Привезенные по железной дороге на какой-нибудь вокзал, здоровые ссыльные, отделенные от своих семей, временно устраивались в наспех сколоченных бараках, а затем под охраной отсылались в «места колонизации», как это было указано в официальных инструкциях, в стороне от путей сообщения. Бесконечное путешествие продолжалось еще очень долго, многие сотни километров люди продвигались с семьей или без оной, зимой на санях, летом в телегах, иногда пешком. И вот, наконец, они прибывали на новое место жительства. Начиналось строительство поселков, обустройство. Тогда еще никто не знал, что им предстоит жить здесь десятки лет, а многие навсегда останутся в этой земле.
Читая эти документы, невольно задумываешься, сколько в мире жестокости и несправедливости, как судьбы миллионов людей зависят от власти одного человека.
Подобных примеров можно приводить много, но, по-моему, достаточно, чтобы понять и сделать вывод о том, сколько людей пострадало в тридцатые годы. В основе своей раскулачиванию и репрессиям подвергались далеко не зажиточные и богатые хозяйства, хотя они имели какое-то производство, вели торговлю. Однако их раскулачивали, выселяли за пределы области. Не случайно в учебнике истории написано: «Из среды крестьян была изъята наиболее предприимчивая часть населения».
Таким образом, можно сделать вывод, что основной удар кампании по раскулачиванию был нанесен по экономически крепким, но отнюдь не кулацким крестьянским хозяйствам, что привело к разрушению их традиционной структуры, мощности и возможности дальнейшего развития. Отчуждение крестьян от собственности на землю и орудия производства привели, в свою очередь, к атрофированию чувства хозяина и заинтересованности в результатах своего труда и положило начало кризисным явлениям в сельском хозяйстве Урала, которые проявляются и в конце века.
Смягчение политики.
К 1932г. процесс массового раскулачивания официально остановлен, однако, на практике, остановить набравший обороты процесс становится затруднительно ввиду сопротивления снизу. 20 июля 1931 года Политбюро ЦК ВКП(б) издает постановление о прекращении массового выселения кулаков за исключением «выселения в индивидуальном порядке», а 25 июня 1932г. ЦИК СССР издает Постановление «О революционной законности», прекращающее репрессии по «инициативе снизу». ЦК ВКП(б) и СНК СССР 8 мая 1933 издают совместную инструкцию № П-6028 «о прекращении применения массовых выселений и острых форм репрессий в деревне» (направлена «Всем партийно-советским работникам и всем органам ОГПУ, суда и прокуратуры»), останавливающую массовые репрессии ввиду того, что они могут затрагивать многих крестьян, не принадлежащих к классу кулачества. Инструкция сообщает следующее, заявляя о перегибах и неподконтрольности процесса: «Правда, из ряда областей все еще продолжают поступать требования о массовом выселении из деревни и применении острых форм репрессии. В ЦК и СНК имеются заявки на немедленное выселение из областей и краев около ста тысяч семей. В ЦК и СНК имеются сведения, из которых видно, что массовые беспорядочные аресты в деревне все еще продолжают существовать в практике наших работников. Арестовывают председатели колхозов и члены правления колхозов. Арестовывают председатели сельсоветов и секретари ячеек. Арестовывают районные и краевые уполномоченные. Арестовывают все, кому только не лень и кто, собственно говоря, не имеет никакого права арестовывать. Не удивительно, что при таком разгуле практики арестов органы, имеющие право ареста, в том числе и органы ОГПУ, и особенно милиция, теряют чувство меры и зачастую производят аресты без всякого основания... Эти товарищи цепляются за отжившие формы работы, уже не соответствующие новой обстановке и создающие угрозу ослабления советской власти в деревне. Обстоятельства создают в деревне новую обстановку, дающую возможность прекратить, как правило, применение массовых выселений и острых форм репрессий в деревне. Мы уже не нуждаемся в массовых репрессиях, задевающих, как известно, не только кулаков, но и единоличников и часть колхозников».
В то же время, даже данная инструкция сообщала, что «было бы неправильным думать, что наличие новой обстановки означает ликвидацию или хотя бы ослабление классовой борьбы в деревне. Наоборот, классовая борьба в деревне будет неизбежно обостряться». Подтверждая данный факт, инструкция, все же, допускает ряд репрессивных мер в индивидуальном порядке и устанавливает на них строгий лимит.
24 мая 1934 ЦИК СССР принимает Постановление «О порядке восстановления в гражданских правах бывших кулаков», в соответствии с которым кулаки - спецпоселенцы, ранее лишенные ряда гражданских прав в индивидуальном порядке восстанавливаются.
Окончательный отказ от политики раскулачивания фиксируется Постановлением Совета Министров СССР от 13 августа 1954 года № 1738—789сс «О снятии ограничений по спецпоселению с бывших кулаков», благодаря которому многие из кулаков - спецпоселенцев получали свободу. [12]
Реабилитация.
