Христианский мир унаследовал от античности идею философии как системы, обнимающей все формы мыслительной работы, все сферы духовной жизни. Но сама античная философия была в то же время и своеобразным богословием, конечно, соответственно религиозному сознанию античности. В своё время она выросла из мифологем, созданных религиозным сознанием, да и закончилась у Плотина и его последователей построениями, в которых философские идеи неотделимы от богословия. Но для христианского сознания, религиозный мир которого был глубоко отличен от античной религиозности, построения античности были только философией, можно сказать "чистой философией", построением "чистого разума". Раннее христианство было к тому же невосприимчиво к религиозному содержанию античной мысли и лишь постепенно, используя её построения в апологетических целях, приобщалось к богословской стороне её.
Различные уровни понимания библейских текстов создали пространство богословской, моральной и философской рефлексии. Кроме того, возникла настоятельная потребность защищаться от нападок противников (со стороны евреев, язычников, еретиков, гностиков), искажавших евангельское послание, отстаивать идентичность христианства на всех его уровнях.
В этом затянувшемся на несколько веков периоде формирования христианской культуры можно выделить три этапа: 1) "Апостольских Отцов" 1 века, названных так потому, что они были связаны с духом учения апостолов, где нет ещё философских проблем, лишь моральные (Климент Римский, Игнатий Антиохийский, Поликарп Смирнский); 2) четырёх отцов-апологетов, которые вели во втором веке систематическую защиту христианства, причём часто среди их противников оказывались философы. Тогда же началось использование философских инструментов для построения защиты; 3) наконец, период собственно патристики с 3 века до начала Средних веков, в которой философский элемент платоновского типа играл особенно заметную роль.
Очевидно, что основными интересами этих людей, в том числе и самых образованных из них, были религиозный и богословский. Философия выступала всегда в служебном плане.
Базовым тезисом рационального опосредования и систематизации христианской философской доктрины стал пролог к Евангелию от Иоанна, где речь идёт о "Слове", о Христе как "Слове": "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было вначале у Бога. Всё через Него произошло, и без Него ничего не произошло, что произошло. В Нём была жизнь и жизнь была свет людям; и свет во тьме светит, и тьма не объяла его… В мире был, и мир через Него произошёл, и мир Его не познал. Пришёл к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя его, дал власть быть чадами Божиими, которые не от крови, не от хотения плоти… но от Бога родились. И Слово стало плотью и обитало с нами, и мы видели славу Его, славу как единородного от Отца… Ибо закон дан через Моисея, благодать же и истина произошли через Иисуса Христа. Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил Его".
Этот текст, подобно карте, являет нам все существенные аспекты проблематики Логоса, начало которой было задано эллинистической мыслью. Именно этим определяется то, что в качестве основного источника данного исследования был избран Комментарий Оригена на Евангелие от Иоанна.
Греческая философия обесценила веру и верования тем, что рассматривала их с познавательной точки зрения. Вера относилась к вещам чувственным, изменчивым, а потому была формой мнения. Идеалом греческой философии оставалось познание. На познание указывалось как на великую добродетель, выражающую саму сущность человека. Библейское послание призывает человека подняться и перешагнуть через этот горизонт.
Конечно, вера обладает своей познавательной ценностью, но эта ценность во всём отлична от той, которой обладает разум. Следовательно, речь идёт о познавательной ценности, значимой лишь для того, кто обладает верой, живёт в её пространстве.
Апостол Павел в Первом Послании к Коринфянам говорит: "…слово о кресте для погибающих юродство, а для нас, спасаемых, сила Божия. Ибо написано: "Погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну. Где мудрец? … Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо немудрое Божие премудрее человеков и немощное Божие сильнее человеков".
В результате, на обломках всех традиционных схем рождается поистине новая антропология. Человек предстаёт отныне не в двух измерениях, как прежде "тело" и "душа", но в трёх: "тело", "душа" и "дух", где дух - это сопричастность к божественному посредством веры, открытость человека божественному слову, божественной мудрости, которая наполняет его новой силой и даёт новый онтологический статус. Грекам было открыто пространство разума, новое же пространство - пространство веры - открылось христианам.
