о тупой предвзятости - еще раз подчеркиваю это
обстоятельство. Кроме того, кто же будет отрицать, что даже умное
предвидение может быть откорректировано, подправлено реальностью, окажись
оно в столкновении с так называемыми мешающими деталями. Но в том-то и дело,
что всевозможные коррективы способны уничтожить как раз предвзятость, а не
концепцию, которую они могут только уточнить и сделать более достоверной.
Стало быть, немного смягчая категоричность, готов добавить к понятию
"концепция" слово "предварительная", имея в виду то, что после сбора