Если драматическое может носить и, как правило, носит характер случайности, временно, преходяще (оно может быть, а может и не быть), то трагическое лишено случайности и выступает как необходимость, нечто вечное. Ч. Айтматов верно сказал: «Трагедия (читай: трагическое. – М.М.) пребудет с человеком вечно, также как счастье, сознание, творчество. Это часть его жизни, часть его бытия»[22].
Таким образом, трагическое, как следует из вышеизложенного, есть нечто исторически необходимое (историческая необходимость), т.е. это определенный результат общественно-исторической (прежде всего материально-производственной) деятельности людей, человеческого рода.
Трагическое нельзя отождествлять и с героическим (категорией, связанной с трагическим, но не равной трагическому), как это делается многими авторами, пишущими о трагическом.
На наш взгляд, отличие трагического от героического проявляется в основном в следующем. Для трагического важен внутренний пафос борьбы за свободу. И здесь, следовательно, в конечном счете не существенно, гибнет или нет трагический индивидуум – возможно и то, и другое, например, Гамлет у Шекспира, Катерина у А. Островского погибают, а Раскольников, братья Карамазовы у Достоевского, Григорий Мелехов у Шолохова не погибают, а тем не менее и те, и другие – герои трагические.
Кстати, если говорить о восприятии гибели трагического героя, то это – всегда страдание (сострадание) для воспринимающего, последний ощущает через себя (т.е. как свое) несовершенство жизни, существующего миропорядка, и это пробуждает в нем недовольство собой и миром, побуждает его к борьбе за свободу. Вот почему трагическое и в этом случае следует определить как острое переживание (страдание) противоречия между тем, что есть и тем, что должно быть, а это значит как условие и предпосылку активного выражения, высвобождения внутренних, духовно творческих сил индивида (читателя, зрителя, слушателя).
Интересно в этой связи привести письмо воспитательницы к композитору Д.Б. Кабалевскому по поводу прослушивания ребятами – членами «Клуба любителей музыки» в одной из колоний его произведения «Реквием», написанного на слова Роберта Рождественского и посвященного «Тем, кто погиб в борьбе с фашизмом»: «Дорогой Дмитрий Борисович! Вы бы видели, как мальчики слушали «Реквием». Один мальчик так сказал: «Знаете, во мне что-то перевернулось, что-то такое влилось в душу, что я заплакал и всю жизнь вспомнил», а мальчишке всего 15 лет ...»[23] (выделено нами. – М.М.).
Главное в трагическом – это внутреннее неприятие человеком существующих общественных порядков, это вместе с тем внутренняя борьба человека за свободу, за свое величие.
Особую методологическую ценность для осмысления трагического имеют слова К. Маркса по поводу образа Прометея, который использовался им в борьбе с идеологами прусской монархии, их философии: «А в ответ заячьим душам, торжествующим по поводу того, что положение философии в обществе, по-видимому, ухудшилось, она повторяет то, что Прометей сказал слуге богов, Гермесу:
Знай хорошо, что я б не променял
Своих скорбей на рабское служение:
Мне лучше быть прикованным к скале,
Чем верным быть прислужником Зевса.
Прометей – самый благородный святой и мученик в философском календаре».
В этом же ключе высказывался о трагическом А. Герцен: «Трагический элемент не определяется ни болью, ни синими пятнами, ни кулачной борьбой, а теми внутренними столкновениями, не зависимыми от воли, противоречащими уму, с которыми человек борется, а одолеть их не может, – напротив, почти всегда уступает им, измочалившись о гранитные берега неразрешимых, по-видимому, антиномий. Для того чтоб так разбиться, надобно известную степень человеческого развития, своего рода помазание».
Что касается героического, то для него определяющим является реальная, практическая борьба человека за свободу людей и чаще всего гибель его в этой неравной (по внешним силам) борьбе.
Кроме того, отличительной чертой трагического от героического следует признать то, что, как мы уже отмечали, действия, поведение, если можно так выразиться, практика трагического индивида носят в основе своей аффективный – неосознаваемый, неконтролируемый разумом характер, действия же героического характера – это действия уже мотивированные сознанием и совершаются они, так сказать, со знанием, с пониманием дела, в рамках осознания тек целей, за которые он борется и даже погибает. Характерно тут вспомнить о том неоднократном признании И.С. Тургенева, что в основание своей повести «Накануне» он положил мысль «о необходимости сознательно-героических натур» (речь идет об образах Елены и Инсарова). Сознательно-героической натурой у Тургенева является и Базаров («Отцы и дети»), жизнь и даже сама смерть которого есть подвиг, в основе которого лежит сознательно-волевое, во многом научно обоснованное начало героя.
