Предисловие редактора перевода (стр. 18 из 67)

Один из связанных с КП процессов — это повторение, т. е. многократное пропускание информации через хранилище памяти. Как мы уже говорили, предполагается, что повторение несет в основном две функции: освежает хранящуюся в КП информацию, чтобы предотвратить ее забывание, и переводит информацию о повторяемых элементах в ДП, повышая тем самым прочность долговременных следов. (Вопрос о том, в чем именно состоит прочность следов ДП, обсуждается в последующих главах.) Таким образом, повторение можно рассматривать как одну из "рабочих" функций КП: это работа, существенная и для освежения информации, и для ее переноса в ДП. Однако пока еще не ясно, каким образом повторение выполняет эти функции, как оно действует и что именно повторяется.

ПОВТОРЕНИЕ КАК ВНУТРЕННЯЯ РЕЧЬ

Процесс повторения можно представить себе как своего рода речь — внутреннюю, или беззвучную. Подобное представление подтверждается наблюдениями Сперлинга (Sperling, 1967), который заметил, что испытуемый, записывая буквы в задачах на непосредственное вспоминание, часто произносит их про себя. По мнению Сперлинга, в этом, возможно, проявляется природа более общего процесса, происходящего в К.П, — процесса повторения. Он полагает, что при повторении элемента испытуемый произносит его про себя, слышит, что он говорит, а затем помещает на хранение в КП то, что он услышал, тем самым восстанавливая первоначальную прочность следа. Первый этап, т. е. произнесение "про себя", — это так называемая "внутренняя", или "беззвучная", речь. Подлинные звуки при этом могут отсутствовать, но при повторении вместо них используются мысленные образы звуков, которые не произносятся.

Концепция повторения как внутренней речи подтверждается рядом различных данных. Одна группа данных связана с оценками скорости, с которой происходит повторение. Испытуемого просят, например, повторить про себя ряд букв 10 раз и отмечают затраченное на это время; отсюда можно определить скорость повторения и выразить ее числом букв в секунду. Если сравнить полученную таким образом скорость со скоростью внешней, звуковой, речи, то окажется, что они примерно одинаковы, составляя обычно от 3 до 6 букв в секунду (Landauer, 1962). Таким образом, повторение и речь сходны в том отношении, что на них затрачивается примерно одинаковое время.

Мы уже упоминали о других данных, указывающих на то, что повторение представляет собой внутреннюю речь; это данные об акустических ошибках, наблюдаемых в экспериментах на непосредственное припоминание (Conrad, 1963; Sperling, 1960; Wickelgren, 1966).Чаще всего в КП может происходить смешение элементов, сходных по звучанию, независимо от их зрительного или смыслового сходства. По мнению Сперлинга и Спилмена (Sperling a. Speelman, 1970), такие ошибки обусловлены тем, что элементы, хранящиеся в КП, представлены в акустической форме и при их забывании может происходить выпадение одной фонемы (отдельного звука) за другой. Во время припоминания испытуемый пытается восстановить частично забытые элементы по тем звукам, которые еще сохранились. Таким образом, когда он делает ошибку, в его ответе будут содержаться звуки, имевшиеся и в предъявленном элементе; с этим и связан акустический характер ошибок. Согласно этой модели, повторение представляет собой внутреннюю речь, которая приводит к повторному поступлению звуков в КП в той же форме, в какой они были здесь первоначально закодированы. Эту модель с известным успехом использовали для предсказания результатов в некоторых задачах на непосредственное припоминание.

Хотя представление о повторении как о внутренней речи хорошо соответствует концепции о слуховом кодировании в КП, этого еще недостаточно. Если повторение — это мысленное предъявление человеком самому себе какого-то элемента (например, мысленное произнесение буквы), то повторение может быть также и зрительным. Например, очень легко зрительно представить себе буквы алфавита. Чтобы убедиться в этом, пройдитесь мысленно по всему алфавиту и подумайте, есть ли в каждой из его букв вертикальная линия или нет (в А ее нет, в Б есть, и т. д.). Это воспроизведение зрительных образов, которое мы в дальнейшем обсудим более подробно, представляет собой своего рода повторение (в соответствии с приведенным выше определением). Оценки его скорости (сколько, например, нужно времени, чтобы мысленно пробежать глазами по всему алфавиту?) показывают, что оно занимает больше времени, чем слуховое повторение, которое мы назвали внутренней речью (Weber a. Castleman, 1970). Не означает ли наша способность к воспроизведению зрительных образов, что повторение иногда может принимать форму "внутреннего видения"?

