§ 4. Франкфуртская школа
Франкфуртская школа как определенное направление леворадикальной социально-философской мысли сложилась в 30-е годы, объединив группу интеллектуалов вокруг Франкфуртского института социальных исследований, который возглавлял тогда Макс Хоркхаймер (Макс Хоркхаймер, 1895—1973, немецкий социолог, философ, основатель Франкфуртской школы; основные работы: ст. "Традиционная и критическая теория», 1937, «Диалектика просвещения», вместе с Т. Адорно, 1948, «Заметки с 1950 по 1969 гг. и сумерки», 1974). Наиболее яркими его представителями помимо Хоркхаймера были Теодор Адорно (1903—1969), Герберт Маркузе (1898—1979), Эрих Фромм (1900—1980), Юрген Хабермас (р. 1929).
В развитии этой школы различают три периода: европейский, американский и западногерманский. Эти периоды отражают не только собственно институциональные этапы ее становления, но и институционально-теоретические судьбы школы.
Европейский период (1930—1933) характеризуется (1) активным творческим самоопределением Франкфуртской школы через объединение философского и социологических подходов к анализу современного капиталистического общества, т.е. на основе социологической критики существующих философских и философской критики социологических понятий и представлений; (2) радикальным размежеванием со всеми остальными тенденциями и направлениями западноевропейской философии, социологии, психологии, политэкономии и т.д.
Исходные теоретические посылки этого периода отражают прежде всего неудовлетворенность франкфуртцев существующим положением дел. Раздробленность наук об обществе и их оторванность друг от друга сделали их неспособными продуцировать представления об общественном целом. Социология, которая низвела себя на уровень частной науки, утратила возможность воссоздавать целое общество, взятое в движении в качестве исторически развивающейся тотальности. Подобное положение, по мнению франкфуртских исследователей, сложилось с необходимостью в силу традиционной ориентированности прежних и ныне существующих теорий общества. Традиционно ориентированные социальные науки видели свою главную общественную задачу в репродукции наличного по образцу достигших успеха естественных наук. Их целью была разработка такой модели непротиворечивой системы понятий, в рамках которой предметное содержание согласовано с мысленными конструкциями и которая вполне пригодна к использованию.
Позитивную сторону своих философских поисков представители Франкфуртской школы резюмировали в понятии «критическая теория». Критически ориентированная теория находится в непримиримом антагонизме с данностью и имеет нетрадиционную логическую структуру. Понятия критического способа мышления, определенные категорией противоречия, разрушают замкнутость дедуктивных логических связей и тем самым взрывают систему изнутри. Свою критическую функцию они собирались осуществить на путях «рефлексии» социальной обусловленности всех встречающихся им понятий, теорий, форм знания для выявления тех объективных общественных детерминант, которые с необходимостью исключают возможность исследуемому мыслительному материалу аутентично воссоздавать действительность. В особую заслугу себе франкфуртские теоретики ставили то, что они в отличие от других учитывают свою собственную социальную обусловленность.
Этот период развития теории франкфуртской школы связан с западной версией марксизма (интерпретированного Д. Лукачем) с его установками на анализ типов социальности, объективных общественных закономерностей, политэкономических процессов, критику товарного фетишизма, выявление экономического содержания власти.
Американский период (1934—1948) истории Франкфуртской школы отмечен попытками придать критической теории конструктивную форму. Предметом их философствования становится новая квазиреальность, определяемая не экономическими категориями собственности, а типом культуры, западной цивилизацией, формой рациональности, внутри которой сосуществуют и капитализм, и социализм. Теоретики Франкфуртской школы пытаются перевести анализ в плоскость глобальной проблематики и критически переосмыслить первоистоки современной цивилизации.
Эти попытки воплотились в коллективный труд «Авторитарная личность», посвященный анализу того социального типа личности, который, согласно франкфуртцам, служил (или может служить) питательной средой и материалом фашистских режимов. Поскольку подавляющее большинство населения, по мнению авторов, являются носителями «фашизоидного» сознания, то единственным выходом из этой ситуации может быть революция без народа и против народа, совершаемая горсткой представителей авангардистски-революционного сознания. Идеи этой книги были развиты в результирующем американский период исследовании «Диалектика просвещения. Философские фрагменты» (1947).