В 1985г. началась перестройка, реформы в стране. Началась политика гласности. Попытки отойти от «застоя» в обществе не могли не привести к переосмыслению исторического прошлого. Впервые заговорили о закрытых страницах истории. С 1987г. начался процесс реабилитации. В 1987г. реабилитация коснулся политических деятелей, в 1990г. были признаны незаконные репрессии против крестьян в период коллективизации.
Согласно Закону Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18.10.1991 № 1761 реабилитация лиц, подвергшихся раскулачиванию и членов их семей, производится в общем порядке. В судебной практике РФ раскулачивание расценивается как действие, являющееся политической репрессией. Особенностью российского законодательства в области реабилитации является возможность установления факта применения раскулачивания на основании свидетельских показаний, на что обратил внимание Верховный Суд РФ в данном определении: «... возможность установления факта применения репрессии на основании свидетельских показаний в судебном порядке при отсутствии документальных сведений прямо предусмотрена частью 2 статьи 7 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий».
Реабилитированным, ранее раскулаченным лицам, возвращается и необходимое для проживания недвижимое имущество (либо его стоимость), если таковое не было национализировано или (муниципализировано), уничтожено во время Великой Отечественной войны и при отсутствии иных препятствий, предусмотренных статьей 16.1 Закона «О реабилитации жертв политических репрессий».
5. Раскулачивание в истории семьи.
Репрессирован был мой прадед, отец бабушки Колесов Пётр Павлович. Он родился 6 сентября 1902г. в с. Сосновка. В 4-летнем возрасте приехал с родителями в с. Северный Ключ. Учился в школе только одну зиму, затем нужно было водиться с младшими детьми в семье. В детстве сильно простудил ноги, правое ухо плохо слышало, поэтому в армию его не взяли. В 1920г. он венчался с Барабановой Пелагеей Васильевной. В те далёкие годы этого было достаточно, чтобы брак считался действительным. Брак был зарегистрирован в загсе только 7 апреля 1962г., когда потребовались документы, подтверждающие их брак.
Жили сначала в доме с родителями мужа, где кроме них было 17 человек. Затем сёстры вышли замуж, братья строили дома. В родном доме остался прадед Пётр Павлович с женой и его мать Варвара Николаевна. Так как дом был большой, то их раскулачили. По рассказу бабушки, дочери Петра Павловича, из родственников пострадали только они, остальные члены семьи не пострадали.
По решению Кинель-Черкасского райисполкома (село относилось к Дмитриевскому сельскому совету Кинель-Черкасского района Самарской области) в соответствии с Постановлением ВЦИК и СНК СССР от 01.02.30г. в 1931г. прадед Колесов Пётр Павлович, 1902г. рождения, и его жена, Колесова Пелагея Васильевна были репрессированы (протокол №2 заседания комиссии при Кинель-Черкасском райисполкоме по утверждению раскулачивания). В 1931г. в апреле месяце их раскулачили. По рассказам очевидцев, были конфискованы новый пятистенный дом, конюшня, погреб, имеющееся хозяйство: 2 лошади, корова, 15 овец, пчёлы, 2 телёнка, 3 поросёнка.
Сначала их привезли под конвоем как преступников, под дулами револьверов на станцию, там погрузили в вагоны для скота и повезли под охраной. Кормили редко, бросали только хлеб и воду. Они были высланы в Карагандинскую область Осакаровский район посёлок №4 (Казахстан). Привезли в голую степь, где они до осени построили целый посёлок бараков, покрытых камышом. Жить было очень трудно: тяжёлая работа, постоянный голод. Впереди была холодная зима. В ноябре, износив лапти, одежду, они решили бежать. Было только два выхода: либо побег, либо холодная и голодная смерть. Четверо суток ехали они без куска хлеба, без денег. (По данным НКВД на 1940 год, с поселения бежало 629 тыс. 042 бывших "кулака", из них поймали и возвратили 235 тыс. 120 человек).
Когда они приехали на родину, прадедушка обратился за помощью к своему брату Иллариону. Он достал им справки, и с документами они уехали в Самару. Некоторое время прадеду пришлось скитаться, работать в различных местах. Трудно было везде, надо было много работать. С 7 декабря 1931г. по 28 ноября 1932 г. работал на строительстве Самарского комбикормового завода. В 1933г. уехали в Татарию. Работал в колхозе имени Буденного Дальне-Ивановского с/совета Ново-Чемшинского района. Он работал также в колхозе «Моссовета». Строили коровники, телятники. Жили зимой в домике, пристроенном к коровнику. Платили им хлебом. В 1935г. уехали вновь в Самару, где опять Пётр Павлович работал плотником. В 1937 вернулись домой. Пётр Павлович устроился плотником в совхоз, затем работал пчеловодом. Вся оставшаяся жизнь проходила в постоянном страхе. Вскоре он снова построил дом, но дом теперь был маленький, так как он боялся вновь быть раскулаченным. В совхозе работал до пенсии. По состоянию здоровья, не был призван на фронт и во время войны был в трудармии, работал на лесоразработке с 1941 по 1945г.