Военные следователи расследовали преступления военного характера, совершенные военнослужащими или служащими армии и флота.
Согласно первым нормативным актам РСФСР, следователь оставался вполне самостоятельным участником судопроизводства. Еще тогда подчеркивалось, что работа следователей, расследующих преступления, представляющих серьезную социальную опасность для общества, является чрезвычайно ответственной, имеющей важное политическое значение, в связи с чем следователь должен иметь необходимую самостоятельность и независимость при расследовании уголовных дел. Вопросы правого регулирования самостоятельности и ответственности следователей были подняты в период перехода к единоличному следствию от коллегиальной формы расследования. На основании решений Ш-го Всероссийского съезда деятелей советской юстиции летом 1920 г. народным следователям были представлены такие же права, какими ранее обладала следственная комиссия.
В.В. Шимановский писал, что процессуальная независимость и самостоятельность в собирании, закреплении и оценке собранных по делу доказательств неизбежно требует единоличной, а не комиссионной формы проведения предварительного следствия и создание института единоличных следователей вместо следственных комиссий положительно сказалось на качестве следственной работы.
Народным комиссариатом юстиции было отмечено, что работа следователей, расследующих преступления, представляющих серьезную социальную опасность для общества, является чрезвычайно ответственной, имеющей важное политическое значение, в связи с чем, следователь должен иметь необходимую самостоятельность и независимость при расследовании уголовных дел.
Положением о народном суде РСФСР, утвержденным декретом ВЦИК от 21 октября 1920 года уездные (городские) следственные комиссии ликвидированы и введен институт народных следователей. Для расследования крупных дел при губернских комиссариатах были учреждены должности следователей по важнейшим делам.
Суды осуществляли подбор и назначение следственных кадров, ведали финансированием и отчетностью, а также проводили ревизии подчиненных им следственных участков. Следователи руководили действиями розыскных аппаратов и могли проверять любой акт органов дознания. Оперативное управление следствием возлагалось на органы прокуратуры. Данным Положением следователь впервые был наделен правом самостоятельно принимать решения
О возбуждении уголовного дела, проводить необходимые следственные действия, избирать меру пресечения, в том числе заключение под стражу.
Законодатель не предусматривал специального органа по контролю за следствием. Надзор за расследованием уголовных дел и реализацией данных, получаемых при проведении оперативно-розыскных мероприятий, осуществляли местные народные суды, революционные трибуналы, коллегии обвинителей, комиссары юстиции и местные Советы.
Таково было уголовное судопроизводство по первым декретам о суде и революционных трибуналах, положениям о народном суде РСФСР 1918 и 1920 годов. Этот период (ноябрь 1917 г. - 1922 г.) Данный этап с выраженной смешанной формой первого вида, т. е. розыскную досудебную подготовку и состязательное судебное разбирательство.
Принятый 25 мая 1922 г. первый УПК РСФСР «хотя и не вполне последовательно, ориентировался на смешанную форму процесса второго (состязательного) вида, допускающую элементы состязательности на предварительном следствии. Это выражалось, прежде всего, в организационной и, в известной мере, процессуальной независимости следователя, состоявшего в судебном ведомстве, от прокурора и органов дознания».
Уголовно-процессуальный кодекс 1922 г. и Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, принятые в 1924 г., возложили расследование преступлений на народных следователей при следственных участках, старших следователей при губернских судах. Следователей по важнейшим делам при Верховном суде РСФСР и отделе прокуратуры НКЮ РСФСР следователей военных трибуналов. Должности следователей в уголовном розыске были упразднены.
УПК РСФСР 1922 года сохранил отдельные процессуальные формы русского устава уголовного судопроизводства, что с точки зрения законодательной техники было вполне естественно. Предварительное следствие осуществляли независимые от прокурора следователи. Однако они находились под надзором прокурора. При этом следователи имели возможность перенести свои разногласия с прокурором на окончательное разрешение суда. Дознание являлось вспомогательной деятельностью милиции под надзором прокурора.
