Позиция «4» занимает промежуточное положение. Ее можно использовать едва ли не механически, но освоить ее легче при некоторой доле теории и демонстрации. Наконец, позиции «5», «6» и «7» требуют принятия определенных принципов и предварительной тренировки и демонстрации.
Мы обсудили потенциальные позитивные эффекты каждой из позиций. Однако каждая из них может дать и негативный результат при неадекватном использовании. Нулевую позицию «терапевты» – участники учебной группы воспринимают как «холодную» и требующую «каменного выражения лица» в большей мере, чем спокойствия: тогда как «пациенты» не выносят такого впечатления. Слушатель может так концентрироваться на «правильном» ее исполнении, что это сказывается на его способности слушать.
Позиции «1» несет в себе риск, что «пациент» расценит коммуникацию, как свою неудачу. Сообщение «терапевта» по обратной связи: «Это до меня не дошло» часто воспринимается как оценка (осуждение), а не как информация.
Подобная опасность сопутствует позиции «2», хотя и в меньшей мере. Слушатель здесь может так увлечься отработкой позиции, что перестанет слушать.
Позиция «3» реализует между двумя крайностями одинаково отрицательного свойства: механической перифразой столь дословной, что становится бесполезной, и - избыточной интерпретацией, в которую терапевт вплетает слишком много своего, утрачивая контакт с реальным миром пациента.
Позиция «4» относительно безопасна. Терапевт выбирает момент интервенции на основе своих побуждений, а пациент продолжает концентрироваться на том, что для него важно. В этой позиции терапевт может стать слишком «активным», что отвлекает пациента.
Позиция «5» может создать впечатление излишней активности и оценочности.
Позиция «6А» терапевт рискует отнять слишком много времени собственными «россказнями».
Позиция «6Б» таит в себе опасность того, что терапевт излишне сконцентрируется на себе. Ему легко будет счесть свои реакции следствием поведения пациента.
В позиции 7 терапевт впадает в грех чрезмерной аналитичности и насаждения собственных ценностей в рамках интервенции.
Реплики, высказываемые терапевтом в позиции 8, могут выродиться в неосторожное рационализирование, поддерживающее и даже фиксирующее актуальное поведение пациента, вместо продуманной модификации его системы соотнесения.
Послесловие четыре рода свободы в терапевтических беседах.
Рассмотренная система позиций слушания постепенно складывалась в течение последних десяти лет. Отдельные позиции меняли свое значение и «вес». Постепенно, не благодаря использованию какой-то одной из них, но благодаря применению их всех и благодаря самому понятию «позиция» я стал замечать, что я меняюсь как коммуникатор. Студенты, широко использовавшие те же методы, делали наблюдения, подобные моим.
Мало помалу пришло осознание существа происходящих перемен: я и мои студенты освобождались от приписывания особого значения четырем аспектам, которые принято считать основополагающими для терапевтической беседы. По довольно случайной литературной ассоциации я условно обозначаю это «четырьмя родами свободы». Ниже представлен их краткий обзор.
1. СВОБОДА ОТ ПОНИМАНИЯ. Когда беседа протекает в нулевой или анонимной позиции, довольно часто наступали долгие периоды молчания, в течение которых пациент очевидным образом «боролся» с обсуждаемым материалом. Нередко бывало, что когда он вновь начинал говорить, мне не хватало некоторых звеньев его рассуждений (прошедших в молчании) для понимания того, как он дошел до этого пункта. Поскольку принятая позиция не позволила задавать вопросы, мне не оставалось ничего иного, как смириться со своим непониманием. Постепенно мне стало ясно, что оно вообще не имеет никакого значения. Пациент сам доходил до способа рассмотрения проблемы, приносящего ему облегчение или пользу. Я осознал, что мои вопросы, ставящие себе целью мое (и только мое) понимание, только отвлекли бы пациента от его хода мыслей. Я даже начал подозревать, что понимание своей ситуации пациентом вовсе не обязательно обуславливает благоприятные в нем перемены, а уж мое понимание - и подавно!
2. СВОБОДА ОТ СОДЕРЖАНИЯ. Во время одного из занятий пациент испытывал столь сильное чувство вины, что не был в состоянии обсуждать ее причины. Я предложил ему говорить о своих чувствах, действиях, мыслях, группирующихся вокруг чувства вины без упоминания о поступке или помысле, ставшем источником его эмоционального переживания. Это оказалось не только не трудным для выполнения, но и продуктивным. Скоро выяснилось, что процесс, который я назвал «управление образом», позволяет держать чувство вины на «поводке» и пациент может свободно дозировать его, если хочет или готов приблизиться к болезненной точке. Во мне созрело убеждение, что существует только несколько фундаментальных тем и говорить о них можно, не вникая в конкретное содержание. То, что можно назвать структурой переживаемого, почти не зависит от его содержания и заниматься этой структурой - это все, что в действительности необходимо. Более того, я убедился, что включение содержания переживаемого в терапевтический процесс есть явление в общем нежелательное. Оно отвлекает от главного и создает опасность, что с обсуждаемым содержанием будут смешаны реакции на него самого терапевта. Хотя я и не вижу запретов на обсуждение частных содержательных аспектов проблемы, но настраиваю пациента на то, чтобы это сделалось лишь в тех случаях действительной необходимости. И довольно часто бывает так, что такой необходимости не появляется.
3. СВОБОДА ОТ ЛИЧНОСТИ. Нередко случается, что участники учебно-терапевтических групп, исполняющие роль пациентов, достигают существенного прогресса в своих жизненных проблемах, работая в паре с другими участниками, которых они совсем не знают и с которыми не имеют возможности познакомиться во время занятий. Это особенно ясно видно на примере анонимной позиции, где «пациент» знает только то, что его «терапевтом» является кто-то из участников группы. Хотя дружеское отношение, забота, душевное тепло могут быть важным моментом во многих терапевтических ситуациях, они не в коем случае не являются основополагающим моментом. Личность терапевта, его индивидуальность искушают его заняться решением проблем пациента, к тому же так, как ему (терапевту) кажется правильным. Истинное слушание происходит вне пределов личности: скорее на экзистенциальном уровне, чем на уровне поверхностного «эго».
4. СВОБОДА ОТ ОТНОШЕНИЙ. По сути, это представляет собой продолжение и расширение соображений, высказанных в пункте 3. Доверие к терапевту - вещь, конечно, приятная, но не необходимая. "Контакт" мы часто путаем с хорошим самочувствием в чьем-либо обществе. В действительности контакт означает лишь то, что коммуникационный канал, связывавший двух человек, достаточно открыт. То, что принято называть "установлением добрых отношений" может быть иногда необходимо, но нередко представляет собой трудоемкий процесс производства необязательной роскоши, а то и способ ухода от работы над проблемой. Хорошая, эффективная работа, требующая взаимодействия, в любой области человеческой деятельности может протекать при некотором минимальном (остальное-избыток) уровне взаимного доверия и акцептации. Не считаю психотерапию исключением. Излишнее внимание "теплым, душевным отношениям" может создавать преграду для эффективного терапевтического процесса.