План сущность понятия «иезуит», эволюция слова. История основания и существования Ордена Иезуитов. Великие генералы Ордена (стр. 6 из 7)

Король объявил, что разрешит тем, кто еще не принес окончательных обетов, остаться в Португалии, если те попросят кардинала Салданью освободить их от первых обетов. Сдались лишь немногие. Считая тех, кто был в миссиях за океаном, из 1700 членов Португальской ассистенции около шести седьмых остались верны Обществу.

Следующей страной, в которой было уничтожено Общество, стала Франция. Расшатавшимся камешком, который привел в движение эти глыбы и начал лавину бедствий, стали необдуманные и опрометчивые действия одного-единственного иезуита. Антуан Лавалет, настоятель миссии на Мартинике, запутался в финансовых проблемах, и Обществу было вызвано в суд. Как только парижский Парламент посадил иезуитов на скамью подсудимых, янсенисты и галликанцы объединились и, пользуясь юридическими тонкостями, добились уничтожения Общества. Весь процесс, от неудачи Лавалета до королевского декрета о роспуске, длился девять лет.

Аббат Шовелан, в глубине души питавший к Обществу самые враждебные чувства, обратился к судьям ‚ нарисовав мрачную картину Конституций. Хотя периодические пересмотры Конституций, проводившиеся французским Парламентом аж с 1660 года, сводили речь Шовелана к абсурду, судьи приказали иезуитам предоставить экземпляр на рассмотрение. Затем вмешался король. Решительно продемонстрировав свою власть, 30 мая он сообщил Парламенту, что сам намерен изучить Конституции Общества.Их он передал специальной комиссии Королевского совета и таким образом добавил еще один инцидент в длинный ряд разногласий между королем и Парламентом. 6 августа 1761 года, через три месяца после вынесения решения суда по вопросу финансовых обязательств Общества не в пользу последнего, Парламент, вновь перехватывая инициативу, приказал публично сжечь произведения двадцати трех иезуитов‚ и запретил Обществу принимать новых послушников. Далее, он постановил, чтобы в городах, где есть какие-либо школы, кроме иезуитских, Общество должно закрыть свои колледжи к 1 октября 1761 года; там, где других школ нет, - к 1 апреля 1762 года.

Королевский совет сделал несколько неуклюжих попыток спасти Общество. При одной из них, весьма замысловато разработанной, играя на патриотизм, члены королевского совета обрисовали образ иезуитов как преданных сынов Франции. Они составили декларацию, которую попросили иезуитов подписать. В этом документе были заверения и в отрицании

тираноубийства, и в признании Галликанских статей в Декларации французского духовенства 1682 года, и в повиновении во всех отношениях законам и декретам королевства, и в отказе делать что-либо противоречащее пунктам, перечисленным в Декларации, пусть даже по приказу генерала.

При всем этом хождении по краю пропасти он не только не спас Общество, но и получил уничтожающий выговор от Риччи. Генерал отчитал французских иезуитов в том, что они отреклись от принципа особой преданности Папе; напомнил, что подписавшие предстанут пред Божьим судом; объявил, что для Общества лучше погибнуть, чем выжить благодаря греху, и что, начав свое бытие как орудие служения Святому Престолу, оно должно окончить свою жизнь так же. На этих злосчастных иезуитов также обрушился гнев Папы Климента XIII, который выразил свое негодование по поводу их торжественных заверений в том, что он назвал "противоречащим правам и власти Святого Престола". Никогда еще Общество во Франции не оказывалось в столь плачевном положении - всеми покинутое, приговоренное Парламентом к уничтожению и получившее серьезные порицания от генерала и Папы.