Искусство располагает множеством примеров сознательно-героических натур: это новые люди и Рахметов у Н. Чернышевского в романе «Что делать?», Павел Власов и Ниловна в романе «Мать» М. Горького, Левинсон в «Разгроме» А. Фадеева, Давыдов в «Поднятой целине», Корчагин в романе «Как закалялась сталь» Н. Островского, Светов в повести «И это все о нем» В. Липатова.
Героическое убедительно представлено в художественных произведениях современности: Рюмин («Убиты под Москвой» К. Воробьева), Стригалев («Белые одежды» В. Дудинцева), Тимофеев-Ресовский («Зубр» Д. Гранина) и др.
К героическому относятся борьба и гибель Юлиуса Фучика, Мусы Джалиля, Александра Матросова, Евгения Никонова, Зои Космодемьянской и многих героев Великой Отечественной войны, чьи жизни были отданы борьбе за свободу и счастье людей.
В сфере общественной борьбы героический характер – это всегда носитель классово осознанной борьбы, определенных убеждений. Трагический же герой как человек, бунтующий против социальной несправедливости, «руководствуется» в своих действиях не классовым сознанием, не убеждениями, а внутренними чувствами, переживаниями, т.е. эмоционально-психологическим настроем.
Нетрудно видеть, что героическое в отличие от эстетической категории «трагическое», а также и от категории «возвышенное» в основе своей является не эстетической, а этической категорией.
Подводя итог сказанному по поводу разграничения понятий «героическое», «трагическое», уместно заключить, что героическое связано прежде всего с борьбой человека за свободу в социальном смысле, трагическое – с борьбой человека за свободу в духовном смысле, подлинное царство свободы.
Разумеется, между героическим и трагическим нельзя возводить китайскую стену, они имеют между собой определенную взаимозависимость и взаимосвязь. Показательны в этом случае образы молодогвардейцев в романе «Молодая гвардия» А. Фадеева, являющиеся своеобразным переплетением как героического, так и трагического начал.
Попутно скажем несколько слов о мелодраматическом (как эстетической категории). Мелодраматическое (близкое ему сентиментальное) – это локальный конфликт (дисгармония), по существу замкнутый в рамках житейских, личных чувств и интересов. Если трагическое – это внутреннее средоточие борьбы человека с противостоящими ему силами, борьбы, связанной с движением общественных сил эпохи, то мелодраматическое лишено этого содержания.
Контрольные вопросы:
1. Назовите основные эстетические категории. Какие категории выступают в виде двух уровней возвышенного и низменного?
2. В чем заключается сущность трагического? Дайте определение трагического как эстетической категории.
3. В чем отличие трагического от ужасного? Приведите примеры трагического и ужасного.
4. В чем состоит коренное отличие трагического от драматического?
5. Что такое мелодраматическое? Дайте определение этого понятия.
6. Можно ли «трагическое» рассматривать как синоним героического? Если нет, то почему?
7. Прочему трагическое относится к сфере возвышенного?
ПРЕКРАСНОЕ
ПРИРОДА ПРЕКРАСНОГО
Предварительно отметим, что мы будем исследовать здесь природу, т.е. сущность и структуру, именно категории прекрасного, а не красоты.
Употребление термина «прекрасное», а не «красота» может быть обусловлено по крайней мере двумя причинами:
1) тем, что понятие «красота» употребляется как равноценное понятию красивое, причем не только в широком, но и научном обиходе;
2) тем, что хотя бы по аналогии (в аспекте формостроения слова) с другими основными категориями «возвышенное», «трагическое», «низменное», «комическое», «безобразное» (с этой категорией как парной – прежде всего) целесообразно оперировать термином «прекрасное», а не «красота».
В основу раскрытия природы прекрасного должен быть положен деятельностный подход. Опираясь на методологическое положение о деятельной сущности человека, мы считаем, что суть и структуру прекрасного можно понять лишь на путях изучения его как творческого феномена. А под творчеством, эстетическим творчеством следует иметь такую деятельность индивида, которая, будучи выражением сущностных сил человека, является в то же время способом его «вхождения» (вживания) во внутреннее (общее) состояние мира.