Предание суду было сохранено как особая стадия уголовного процесса. Состояла она в проверке судом материалов следствия и формулировки обвинительного заключения, которое представляла прокуратура. Процесс, созданный УПК, не знал защиты на предварительном следствии, допускавшейся законами 1917-1918 гг. Более того, очень скоро из УПК была изъята норма о присутствии обвиняемого при производстве следственных действий (по усмотрению следователя). Обвиняемый не мог участвовать ни лично, ни через защитника в стадии предания суду и получал права стороны только на стадии судебного разбирательства дела.
В процессуальный статус следователей были внесены существенные коррективы. К изменениям принципиального характера следует отнести правило, согласно которому следователи получили право не производить предварительное следствие или же ограничиться производством отдельных следственных действий, если они признают поступившие к ним материалы дознания достаточно полными и дело достаточно разъясненным. Реализация этого правила отрицательно отразилась на эффективности и объективности следственной деятельности. Органы дознания (в большинстве своем ими являлись органы милиции) фактически производили предварительное расследование под руководством начальника органа дознания. Реальное процессуальное руководство со стороны следователя отсутствовало.
После принятия Положения о прокурорском надзоре от 28 мая 1922 года статус следователя претерпел изменения ввиду расширения процессуальных полномочий прокурора. Данным положением прокурору было предоставлено право «непосредственно наблюдать за деятельностью органов следствия и дознания в области раскрытия преступлений». Кроме того, прокурор был наделен полномочиями, касающимися направления уголовных дел для проведения расследования, дачи указаний о направлении расследования и дополнении следствия, о мере пресечения. Закончив расследование, следователи направляли дело прокурору для дальнейшего движения. Указания прокурора о дополнении следствия были обязательны для исполнения следователями (ст.213 УПК), но некоторые указания следователь мог обжаловать в суд.
Тем не менее, прокурор никакими административными правомочиями в отношении следователя не обладал, так как следователь оставался в ведении судов. Только суд назначал следователей на должность, отстранял его от производства по делу, осуществлял передачу дел из одного следственного участка в другой (ст. 127 УПК), рассматривал жалобы на действия следователя (ст. 216 УПК). Имеющиеся разногласия между следователем и прокурором разрешал суд в коллегиальном порядке. Привлечение следователей к дисциплинарной ответственности осуществляла дисциплинарная коллегия соответствующего суда. В связи с этим в тот период каждый следователь был в достаточной мере самостоятельным судебным деятелем, и законодательством были предусмотрены существенные гарантии процессуальной самостоятельности, его независимости и подчиненности только закону.
Необходимо отметить, что до конца 20-х годов суд осуществлял контрольные функции по отношению к органам дознания и следствия, а предварительное следствие сохраняло свои юстиционные основы.
Принятие в 1923 году новой редакции УПК РСФСР характеризуют как усиление «двойственности формы предварительного расследования», а в дальнейшем и полную ликвидацию состязательного начала на предварительном расследовании и подчинение следователя прокурорской власти. Прокурору были даны дополнительные полномочия по передаче дел от одного следователя к другому, рассмотрению всех жалоб на действия следователя. Следующим шагом явилось принятие Постановления второй сессии ВЦИК РСФСР одиннадцатого созыва от 16 октября 1924 г., внесшее изменения в УПК РСФСР, согласно которых на следователя возложили ответственность за руководство дознанием под общим надзором прокуратуры.
Еще более усугубляется положение следователя Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР «Об изменении Положения о судоустройстве РСФСР» от 3 сентября 1928 г. и Постановлением ЦИК и СНК СССР от 30 января 1929 г., когда следственный аппарат был передан в полное организационное подчинение прокуратуры. Прокуратура находилась в структуре Наркомата юстиции. Решения прокуроров о назначении и увольнении народных следователей утверждались губисполкомами. Эти изменения законодательства, по мнению большинства процессуалистов, неблагоприятно отразились на процессуальной самостоятельности и независимости следователей.
«Подобное построение предварительного расследования в уголовном процессе было сохранено и просуществовало до наших дней. Более того, такая организация предварительного расследования, при которой «хозяином процесса» выступает прокурор, а не следователь, стала восприниматься как единственно правильная. При этом так называемая процессуальная самостоятельность следователя, которая была вручена ему взамен отобранной вместе со статусом полноправного представителя юстиции независимости, есть не что иное, как эвфемизм его почти вассальской зависимости от прокурора».