О правовом регулировании расчетных форвардных договоров
Сделки на разницу существуют в коммерческом обороте не одну сотню лет. Тем не менее до недавнего времени возникающие из них требования не подлежали в европейских странах судебной защите. Происходило это потому, что расчетный форвард (сделка на разницу) с формальной точки зрения является не чем иным, как договором пари, требования же из игр и пари европейскими законодательствами традиционно не защищаются.
Сторонники лишения расчетных форвардов судебной защиты всегда утверждали, что социальные мотивы, которыми руководствуется законодатель, лишая судебной защиты требования из игр и собственно пари, полностью обоснованны и в отношении расчетных форвардов. Это позволяло объяснять лишение судебной защиты возникающих из расчетных форвардов требований не просто формально-логическим тождеством расчетных форвардов и пари, но и социальными мотивами, лежащими за пределами догмы гражданского права.
Однако социальное обоснование, в отличие от формально-догматического, подвержено влиянию происходящих в обществе перемен. Эти перемены привели в конце концов к изменению отношения европейских законодателей к расчетным форвардам.
Выводы, к которым приводит социальный анализ расчетных форвардов, сегодня можно выразить уже непосредственно в терминах российского конституционного законодательства. Развитие законодательной формализации социальных отношений позволяет увидеть расчетный форвард под новым углом зрения, ранее недоступным позитивному праву.
Для российских арбитражных судов вопрос о защите требований, возникающих из расчетных форвардов, стал насущным сразу после финансового кризиса августа 1998 года. До этого банки исправно платили друг другу долги по расчетным форвардам, и поэтому проблема судебной защиты расчетных форвардов оставалась чисто академической. После августа 1998 года банки перестали выполнять свои обязательства, возникшие из расчетных форвардов, и проблема из теоретической превратилась в практическую.
Российская судебно-арбитражная практика быстро и однозначно ответила на вызов сложившейся в банковском мире ситуации - расчетные форвардные договоры были признаны разновидностью пари и возникающим из них требованиям было отказано в судебной защите.
Расчетный форвардный договор представляет собой обязательство одной стороны договора заплатить другой стороне разницу между ценой товара в момент заключения договора и в момент его исполнения.
Выгода, приобретаемая стороной расчетного форвардного договора, как и выгода, приобретаемая участником пари, всецело зависит от случайного события. Это характерный признак рисковых договоров, к которым Кодекс Наполеона, объединяющий эти договоры в титул XII главы III, относит, помимо игры и пари, договор страхования, морской заем и договор пожизненной ренты (ст.1964). Термин "рисковый" характеризует договор с точки зрения выраженной в нем воли сторон и не касается существа возникающих у сторон прав и обязанностей, никак не характеризует эти права и обязанности. Поэтому в литературе совершенно справедливо употребляется термин "рисковые сделки", а не "рисковые договоры".
Е.П. Губин и А.Е. Шерстобитов, всесторонне анализирующие межбанковский расчетный форвардный договор, не считают форвардный договор условной, а следовательно, и рисковой сделкой и потому не считают его пари. Они объясняют это тем, что в форвардном договоре, в отличие от условной сделки, событие, с которым стороны связывают возникновение своих прав и обязанностей, наступает неизбежно*(1). С этим нельзя согласиться. В рисковой сделке существенна невозможность предугадать не обязательно сам факт наступления события, с которым стороны связывают возникновение или прекращение своих прав и обязанностей, но иногда и характер (или время наступления) этого события. Например, в договоре пожизненной ренты рисковым условием является не факт смерти лица, в пользу которого она устанавливается, а время его смерти. Так же и в расчетном форварде - рисковым условием является не факт проведения в будущем торгов и установления на них рыночной цены товара, а сама установленная цена, то есть результат этих торгов. Поэтому то, что стороны, как пишут Е.П. Губин и А.Е. Шерстобитов, точно знают, что "торги состоятся на организованном рынке в точно определенный день", отнюдь не лишает расчетный форвард его рискового характера. Стороны не знают и не могут знать результат этих торгов. Следовательно, разница между зафиксированной в договоре и установленной на торгах рыночной ценой товара - величина совершенно неизвестная в момент заключения договора и не зависящая от воли сторон. Таким образом, признаки риска в расчетном форвардном договоре налицо. В нашем случае дело не в том, является ли расчетный форвард условной сделкой, а в том, что этот договор является рисковым.
