Особенно почитала Вирджиния Вулф Толстого: «Кажется, ничто не ускользает от него. Ничто не промелькнет незамеченным... Он замечает красненькое или голубенькое детское платьице и то, как лошадь помахивает хвостом, слышит звук кашля и видит движение человека, пытающегося засунуть руки в зашитые карманы. И то, что его безошибочный глаз наблюдает в манере кашлять или в движениях рук, его безошибочный ум соотносит с чем-то потаенным в характере, так что мы знаем его людей не только по тому, как они любят, не только по тому. какие у. них взгляды на политику и бессмертие души, но и по тому, как они чихают и давятся от кашля...»
И все же Толстой страшил Вирджинию Вулф своей этической определенностью, а минутами она испытывала страх и даже ужас перед этим всеобъемлющим, пронзительным взглядом, охватывающим, вбирающим в себя действительно всю жизнь.
Кроме того, как утверждает В. Днепров, литературную технику внутреннего монолога и потока сознания довели до зрелости (именно) русские писатели: Л.Н. Толстой и Ф.М. Достоевский [ ] Чтобы понять отличие внутреннего монолога от потока сознания, достаточно сравнить изображение внутреннего состояния А. Карениной перед самоубийством, как оно дано в варианте и окончательном тексте (см. Приложение 1) В первом решительно преобладает внутренний монолог во втором – поток сознания. Во внутреннем монологе изображаемое содержание в большей степени подчинено тематическому единству, боле связано и подчинено логике развертывающегося смысла. В потоке сознания его ход разрывается вторжением сиюминутных, попутных впечатлений или неожиданно всплывающих ассоциаций, меняющих направление душевного процесса. Первое можно изобразить более или менее правильной кривой, второе – ломанной линией [ ]. И внутренний монолог, и поток сознания широко используется у В. Вулф, и она искусно переходит от одного к другому.
Таковы основные причины, по которым данные исследования ЯКМ нами выбраны произведения В. Вулф и Л.Н. Толстой.