В то же время величина и развитость гавайских вождеств и тем более вождества непосредственно на самом о. Гавайи дают основания считать их аналогами ранних государств. Для доказательства этого утверждения стоит сделать некоторые сравнения. Население этого самого крупного вождества гавайского архипелага составляло сто тысяч человек[334], что в сто раз превосходит численность населения типичного простого вождества, такого, например, какие были на тробриандских островах[335]. По мнению Джонсона и Ёрла, только число вождей на о. Гавайи могло доходить до тысячи человек, то есть равнялось всему количеству жителей одного тробриандского вождества[336]. Такова разница между принципиально догосударственной политией и аналоговой раннему государству! Если же прибавить к числу вождей на о. Гавайи других представителей элиты (управляющих землями, жрецов, дружинников) и членов их семей, то, думается, численность элиты превысила бы число всех жителей самых мелких государств на Таити, население которых, согласно Классену, составляло 5000 человек[337]. Таким образом, гавайские политии вполне сравнимы с ранними государствами и даже превосходят некоторые из них по размерам, населенности, социокультурной сложности, степени социальной стратификации и централизации власти. Все это доказывает, что гавайские сложные вождества можно считать аналогами малых и средних ранних государств.
Я думаю, что близким к размерам (в десятки тысяч) и уровню развития не самых крупных гавайских вождеств было и сложное вождество на островах Тонга, где население делилось на три ранга (касты). Представители высшей касты эги (благородные) были вождями, которые имели свои дружины, большие богатства, много клиентов и зависимых людей. Во главе тонгайского общества стояли два верховных правителя: светский (профанный), имеющий основную власть, и сакральный[338]. Заимствование новых видов оружия и новых военных методов сначала у фиджийцев, а затем и у европейцев усилило междоусобные войны среди тонгайских вождей. Это, в конце концов, привело в 1845 году к объединению островов под властью короля-христианина Тубоу I[339], что и ознаменовало образование раннего государства в тонгайском обществе.
Следует указать, что некоторые авторы относят к альтернативным раннему государству формам и другие типы обществ. В частности, Д. М. Бондаренко считает, что Бенин XIII–XIX веков следует рассматривать не как раннее государство, а как особый тип комплексного негосударственного иерархического социополитического организованного общества. Такое общество он называет «мегаобщиной», поскольку оно было сверху донизу охвачено общинными и квазиобщинными отношениями и понятиями и в целом представляло как бы одну гигантскую «мегаобщину»[340].
Еще один пример – конфедерация Ашанти в XVIII в. В. А. Попов определяет ее как «союз племен, аналогичный Лиге ирокезов, Конфедерации криков, Союзу гуронов» и т. п. надплеменным образованиям[341]. Правда, по тем характеристикам, которые дает Попов, ашантийская конфедерация все же более похожа на примитивное государство, чем на аналог (наличие определенных административных органов управления, тенденция к замене родоплеменной знати служивой знатью; начало налогообложения; проведения ряда реформ в управлении, особенно реформ Осея Коджо, и т. п.)[342]. Не случайно сам Попов говорит о том, что у ашанти имелся некий «синдром государства», но вот в марксистском понимании государства не было[343].
Аналоги раннего государства: размеры и некоторые характеристики
Вопрос о размерах аналогов раннего государства приобретает очень важное значение, поскольку есть прямая зависимость: чем больше населения в политии, тем выше (при прочих равных условиях) сложность устройства общества, поскольку новые объемы населения и территории могут требовать новых уровней иерархии и управления[344]. Но раз аналоги сравниваются с ранним государством, то необходимо посмотреть, какие размеры считаются минимально необходимыми для ранних государств. Однако по данному вопросу единого мнения нет.
Иногда выстраивают такую шкалу: простое вождество – население тысячи человек; сложное вождество – десятки тысяч человек; государство – сотни тысяч и миллионы человек[345]. При этом получается внешне стройная и безупречная линия уровней культурной эволюции: семья (семейная группа), локальная группа, коллективы во главе с бигменами, вождество, сложное вождество, архаическое государство, национальное государство[346].
