Город вообще можно рассматривать как комплексную концентрацию: географическую, социальную, политическую, сакральную различных качеств, ресурсов и благ[38].
Вообще концентрация означает, образно говоря, собирание социального вещества в определенные крупинки и ядра. В некоторых же случаях, когда общество готово к серьезным структурным переменам, даже небольшие скопления становятся той песчинкой, вокруг которой формируется жемчужина. Выделяющиеся по каким-нибудь признакам поселения прекрасно подходили для такой роли. Какой-нибудь бург или святилище при благоприятных условиях вырастают в крупный город или религиозный центр.
e. Концентрация и специализация
Концентрация тесно связана и со специализацией. Это особенно заметно в городских поселениях, где специализация приобретает зримый вид концов и улиц. Но в любом случае накопление, тем более концентрация предполагают усложнение, а, следовательно, трудности в управлении и распоряжении накопленным. Это вместе с усложнением некоторых других сторон ведет к специализации и, как следствие, к переменам в общественной структуре. Усложнение создает также нужду в профессиональных администраторах, военачальниках, жрецах.
Специализация тесно связана со всеми сторонами жизни. Она становится одной из заметных причин появления и закрепления неравенства, поскольку разные занятия имеют разную доходность, престижность и доступность[39]. В результате специализации, особенно в ремесле и религиозной деятельности, возникают закрытые группы (касты, сословия). Некоторых ремесленников (особенно кузнецов) считали колдунами. Еще большее почтение своими связями со сверхъестественными силами внушали специалисты в области религии и политики.
Все это говорит о том, что процессы были очень синкретичными и легко перетекали друг в друга. Социальное в профессиональное и наоборот, сакральное в политическое и наоборот, имущественное в социальное, политическое и социальное в имущественное. Стоит также обратить внимание, что даже в государственную эпоху «специализированная деятельность еще часто связана с общинными формами организации (например, большесемейные специализированные общины III–II тыс. до н. э. в Месопотамии)»[40].
f. Концентрация и закрепление определенных качеств, преимуществ и неравенства
Процесс концентрации на определенной стадии становится кумулятивным, то есть расширяется и сам себя подпитывает. Например, если статус и богатство взаимосвязанны, то одно притягивает другое. Как говорится: «Деньги к деньгам…». Если быть в сильной корпорации становится все престижнее, то число ее членов постоянно растет.
Концентрация тех или иных моментов логически завершается институционализацией ситуации, при которой эти качества, характеристики и блага прочно закрепляются за определенными слоями или группами. Сказанное в полной мере относится к концентрации неравенства. Оно имелось практически повсеместно, хотя и в самых разных формах и в неодинаковой степени. Неравенство было всегда, но долго не принимало форм, которые бы закрепляли его по наследству. Теперь же в ряде случаев оно прочно закрепляется именно таким способом.
Для закрепления, как и для образования неравенства, могло сгодиться все, что угодно, важно, чтобы в обществе была потребность в этом, чтобы хотя бы часть людей стремилась к нему[41]. Но когда неравенство закрепилось, прежде неважные вещи становятся исключительно важными. И поэтому именно в периодах, в которых только закладывались возможности для будущей стратификации общества, его политического устройства, идеологии, находятся корни многих исторических особенностей государств и цивилизаций.
Известно много способов закрепления неравенства: традиция, религиозные требования, военные поражения, первопоселение, имущественное расслоение, наследование привилегий и видов деятельности, получение должностей и другое. Все это требует особого анализа, который позже я надеюсь сделать. Сейчас же хочу обратить внимание еще на один из таких способов.
Тут надо заметить, что любая форма закрепления неравенства должна более или менее четко оформляться в общественном сознании. И чем более концептуальным и полным является такое оформление, чем шире оно используется для объяснения не только отдельных сторон жизни, но и всего ее хода и вообще принципов устройства мира, тем важнее этот способ. В этом смысле рассмотренный ниже механизм, который я бы назвал принципом переноса качеств является очень важным и распространенным.
Принцип переноса качеств касается широкого круга важных в общественном мнении, социальном и личном плане качеств и признаков. Это могут быть как реальные, так и ирреальные качества (например, сверхъестественные способности). Но важно, чтобы их существование считалось в общественном мнении реальным. Общество признает правомерным, а нередко и вообще единственным способом приобретения подобных качеств переход их от одного владельца к другому. Такой переход в представлении постпервобытных людей достигался как бы путем переноса указанных качеств от тех, кто ими обладал или обладает, на соприкасающихся определенным образом с ними людей.