В работе прослеживается, как коварная «диалектика просвещения», начавшаяся в олимпийской мифологии греков, с железной необходимость привела к гитлеровским преступлениям. Варварство фашизма генетически было заложено в природном принципе «подчинения и господства». Стремясь уйти от подчинения природе путем уподобления ей, человек покоряет природу посредством труда. Но овладение внешней природой возможно только при условии принесения человеком в жертву своей внутренней природы, искоренения в себе непосредственности, импульсивности, жизненности. Здесь приходит в действие принцип «жертвы и отказа». Отказавшись от своей естественной природы, человек вынужден формировать себя как буржуазную самость, как субъект власти. Вновь действует всепроникающий принцип «подчинения и господства», трансформирующийся в господство человека над человеком. Но это, в конечном счете, не личная зависимость человека от человека и не экономическое принуждение, а тотальное господство абстрактной всеобщности над единичным, низведенным до голой функции. Обезличенная всеобщность посредством механизмов культурной индустрии формирует не только сознание индивидов, но и их бессознательные влечения. Не осуществляя своих собственных целей, мышление превращается в послушный инструмент манипулирования. Такова, по мнению франкфуртцев, дорога европейской цивилизации от олимпийского мифа, с его принципом судьбы, к рационально организованным технологиям современности.
В этот же период появились работы двух других франкфуртцев: «Бегство от свободы» Э. Фромма и «Разум и революция» Г. Маркузе. Э. Фромм предпринял попытку дать общую характеристику различных исторических типов «самоотчуждения» человека, истолковав Маркса с помощью фрейдовского психоанализа, а психоанализ — с помощью марксистских социально-экономических категорий. Г. Маркузе исследовал возможности применения диалектики к анализу исторической реальности, общества и человека.
Западногерманский период эволюции Франкфуртской школы характеризуется (1) популяризацией ее идей, достигшей пика к концу 60-х годов в движении «новых левых» и (2) различными модификациями разрабатываемой ими социальной философии. В это время они концентрируются: на разработке новых моделей, новых типов рациональности, на методологии социальных наук.
Герберт Маркузе — немецко-американский философ и социолог. В 1933 г. эмигрировал из Германии в Швейцарию; с 1934 г. — в США. Основные работы: «Разум и революция. Гегель и становление социальной теории» (1941), «Эрос и цивилизация» (1955), «Одномерный человек» (1964), «Критика чистой терпимости» (1965), «Конец утопии» (1967), «Эссе о свободе» (1969).
Анализируя тип личности позднекапиталистического общества, Маркузе приходит к выводу, что оно не просто принудило человека к определенному типу экономического поведения, превратив его в привычку, не только выработало у него политическое сознание, замкнувшее его экономический горизонт. «Одномерное общество» сделало гораздо больше — оно вызвало к жизни структуру чисто физиологических реакций, потребностей и влечений. «Одномерность» вошла в плоть и кровь человека развитого индустриального общества. Принципы и нормы, установки и правила этого общества перестали восприниматься как навязанные извне, противостоящие человеку, искажающие его природу. Человек уже не ощушает их как свое «отчуждение», так как доведенные до автоматизма привычным и стереотипным поведением, они, естественно, воспринимаются как нечто желанное. И если бы «отчужденные» формы деятельности и поведения вдруг исчезли, то почувствовавший неполноту и ущербность своего существования человек постарался бы вернуть их, чтобы они снова организовали и структурировали его жизнь, вернув привычно-неосознаваемый, но все-таки реальный смысл. Таково не только «одномерное общество», таковы «одномерная культура» и «одномерное мышление».
Прорыв из этого общества могут осуществить те, кто свободен от его интеграции. Это — изгои и аутсайдеры, эксплуатируемые и преследуемые расовые меньшинства, безработные и находящиеся на грани безработицы. Они находятся вне господствующей системы и меньше всего поддаются ее разлагающему влиянию. Они являются естественной оппозицией этой системе, которая вытолкнула их за свои пределы. Они не связаны с этой системой и свободны от ее «правил игры». Они обладают новой чувственностью, которая вопреки табу репрессивной культуры и мышления конструирует особую волю, воздействующую на настоящее и изменяющую тенденции его развития. Благодаря этому образ свободного и раскрепощенного будущего перестает быть утопией.