В библейском послании понимание истории выражено не циклической траекторией, а прямолинейной. Следовательно, человек может лучше понять себя самого: откуда он пришёл, где находится и куда зовёт его история.
Необычайное богатство греческой мысли оказалось превзойдённым в своих существенных моментах христианским посланием. Тем не менее, было бы грубой ошибкой видеть в этих двух культурах одни антитезы. Греки ошибались, игнорируя с помощью армады диалектических доводов ту реальность, которая не вписывалась в их идеальные построения: зло, страдания, смерть, грех. Однако греческая мерка человека была пересмотрена христианской мыслью, и оказалось, что сердце человеческое глубже глубин античной мудрости. В грандиозной попытке задать новую планку человеку, новое измерение и горизонт его жизни, родился христианский гуманизм13.
Заключение. Христианская философия исторически весьма своеобразный тип теоретизирования, сущность которого заключалась в инкультурации христианской мысли в существующее мировоззрение, но, что важнее в связи с нашей темой, орудием этой инкультурации выступала сама философия, становясь таким образом проводником христианских идей, вместе с тем налагая на христианскую мысль свой сильный отпечаток. Философия не является для христианства метамировоззренческой рефлексивной теорией. В качестве последней выступает богословие. Одним словом, только богословие определяет ту базовую позицию, исходный опыт, на основании которого выносится суждение обо всём остальном. Однако, место философии в рамках христианского мировоззрения огромно. Но огромно в первую очередь благодаря её теологическому и метафизическому аспектам. Под метафизическим следует понимать переосмысление философского наследия античности, под теологическим же собственно то, на что это переосмысление нацелено, на выражение на адекватном культурному контексту языке богословского содержания христианского мировоззрения.
Античная культура слишком большое внимание уделяла "чистой философии", построениям чистого разума. Именно таковой она и представала глазам христиан, религиозный мир которого был весьма отличен от античного сознания, выросшего из мифологем, к которым христианство было совершенно невосприимчиво. Его интересовал лишь понятийный инструментарий античной философии, использование которого не позволило бы христианству оставаться на уровне иудейской секты, но "выплыть" в открытое море тогдашней средиземноморской культуры.
3. Ориген и формирование христианской религии и культуры.
Попробуем понять место Оригена с одной стороны в формировании христианства как религии, с другой его роль в установлении преемственности христианства с античной культурой.
Античная культура в своём религиозном интересе всегда оставалась в рамках монистической картины мира. Бог и человек находились по одну сторону бытия. Иерархия бытия проходила не по линии Бог - человек, но человек-мудрец - человек-глупец, устанавливая тем самым примат мудрости. В основе античной культуры лежал идеал человека, выступающий целью культурного процесса. Путь к этому идеалу, своего рода эталону пролегал через постоянное образование и воспитание, суть которого состояла во впитывании ценностей античного мировоззрения. С идеалом связывалась обычно красота, физическое совершенство и даже физическое превосходство над другими, при этом античный человек не терял своего единства с природой, а чувство сопричастности ей перерастало в любование космосом, в прямое соприкосновение с ней, в умо-зрение. Независимый, самодовлеющий античный человек гордился своей силой и разумом, способностью жить "по природе" и "по установлению". Однако он всегда оставался индивидуумом - экстравертом, а не личностью, погруженной вовнутрь. Если он и смотрел вовнутрь себя, то только для того, чтобы узреть там свою тождественность с порядком космоса, с всёнивелирующем идеалом. Вся его самобытность сводилась, по сути говоря, к несовершенной мере уподобления идеалу. Такая позиция при изменении политической ситуации не способна была уже удовлетворить античного человека.
Сомнение во всех ценностях, крайний скептицизм, цинизм, с одной стороны, и догматическая вера в судьбу и предопределение, с другой, характеризуют рассеянность античного человека перед лицом социальных катаклизмов, авторитарной власти и мелкого самоуправства. Падает престиж образованности и познания. Ядро греческой образованности - система рационального знания и формирования человека по гражданскому образцу оказывается невостребованной. Иррациональная вера, к чему грек привык относиться свысока, с насмешкой, овладевает душами людей. Возникает потребность в духовном абсолюте как выражении осознаваемой человеком зависимости от неуправляемых и неподвластных ему социальных процессов.