Итак, будущая симфоника призвана способствовать взаимному согласию между генеральными оппозициями внутри философии, религии, теоретической науки, а также между: а) научными теориями и религиозными учениями; б) рациональным мышлением и интуицией. Важно также, чтобы симфоника помогала соединять достоинства и недостатки рационального и интуитивного путей познания.
Например, применительно к религиозным спорам, ее достоинства могли бы заключаться в экспликации необходимых условий для:
1) достижения гармонии между логическим обоснованием некоторого догмата и веровательными свидетельствами о нем в соответствующем Священном Писании;
2) нахождения главных общих моментов в сериях сравниваемых между собой священных текстов (Писаний, Преданий, апокрифов, постановлений Вселенских соборов восточных и западных христиан, папских энциклик и пр.);
3) отыскания когнитивного инварианта во множестве конкурирующих религиозных кредо, догматов, доктрин, сакральных графических символов;
4) сравнения степеней ценности тех культур и цивилизаций, которые исторически обусловлены сопоставляемыми религиозными конфессиями.
Недостатки же симфоники проистекали бы из:
1) ограничения роли дискурсивного логического разума оппонентов непременным условием опираться на молчаливую интуицию, и наоборот;
2) заниженного уровня требований к глубине аргументации и интуиции; это требование обусловлено предназначением симфоники не для «элиты», а для «человека массы» (западного и восточного, образованного и малообразованного, ухищренного и неухищренного в науках, философии и богословии, верующего и атеиста и т. д.).
Аналогичные достоинства и недостатки симфоники нетрудно предугадать также в приложениях ее к дискуссиям научного и философского характера. Вероятно, в первую очередь, симфоника может стать привлекательной для тех, кто пока еще находится в поиске собственного мировоззрения, лучшей философии, адекватной религии, подходящей научной методологии. В последнее время в мире заметно возрастает число людей, склонных к участию в массовых религиозно-философских talk-show на TV и радио, собраниях «братства вер», в идеологических «тусовках» и прочих мировоззренческих дискуссиях. Знакомство со складывающейся в обществе техникой толерантного спора, постепенно выявляемой, описываемой и транслируемой симфоникой, могло бы способствовать улучшению культуры общения оппонирующих сторон.
Симфоника мыслится как особая когнитивная ризома. В ней, как в корнях растений, прогнозируется причудливое переплетение нитей интуитивной символики (идиограмм) нуминозных объектов, фигур логики, грамматических оборотов, аналогем риторики. Поэтому в арсенале симфоники полезно накапливать и хранить самые популярные:
* поговорки и притчи, заимствованные из текстов основных религий («не хлебом единым жив человек», «время собирать камни» и пр.);
* философские сентенции и формулы («знаю, что не знаю», «мыслю, следовательно, существую» и т. д.);
* литературно-художественные изречения и поэтические метафоры («добрыми намерениями вымощена дорога в ад», «быть или не быть — вот в чем вопрос» и т. п.).
Рассмотрим пять принципов симфоники, которые представляются нам исходными, наиболее важными и тесно связанными друг с другом по смыслу. Это принципы:
1) гармонического единства веры и знания;
2) мировоззренческих антиномий;
3) взаимного дополнения альтернатив высокой степени общности;
4) симфонического сомнения;
5) равного величия.
Перечисленные нормы суть необходимые, но недостаточные базовые компоненты проектируемой симфоники. Недостающие части, надеемся, будут восполнены в будущем другими исследователями-«симфониеведами».
1. Принцип гармонического единства
веры и знания
Это исходный принцип симфоники, включающий в себя требования: 1) взаимного ограничения веры и знания; 2) их взаимного дополнения; 3) симметрии веры и знания. Частным случаем данного принципа является требование перманентного и мирного диалога науки и религии, который бы способствовал единству этих форм социального духа.
Уточним, что понятие единства принципиально отличается от понятия единого. Единство (лат. unitas) разных А и В — это не их одинаковость (в смысле А = В), а момент их взаимного притяжения и полагания в более сложный предмет С (в смысле А + В = С). Граница между А и В, становясь центром их аттракции, одновременно соединяет и разъединяет данные противоположности. Устремленность А и В к центру-посреднику есть условие их взаимопроникновения и взаимоизменения, в результате чего характер их единства меняется, углубляется — вплоть до такого предельного случая, как превращение в единое, в монолит (лат. solidus — сплошное).
Согласно диалектике, мир обновляется через контакт различных. В своем единстве разные А и В дополняют друг друга и вырастают до частей единого целого. Гераклит и Анаксагор говорили о родстве всего сущего: из всего одно, и из одного — всё; во всём есть часть всего. Плотин наделяет всеединством тот умопостигаемый мир, который эманирует из Единого. Понятие всеединства русских философов-идеалистов обозначает органическое и совершенное единство единого и многого в строе бытия.
