Ю. К. Корнилов 20 г (стр. 15 из 18)

Рис.7 Связи внутри мотивационной сферы в группе людей, оценивающих восприятие мотивационной сферы людей, склонных к экстремистскому поведению

Для данной коррелограммы значение индексов организованности системы таково:

ИКС=39, ИДС=6, ИОС=33

IV. Нормирование результатов

Норма представляет собой количественную меру оценки результата тестирования, определяющую степень выраженности психологического свойства как объекта измерения и показывающую, какое место занимает данный индивид в эталонной группе людей с определенными признаками.

Перед процедурой нормирования была проведена проверка нормальности распределения результатов как по всем шкалам по отдельности, так и по сумме баллов, набранных по всем шкалам (общая мотивационная напряженность). Результаты представлены на рисунке 8.

Рис.8 Распределение баллов по шкале «общая мотивационная напряженность»

К сожалению, нормальным оказалось лишь распределение баллов по шкале, измеряющей общую мотивацию экстремистского поведения – в остальных случаях распределение значимо отклонялось от нормального (скорее всего, вследствие наличия в шкале опросника нулевой оценки, следовательно, для проведения полноценного нормирования результатов методики необходимо изменение оценочной шкалы).

Далее все баллы были проранжированы и разбиты на 5 интервалов, соответствующие интервалам нормального распределения (2,5 %, 15%, 75%, 15%, 2,5% баллов). Нами были получены следующие границы интервалов по баллам:

0 баллов – низкий уровень мотивации

1-21 балл – уровень мотивации ниже среднего

22-65 – средний уровень мотивации

66-88 – уровень мотивации выше среднего

более 89 баллов – высокий уровень мотивации

Интерпретация результатов.

I.а) Нами были обнаружены значимые (p<0,001) различия между группами людей, склонных и не склонных к экстремистскому поведению, в степени выраженности следующих мотивов: у группы людей, склонных к экстремистскому поведению, более чем у людей, не склонных к экстремистскому поведению, выражены мотивы завязывания знакомств, псевдокультуральный, гедонистический, гиперактивационный и аддитивный мотивы; более выражены социально-психологические и личностные мотивы; в целом, выше общая напряженность мотивационной сферы. На основании этих результатов можно говорить о том, что именно эти мотивы преимущественно лежат в основе формирования экстремистского поведения и могут являться специфическими для осуществления экстремистского поведения. Бóльшая выраженность псевдокультурального мотива может быть объяснена тем, что именно наличие этого мотива отличает экстремистские действия от просто агрессивных. Бóльшая выраженность гедонистического, гиперактивационного и аддитивного мотивов может быть объяснена их объединением в общий патологический комплекс, способствующий трансформации экстремистского поведения в аддитивное, что является подтверждением нашей гипотезы о некотором сходстве экстремистского и зависимого поведения. Интересным является тот факт, что патологически мотивы в среднем оказались менее выраженными у людей, склонных к экстремистскому поведению, чем другие группы мотивов, что может быть связано как с некорректным выделением и описанием группы патологических мотивов, так и с тем, что экстремистское поведение может не быть патологическим по своей природе. При этом нет значимых различий между группами людей, склонных и не склонных к экстремистскому поведению в степени выраженности мотива саморазрушения, что может быть опровержением распространенного мнения об экстремисте как о личности аутоагрессивной. С другой стороны, феномен аутоагрессии может быть по-разному встроен в структуру личности экстремиста (например, Р.Гарифуллин [12] описывает террористов-экзистенциалов и террористов-суицидников, и обеим группам присущ этот феномен) и иметь разные проявления, что может вносить дополнительные искажения в результаты нашего исследования. В итоге полученные результаты приводят нас к выводу: выделение общих мотивов формирования экстремистского поведения представляется довольно сложной задачей вследствие большого разнообразия типологий личностей экстремистов. В дальнейшем при проведении подобных исследований нам кажется целесообразным разделение выборки в соответствии с типами личности экстремистов.

б) Нами были обнаружены значимые (p<0,001) различия между группой людей, склонных к экстремистскому поведению, и группой людей, оценивающих восприятие мотивационной сферы людей, склонных к экстремистскому поведению, в степени выраженности следующих мотивов: в восприятии экстремистских установок преувеличивается выраженность таких мотивов как подчинение группе, гедонистический, атарактический, саморазрушения; психологических и патологических мотивов; общая мотивационная напряженность и преуменьшается выраженность псевдокультуральных мотивов. В данном случае становится очевидной ошибочность восприятия мотивации экстремистской деятельности (практически все пункты рассогласованы с полученными нами выше результатами). Во-первых, преувеличивается общая мотивационная напряженность экстремистов. Во-вторых, как показал результат нашего исследования, мотивы подчинения группе, саморазрушения и атарактический мотив не являются специфическими для формирования экстремистских установок (см. п. «а»), но воспринимаются они при этом как достаточно выраженные у экстремистов. В-третьих, преуменьшение псевдокультуральных мотивов может быть связано с преуменьшением значимости установок типа «чистота крови» в сознании экстремиста, т.е. это не воспринимается как действительно серьезный мотив экстремистской деятельности, скорее как ширма, прикрывающая, например, патологические мотивы.