Расчетный форвардный договор является "сделкой на разницу" потому, что при его исполнении не происходит ни движения товара, ни оказания услуг. Вообще, между сторонами расчетного форварда ничего, кроме однократной уплаты денег, не происходит. Хотя стороны расчетного форварда заключают его с целью получения дохода, тем не менее доход, приобретаемый одной из них, не обусловлен ни ее затратами, ни трудами, ни какими-либо расходами. В результате этой сделки выгодоприобретатель получает доход, как факт, так и размер которого зависят исключительно от колебания цен на рынке.
Получение всецело зависящей от случая выгоды без какого-либо встречного предоставления, без вложений и затрат - вот черта, характеризующая уже не формальный состав сделки, а ее социальную сущность, общую для игры и пари, с одной стороны, и расчетного форвардного договора - с другой.
Именно эта черта расчетного форварда всегда была предметом содержательного социального, а не догматического анализа. Именно это обстоятельство всегда склоняло чашу весов в пользу сторонников лишения расчетных форвардов судебной защиты.
Расчетный форвард является самостоятельным договором. Сведение расчетного форварда к неразрывной комбинации двух взаимообусловленных договоров купли-продажи - форвардной купли-продажи и встречной купли-продажи того же базового актива, но уже по текущему курсу с зачетом встречных однородных требований, как это делают Инструкция ЦБ РФ N 41 "Об установлении лимитов открытой валютной позиции и контроле за их соблюдением уполномоченными банками Российской Федерации" в редакции Письма ЦБ РФ N 382 от 23 декабря 1996 года и основывающиеся на ней исследователи*(2), - с нашей точки зрения, неверно.
Расчетный форвард - особый договор (обязательство) потому, что зачет встречных однородных требований является его существенным условием, а не просто способом прекращения обязательств сторон. Это означает, что содержанием расчетного форварда является требование одной стороны об уплате денег и соответствующее ему обязательство другой стороны, а отнюдь не взаимные требования и обязательства сторон по передаче товара и уплате покупной цены. Соответственно, к расчетному форварду с самого начала применимы все нормы права, регулирующие денежные обязательства. Кроме того, замена кредитора в расчетном форвардном договоре возможна в порядке уступки требования, в то время как замена стороны в договоре купли-продажи - при отсутствии исполнения с обеих сторон - требует, естественно, согласия обеих сторон.
Можно с определенностью сказать, что две встречные сделки купли-продажи являются не более чем притворными сделками, прикрывающими третью сделку - расчетный форвард. Конструирование расчетного форварда при помощи двух неразрывно связанных и обусловливающих друг друга сделок купли-продажи имеет только одно следствие - некоторое вуалирование рискового характера расчетного форварда. Впрочем, это вуалирование вряд ли можно считать успешным. Во всяком случае, европейский законодатель, запрещавший сделки на разницу, одновременно запрещал, как мы увидим ниже, и любые срочные сделки купли-продажи ценных бумаг, считая их притворными, прикрывающими сделки на разницу.
На самостоятельность сделки на разницу, ее отличие от купли-продажи, но уже под экономическим углом зрения, прямо указывает Г. Ф. Шершеневич: "Последняя (сделка на разность) представляет то преимущество для малосостоятельного, что она требует меньше капитала. Чтобы купить 100 акций по 280 р., нужно иметь наготове 28 000 р., а чтобы сыграть на разность, достаточно иметь несколько тысяч для покрытия разности в десятках рублей по каждой акции"*(3).
Исторически расчетный форвардный договор возник из поставочного форвардного договора (срочной сделки), который предусматривает поставку товара с отсрочкой исполнения, однако по цене, согласованной в момент заключения договора.
Заключая срочную сделку, стороны не просто гарантируют себе приобретение или сбыт товара в будущем, но и рассчитывают получить выигрыш от колебания рыночной цены на этот товар. Этот выигрыш никак не связан ни с вложением капитала, ни с какой-либо производительной деятельностью сторон. В некоторых случаях желание сыграть на изменении цены является не главным, а побочным. Но, если сторона срочной сделки не нуждается в гарантиях будущего сбыта или приобретения товара, то единственным мотивом сделки остается желание получить доход, вызванный колебанием цены на товар.
Если предметом срочной сделки являются вещи, обладающие для сторон только меновой ценностью, например ценные бумаги, то с экономической точки зрения такая сделка ничем не отличается от сделки на разницу. Стороне по такой сделке безразлично, получит ли она ценные бумаги для последующей их продажи или непосредственно денежную разницу. Происходит, по выражению Г.Ф. Шершеневича, "незаметный переход от срочной сделки к сделке на разность"*(4). Поставочный и расчетный форварды становятся взаимозаменяемыми, а их отличие друг от друга - сугубо формальным. Это-то и давало европейскому законодателю основания подозревать каждый поставочный форвард, предметом которого были ценные бумаги, в том, что он всего лишь прикрывает сделку на разницу.