Для построения схемы эволюции в целом такая линия является продуктивным приемом, но для наших целей она не годится. Ведь в ней полностью проигнорированы государства размерами от нескольких тысяч до 100 тысяч, которые есть даже и сегодня (например, Науру, Кирибати), а в древности и средневековье было гораздо больше. В то же время высказывается также мнение, если и не бесспорное, то заслуживающее внимания, что первые государства (имеется в виду первичные, по определению Фрида, государства) всегда и всюду бывают мелкими, охватывая одну территориальную общину или несколько связанных между собой общин[347]. Следовательно, в этом плане ранние государства размером от нескольких тысяч до 100–200 тыс. чел. имеют особый интерес для исследователей стейтогенеза. Мне также представляется оправданной точка зрения Классена, который считает, что для образования государства в политии должно быть не менее нескольких тысяч человек. Классен добавляет, что самые малые государства на Таити имели население не менее 5000 человек[348]. Но это, конечно, самый нижний предел для раннего государства. Это пограничная зона, поскольку и стадиально догосударственные политии могут иметь такое и даже большее население. Особенно если речь идет о переходном периоде, когда догосударственное общество уже почти созрело к тому, чтобы перейти этот рубеж.
Дьяконов приводит интересные данные о предполагаемом населении городов-государств Двуречья («номовых» государств, как он их называет) в III тыс. до н. э. Население всей округи Ура (площадью 90 кв. км.) в XXVIII–XXVII вв. до н. э. составляло предположительно 6 тыс. человек, из них 2/3 в самом Уре. Население «нома» Шуруппак в XXVII–XXVI вв. до н. э. могло составлять 15–20 тыс. Население Лагаша в XXV–XXIV вв. до н. э. приближалось к 100 тыс. чел.[349]
Можно привести и другие примеры. Население в 10–20 или даже более тысяч человек каждое, вероятно, составляли и самые крупные государства на Таити (Папара, Таутира и др.), поскольку население всего архипелага Таити к моменту прибытия европейцев могло составлять от 35 до 200 тыс. чел., но первая цифра выглядит слишком скромной[350]. Среднюю цифру 80–100 тыс. чел. дают другие источники[351]. Население в 40–50 тыс. предположительно могло быть в раннем государстве периода 100 г. до н. э. –250 г. н. э. в Монте-Албане в долине Оахака в Мексике[352].
Если в V в. до н. э. население даже таких крупных городов в Греции, как Спарта, Аргос, Фивы, Мегары, составляло от 25 до 35 тыс. человек[353], значит, даже с учетом сельских жителей население многих греческих государств (исключая, конечно, такие как Афины, Коринф, Сиракузы) находилось в интервале нескольких десятков тысяч человек. А в более раннюю эпоху оно, видимо, было и того меньше. Для примера можно привести сведения об известном причерноморском полисе Ольвия. Население этого города даже в эпоху его расцвета (V–IV вв. до н. э.) вряд ли превышало 15 тыс. человек[354]. Население самых крупных городов Северной Италии (с округой они представляли города-государства), таких как Милан и Венеция, в XII–XV вв. едва ли превышало 200 тыс. человек[355]. Население большинства других городов-государств было существенно меньше. Население Пизы, весьма богатого и политически активного города, в 1164 г. было всего 11 тыс. чел. Быстрый рост города увеличил население вчетверо, однако все равно оно едва достигало в 1233 г. 50 тыс. чел.[356]. Примерно таким же (50–60 тыс.) было и население Флоренции в XIV в[357]. Население менее известного маленького государства Сан-Джаминьяно в начале XIV в. равнялось 14 тыс. чел.[358]
Наряду с такими небольшими государствами было много средних и крупных, с населением во многие миллионы[359]. Таким образом, различия в численности населения (и соответственно сложности устройства) ранних государств можно условно отразить в следующей схеме:
малое раннее государство – от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч человек;
среднее раннее государство – от нескольких десятков до нескольких сотен тысяч;
крупное раннее государство – от нескольких сот до 2–3 миллионов;
очень крупное раннее государство – свыше 3 миллионов человек. Соответственно и аналоги раннего государства надо подразделить на: