[241] Нечто подобное было и в ряде ранних государств, в том числе в Китае, где в шанском обществе система родства не имела еще четких критериев, в частности, основные и побочные ветви еще не сильно различались. Зато в последующие периоды такая формализация усилилась (см.: Бокщанин А. А. Сложение государственно-административных институтов в Китае. С. 230).
[242] Вот прямое подтверждение этой мысли историком: «При отсутствии органов государственной власти отношения между людьми в райбунском обществе полностью регулировались традициями, главным хранителем которых являлось жречество» ( Frantsuzov S. A. the Society of Raybūn. P. 263).
[243] «Можно даже сказать, что наличие государства следует констатировать лишь в том случае, если в данном обществе совершился переход от обычая к закону», – считает Якобсон (Якобсон В. А. Государство как социальная организация. С. 7). Бесспорно, это чрезмерно категоричное заявление, тем более для раннего государства, но все же важность отхода от традиций подмечена верно.
[244] Ярким примером является Исландия, где альтингом (народным собранием) в 1000 году н. э. был принят закон о христианстве. Таким образом, исландцы не только добровольно изменили религию, но и оформили этот шаг законодательно. При этом были учтены интересы населения и проявлена веротерпимость, в частности, было разрешено употреблять конину (основную мясную пищу) и приносить тайно жертвы языческим богам. В Исландии также было принято решение о разделе крупных земельных хозяйств знати (хавдингов) между фермерами (бондами). Этот раздел завершился в основном в середине XI в. (См.: Ольгейрссон Э. Из прошлого исландского народа. С. 179 –186, 189–191.)
[245] Я уже не говорю про завоевания, а ведь завоевание – это в чистом виде разрыв с традицией.
[246] См.: Бонгард-Левин Г. М. Индия эпохи Маурьев. С. 71–74.
[247] История Востока. Т. 1. С. 59.
[248] Кучма В. В. Государство и право древнего мира. С. 113.
[249] Здесь происходит противоположное движение. В период коренных изменений в Исландии (конец X – первая треть XI веков) политическая жизнь была наполнена борьбой и противостоянием сторонников и противников Норвегии, приверженцев старой и новой религии, что и получило отражение в сагах. Казалось бы, после победы народовластия политическая жизнь должна стать более регулярной, систематической, охватывающей все новые области жизни. Однако напротив, в следующем столетии, с 1030 по 1130 год, она замирает, и об этом периоде мало рассказывается в сагах. «Общество, состоящее из зажиточных бондов-«середняков», было миролюбивым и единообразным, в нем происходило мало крупных событий» (Ольгейрссон Э. Ук. соч. С. 191). Напротив, жизнь народовластных Афин все более политизировалась, а органы управления и суда становились разветвленнее.
[250] Годинер Э. С. Ук. соч. С. 68.
[251] Например, согласно уже упоминавшейся «Артхашастре» в Индии в IV в. до н. э. в числе основных проводников политики царя были многочисленные «тайные люди» и соглядатаи (см.: Lelioukhine D. N. State and Administration ... P. 272).
[252] См.: Фентон У. Н. Ирокезы в истории. С. 127.
[253] Например, царь Аккада Саргон Древний «окончательно отбросил все старые традиционные титулы и стал называть себя «царем четырех стран света» ( История Востока. Т. 1. С. 61).
[254] Например, во многих африканских государствах царь мог изменить социальное положение человека (Токарев С. А., Кобищанов Ю. М. Община в Африке. С. 257).
[255] В том числе ограничение права населения на применение насилия, особенно запрет кровной мести и подобных обычаев.
[256] Например, в Бенине правитель мог создавать новые вождества – «чифдомы насажденные»– помимо тех, что образовались самостоятельно – «чифдомы выросшие» (см.: Бондаренко Д. М. Бенин. С. 183–189).
[257] Пространственная интеграция (то есть такое расположение важных населенных пунктов и городов, которое показывает определенную иерархию как общества, так местностей в структуре общества. – Л. Г.) считается признаком начального процесса образования государства (См.: Lozny L. The Transition to statehood in Central Europe. Р. 90).
[258] Так, комментируя положение власти у эдуев, наиболее могущественного народа у галлов времен Цезаря, Франсуаза Леру пишет: «Ясно виден процесс деградации. Сперва была максимально сокращена компетенция царской власти, затем, из опасения, что она останется все еще слишком широкой, статус царя был попросту и окончательно упразднен и заменен двумя магистратами, назначаемыми ежегодно, как римские консулы, с той только разницей, что они не обладали никакой реальной властью» (Леру Ф. Друиды. С. 124).
[259] Зримо это может выражаться, например, в росте размеров и значения столицы, а также в особом положении столичных знати и чиновников. «…Достаточно сравнить гробницы верхнеегипетских областеначальников (времен Старого царства. – Л. Г.), высеченные в скалах, небольшие и нередко скудно отделанные, с громадными, сложенными из тесаных камней и испещренными резьбою, гробницами столичных вельмож, чтобы убедиться в различии общественного положения» (Перепелкин Ю. Я. История Древнего Египта. C. 191–192).
[260] Например, всего за 30 лет во второй половине XV в. площадь государства Инков увеличилась в тысячу раз (см.: Haviland W. A. Anthropology. Р. 245).
[261] Берве Г. Тираны Греции. С. 19.
[262] Под редистрибуцией теоретики раннего государства понимают такое явление, когда значительная часть распределяемых благ и трудовых услуг поступает в центр управления раннего государства для материального обеспечения правителя и распределяется затем центром для различных нужд (обороны, строительства, в пользу храмов, для поддержания дорог и т. п.). (См.:Claessen H. J. M. and van de Velde P. Early state economics. P. 9.)
[263] «Распад и смена одних «имперских» образований другими в XIX в., перемещение «имперских» политических центров были проявлением поступательного развития ранней африканской государственности…» (Кочакова Н. Б. Рождение африканской цивилизации. С. 270).
[264] Cohen R. Evolution, fission and earle state. Р. 87–88.
[265] История Востока. С. 51.
[266] Так Кочакова характеризует влияние некоторых африканских империй на всю территорию Бенинского залива (Кочакова Н. Б. Рождение африканской цивилизации. С. 270).
* Продолжение. Начало см.: Философия и общество. 2001. № 4; 2002. № 2; № 3.
[267] См. о том, какие авторы склоняются к тому или иному значению данного слова: Bondarenko D. M. and Korotayev A. V. 'Early State' in Cross-Cultural Perspective... P. 111.
[268] Поэтому раннегосударственные и аналоговые им общества более заметно отличаются друг от друга, фигурально говоря, верхней (центральной) частью, а нижние их части могут иметь гораздо больше близости, чем различий.
[269] Геллнер Э. Нации и национализм. С. 28.
[270] Но, конечно, в какие-то периоды, например внутренней борьбы граждан, борьбы с экономическими кризисами, в периоды прочного мира, проблемы внутреннего регулирования могли выходить на первый план.
[271] Некоторую литературу, в которой приводятся примеры таких политий, я уже указывал (см.: Гринин Л. Е. Генезис государства... Ч. 1. С. 12). Укажу еще следующие работы: Бондаренко Д. М. и Коротаев А. В. (ред.) Цивилизационные модели политогенеза; Крадин Н. Н. и Бондаренко Д. Б. (ред.). Кочевая альтернатива социальной эволюции; Попов В. А.(ред.) Ранние формы политической организации; Beliaev D. D. et al. Hierarchy and Power in the History of Civilizations; Bondarenko D. M., Grinin L. E., and Korotayev A. V. Alternative Pathways of Social Evolution; Bondarenko D. M. and Sledzevski I. V. (eds.) Hierarchy and Power in the History of Civilizations; Crumley C. L. Heterarchy and the Analysis of Complex Societies; Crumley C. L. Communication, Holism, and the Evolution of Sociopolitical Complexity; Ehrenreih R. M. et al. Heterarchy and the Analysis of Complex Societies; McIntoch (ed.) Beyond Chiefdoms.
[272] В частности, думается, от этого будет также зависеть и решение вопроса о признании государством или его аналогом Карфагена, поскольку последний во многих отношениях очень близок к демократическим государствам, особенно Римской республике. Под сомнение можно поставить и государственность в некоторых средневековых, например, итальянских республиках. К сожалению, эти вопросы выходят за рамки возможностей нашего исследования.
[273] См., например: McIntosh S. K. (ed.). Beyond Chiefdoms; McIntosh S. K. Pathways to Complexity; Vansina J. Pathways of Political Development in Equatorial Africa and Neo-evolutionary Theory; Bondarenko D. M. ‘Homologous Series’ of Social Evolution… P 213; Гиренко Н. М. Племя и государство: проблемы эволюции; Попов (ред.). Ранние формы политической организации; Попов В. А. Политогенетическая контроверза, параполитейность и феномен вторичной государственности; Белков П. Л. Раннее государство, предгосударство, протогосударство: игра в термины?
О проблемах классификации обществ, уже переросших догосударственный уровень, но не ставших государством, см. также: Lloyd P. West African Kingdoms and the Earle State. Р. 233; Marcus J. and Feinman G. Introduction. Р. 6.
[274] О некоторых из них мы уже говорили, в том числе связанных с резким изменением привычной ситуации и необходимостью новых решений и реформ, стремлением перераспределить власть (См.: Гринин Л. Е. Генезис государства… Ч. 2. С. 31–35, 68; Ч. 3. С. 7, 50–65. Grinin L. The Early State and its Analogues. Р. 155), о других еще будет речь в дальнейшем.