В январе 1762 года монарх, будучи в миролюбивом настроении, попытался подойти к делу с другой стороны: изменить статус Общества, исказив его Устав. Герцог Шуазель, занимавшейся иностранной политикой правительства, безапелляционно заявил Риччи, что единственной надеждой генерала спасти Орден во Франции было бы отказаться от своей власти по причине несовместимости ее с законами этой страны и назначить французского генерального викария, который правил бы французскими провинциями в соответствии с законами королевства. Шуазель настаивал на немедленных действиях, угрожая, что в противном случае король бросит Общество на съедение парламентским львам. Риччи ясно понимал не только то, что требуемое Шуазелем превышало его полномочия, но и то, что это подвергло бы французские провинции опасности возникновения в них своего особого духа, чуждого основной части Общества. Генерал категорически отверг это предложение. Папа Климент XIII полностью поддержал его. 6 августа 1762 года, тот же самый Парламент объявил, что так называемое Общество Иисуса, во Франции запрещается. Этот общий декрет был дополнен несколькими конкретными директивами: всем иезуитам предписывалось выйти из своих общин и разорвать всякие связи с Обществом где бы то ни было; далее, каждый иезуит должен был воздерживаться от занятий в университетах, а также от

должностей, связанных с преподаванием и гражданской ответственностью, до тех пор, пока не даст клятву, согласно которой отречется от законов Общества. Вся недвижимость и земельные владения Общества были конфискованы.
Без крова, пищи и работы 2900 бывших монахов вплотную столкнулись с нищетой. Риччи пытался поселить их за пределами Франции, но несколько правительств, озабоченных тем, как бы не нанести оскорбление Франции в шахматных партиях международной дипломатии, свели на нет усилия генерала. Поскольку схоластики и братья сталкивались с серьезными проблемами в каждодневной борьбе за существование, Риччи дал провинциалам полномочия освобождать их от их обетов. Многие воспользовались этим, но некоторые, как, например, пятнадцать уехавших в Польшу схоластиков, отказались позволить обстоятельствам лишить их мужества.

Испания была третьей страной, в которой объявили об упразднении Общества. Избегая французского изнурительного юридического маневрирования и португальских скандалов и неразберихи, испанское правительство действовало тихо и быстро. 26 марта 1766 года в Мадриде вспыхнуло антиправительственное восстание. Людей возмущала финансовая политика властей. Некоторые иезуиты защищали право людей протестовать против инфляции. Пользуясь этими немногочисленными высказываниями, власти превратили вспышку общественных беспорядков в выпад иезуитов против короля. На особом заседании суда под названием "Чрезвычайный Совет Кастилии", где все - и судьи, и свидетели, и сама процедура - было покрыто завесой секретности, враги Общества выработали план действий. Из Неаполя маркиз Бернардо Тануччи, близко знавший Карла III, еще когда тот был королем Неаполя, упорно навязывал испанцам свое мнение. Он убеждал их последовать "блестящему примеру" Португалии и Франции, воспользоваться благоприятным моментом и изгнать подстрекателей мятежа.

27 февраля 1767 года Карл III издал тайный декрет об изгнании иезутов. Затем начался процесс, незабываемый в своей основательности, эффективности и секретности. У графа де Аранды, назначенного руководителем операции, имелись копии королевского повеления и конкретных указаний по его исполнению, составленных лично самим графом. 20 марта они были разосланы в запечатанных пакетах должностным лицам городов, в которых были дома иезуитов. В полночь отряд военных забарабанил в дверь Императорскокого мадридского Колледжа; разбуженных иезуитов собрали в трапезной и зачитали им королевский декрет об изгнании; им приказали уехать немедленно, взяв с собой лишь одежду, которая была на них, требники, молитвенник, немного нюхательного табака, шоколада и смену платья, если она у них была. Еще до рассвета все двести изгнанников Мадрида уже были в пути. Два дня спустя еще около 2700 иезуитов направлялись к указанным им портам. Не прошло и года, как 2300 иезуитов из Мексики, Южной Америки, с Филиппин безжалостно согнали на корабли, отплывающие в Европу. Опустели 188 колледжей и 31 семинария, как в самой Испании, так и за ее пределами.Как и в Португалии, в Испании дальнейшими действиями правительства стало открытое выступление против Церкви. На следующий год Карл III издал высочайший указ, по которому все папские буллы, бреве и эдикты, касающиеся испанских государств, за исключением вопросов совести, перед обнародованием должны были быть представлены на рассмотрение Совету Кастилии. Рода в своем письме Де Шуазелю выразил настроение правительства Испании: "Мы убили сына. Теперь нам ничего не остается, кроме как совершить подобное деяние против матери, нашей Святой Римской Церкви".