Особый смысл имеет понятие гармонического единства противоположных А и В. Гармония (греч. harmonia) — это связь, стройность частей, их соразмерность. Древнегреческие философы обозначали гармонией организованность Вселенной, которая противостоит хаосу. Гераклит толковал гармонию как внутреннее равновесное единство противоположностей: «Враждующиеся соединяются, из расходящихся — прекраснейшая гармония, и все происходит через борьбу»[58]. Аристотель учил о гармонии как завершенности целого.
Под гармонией веры и разума мы понимаем их диалектико-противоречивое единство и симметрию, их внутреннюю или внешнюю согласованность и соразмерность. Что гармонично и пропорционально, то истинно (А. Шефтсбери). Правда, не все признают реальность гармонии и ее несводимость к иллюзиям сознания. Так, П. Гольбах уверял, что идея гармонии есть чисто субъективное измышление, а на самом деле никакой гармонии быть не может[59]. Основой объективной либо субъективной гармонии является симметрия полярных сторон, а дисгармонии — асимметрия полюсов. Гармония и дисгармония суть особый вид отношений противоположностей внутри всякого целого.
Частный вид гармонии — логическая правильность умопостроений. Одни философы сополагают ее с непротиворечивостью знания, другие же доказывают, что чем парадоксальнее знание, тем оно более правильно и истинно. Сторонники распространения формально-логического закона непротиворечия на все интеллектуальные процедуры почитают за гармонию абстрактное тождество посылок и вывода. Напротив, в диалектической логике гармонической правильностью считается конкретное тождество уравновешивающихся контрадикторных утверждений, одно из которых, например, выражает свидетельство чувств, а другое — разума («речка движется и не движется»).
Равновесие веры и разума, как аспект их диалектического единства, прежде всего, означает их симметричность относительно друг друга. Симметрия (от греч. symmetria — соразмерность) — а) неизменность пропорции частей предмета относительно его преобразований и изменяющихся условий; б) свойство двучленных отношений типа равенства, родства, соседства, зеркальности. Симметрия — основа законов сохранения. Асимметрия — несоразмерность, непропорциональность, изменчивость соотношений частей объекта. Классическая диалектика учит, в каждом целом своеобразно соположены симметричное и асимметричное, и реальная гармония веры и разума есть трудно уловимая мера их симметрии и асимметрии.
В объективном мире и субъективной реальности сознания обнаруживаются разные виды гармонии. «Золотое сечение», открытое древними и тщательно изученное, в частности, Леонардо да Винчи, выражают несколькими числами Фибоначчи. В. Михайлов предположил в 1997 г., что эти числа выражают некий зашифрованный код закона природы и что природа, человек и его познание развиваются по законам числовой последовательности Фибоначчи. По гипотезе Михайлова, набор из 24 цифр является своеобразным цифровым кодом развития цивилизации.
Есть основания считать, что могут существовать весьма разные, но равноценные варианты гармонии веры и разума. Не все разделяют это мнение; пифагорейцы, например, считали самым лучшим из всех «золотых сечений» целостность пентаграммы; пентаграмма символизирует жизнь, здоровье и защиту от нечистой силы. Подобно тому, как критерий красоты существенно субъективен («на вкус и цвет товарищей нет»), субъективно-признанных эталонов гармонии веры и разума может оказаться больше, чем форм объективно-реальной гармонии в природе или среди геометрических фигур.
Как бы то ни было, важно теоретически типологизировать разные идеалы гармонии веры и разума. Провозглашая свой идеал, монотеист, скорее всего, перенесет акцент на сакрализованную faith-веру: отведет ей в целокупности веры и разума, условно скажем, долю в две трети, а профанному дискурсивному знанию — одну треть. Наоборот, наиболее вероятно, что атеист-материалист, отстаивая свой идеал гармонического соотношения веры и разума, отведет главную роль светскому дискурсивному знанию.
Всестороннее разъяснение принципа гармонического единства веры и разума предполагает методичную и подробную иллюстрацию случаев его эффективного применения в процессах построения фундаментальных научных теорий (например, теории кварков или теории раздувающейся Вселенной), философских систем (например, учения Платона о небесном мире идей или учения Маркса о грядущем коммунизме), богословских доктрин (например, объяснения Буддой Гаутамой причин человеческих страданий или образов духовных и плотских людей в посланиях апостола Павла) и т. д. Все это потребовало бы слишком много места, не предусматриваемого объемом книги.