Принцип переноса качеств можно увидеть и в религии (в том числе в связи с сакральностью правителя), и в представлениях о последствиях контактов с выдающимся или, напротив, презираемым человеком (в Индии, как известно, существовала каста неприкасаемых), и в массе обычаев, и во многом другом. Возникают целые идеологии такого переноса качеств. В частности о мана – особого рода силе, которая имеется во всем, но концентрируется лишь в отдельных людях (прежде всего в вождях), делает их гораздо могущественнее и удачливее, чем остальных, и передается определенным образом.
Такие воззрения создавали важные основания для появления особого статуса у некоторых людей, родов, групп. Правда, нередко такие люди и в самом деле отличались своими способностями[42].
Тип соприкосновения с обладателем важного качества мог быть самым разным: обучение, личные или опосредованные контакты, заявление владельца о передаче качества, посвящение в члены тайного общества, какие-то магические действия, иногда даже покупка-продажа. Были и весьма своеобразные понятия о возможностях такого переноса качеств. Например, в Меланезии и на Новой Гвинее считалось, что свойства убитого перейдут к его убийце, если он съест некоторые органы врага или особо обработает голову трупа.
Но наиболее естественной формой переноса выступали родственные отношения. Такой подход идеологически хорошо объяснял преимущества определенных линий или семей, передающих «благородство» и особые качества из поколения в поколение. Этому способствовало и то, что многие качества характера, действительно, наследуются.
Возможно, что в какой-то мере переход от беспредкового к предковому роду связан с попытками закрепить преимущества с помощью этой идеи. Чем ближе кто-либо был к выдающемуся человеку, тем больше он мог претендовать на обладание особыми качествами и соответственно на особый статус[43]. Идея переноса определенных качеств могла способствовать кое-где и переходу линии от отца к сыну, равно как и появлению наследственных должностей.
Поскольку описанные представления были широко распространены, иследователи много писали о них. Но, насколько мне известно, в качестве универсального механизма развития социальности принцип переноса качеств не выдвигался.
g. Монополизация как предельный случай концентрации
Концентрация власти, престижа и другого ведет к попыткам, иногда успешным, монополизации определенных благ, деятельности, качеств (например, святости). Едва ли не древнейшей из всех стала монополизация магических знаний[44]. Чем удачнее можно было что-либо монополизировать, тем выше это благо (свойство) могло цениться. И чем дефицитнее было некое качество, тем скорее оно переходило к указанной роли монополии.
Монополизация касалась и чисто мужских занятий. При этом «чем глубже оказывалась специализация труда, тем с большей силой проявлялась тенденция к монополизации таких видов труда мужчинами, причем даже в районах, где у этносов с менее выраженной специализацией эти работы делали женщины»[45]. Стремление к монополизации занятий было распространено и в ремесле. «Понимая те выгоды, которые несло ремесло в период интенсивного развития обмена и престижной экономики, знатные семьи почти повсюду стремились его монополизировать, что и приводило к сложению ремесленных каст, и прежде всего металлургов»[46].
Сакральность и власть являлись важнейшими и очень привлекательными объектами для монополизации. Но длительное время особенно удобной для монополизации была родовитость. Это означало одновременно и процесс обесценивания значимости родовой линии у остальной массы. Родовитость становилась привилегией только отдельных знатных родов, семей, людей. Так, на Гавайях у вождей были очень длинные родословные, зато у простонародья «генеалогии были короткими, удаляясь назад только до поколения дедов»[47].
h. Накопление и концентрация как две последовательные фазы развития процессов
Весьма интересно рассмотреть накопление и концентрацию как две последовательные стадии в разворачивании различных постпервобытных процессов. Первая стадия – накопление – ведет к утверждению определенных моментов в обществе. Правда, на этом уровне оно может так и застрять. Но если накопление продолжается, то начинается вторая фаза – концентрации качеств. В результате определенные отношения становятся достаточно зрелыми и могут институционализироваться. Если общество не останавливается в развитии, то описанный цикл может начаться вновь но, естественно, уже на более высоком уровне, поскольку накапливаться начнут уже иные качества.