ПОВТОРЕНИЕ И ПЕРЕНОС В ДП

Повторение, осуществляемое, видимо, с помощью внутренней речи, не только поддерживает и оживляет следы в КП: предполагается, что оно обусловливает также перенос информации в ДП, увеличивая тем самым прочность долговременных следов.

Так ли это в действительности? Одну из попыток ответить на этот вопрос предпринял Рандус (Rundus, 1971; Rundus a. Atkinson, 1970), который просил своих испытуемых производить повторение вслух. В одном из его типичных экспериментов со свободным припоминанием испытуемому предъявляли список слов со скоростью одно слово в 5 с. Испытуемый должен был заучивать этот список, повторяя некоторые слова вслух во время 5-секундных промежутков между словами. Его не просили произносить какие-то определенные слова: он мог выбирать слова по своему усмотрению. Набор слов, которые испытуемый повторял в течение данного 5-секундного интервала, называли "повторяемым набором" для данного интервала (рис. 5.2, А). Рандус хотел выяснить зависимость между составом повторяемых наборов и эффективностью запоминания, которую проверяли после предъявления списка. Как и следовало ожидать, он обнаружил весьма сильную зависимость (рис. 5.2, Б): чем чаще повторяется вслух данное слово и чем больше число повторяемых наборов, в которых оно фигурирует, тем выше вероятность его запоминания.

Рандус обнаружил также, что на выбор слов, которые испытуемые повторяли, влияло прежнее знакомство с этими словами. В частности, вероятность того, что вновь предъявленное слово будет включено в повторяемый набор, была выше для тех слов, которые по своему смыслу подходят к остальным словам набора. Такое слово, как "воробей", по всей вероятности, будет включено в набор, уже содержащий слова "дрозд, канарейка, крапивник", но вряд ля будет повторяться, если этот набор содержит слова "хлеб, яйца, сыр". Таким образом, полученные Рандусом результаты позволяют считать, что повторение действительно повышает прочность определенных следов в ДП (об этом говорит прямая зависимость между числом повторений и эффективностью запоминания) и что организующие процессы используют информацию ДП, чтобы определить, какие из имеющихся в КП элементов следует повторять. Вообще использование ДП для того, чтобы связать усвоенную в прошлом информацию с информацией, перерабатываемой в данный момент, называется опосредованием. Таким образом, результаты Рандуса показывают, что повторение связано с опосредованием.

Эксперименты Рандуса подверглись критике ввиду того, что они были по существу корреляционными — число повторений регулировалось испытуемым, а не экспериментатором. Хотя в них и выявляется зависимость между числом повторений и припоминанием, причинно-следственные отношения остаются неясными: нельзя считать доказанным, что припоминание определяется повторениями. Возможно, что испытуемые повторяют именно те элементы, которые легче вспоминаются и которые они в любом случае припомнили бы и позднее, так что повторение не служит причиной лучшего запоминания.

Возможность такого истолкования данных Рандуса сама по себе отнюдь не говорит против того, что повторение повышает эффективность запоминания. Есть, однако, другие данные, противоречащие представлению о том, что повторение непременно ведет к переносу информации в ДП. Было, например, показано, что число повторений данного элемента не всегда оказывает влияние на последующее вспоминание (Craik a. Watkins, 1973; Woodward, 1973). Крейк и Уоткинс заставляли испытуемых удерживать в КП отдельные слова в течение различных периодов времени. В одном эксперименте они с этой целью просили испытуемого сообщать последнее слово, начинавшееся на заданную букву, в ряду из 21 слова. Допустим, например, что задана буква С и что ряд начинается словами ДОЧЬ, МАСЛО, РУЖЬЕ, САД, СЛОН, ШКАФ, ФУТБОЛ, ЯКОРЬ, СТОЛ... Прослушивая этот ряд, испытуемый должен удерживать в памяти слово "сад", пока не появится "слон", а затем — слово "слон", пока не появится "стол", и так далее — до тех пор, пока не будет предъявлено последнее из слов, начинающихся с буквы "С", которое он и должен произнести после прочтения списка. В результате в КП испытуемого отдельные слова удерживаются на протяжении различного времени: "сад" гораздо более короткое время, чем, например, "слон". После проведения опытов с 27 такими списками Крэйк и Уоткинс неожиданно попросили испытуемого припомнить все слова, какие он только может, из всех списков. Оказалось, что время, в течение которого слово, начинающееся с заданной буквы, удерживается в памяти (это время определялось числом последующих слов, начинавшихся с других букв), не влияло на припоминание при неожиданной проверке. Таким образом, длительность удержания данного слова в КП, по-видимому, не оказывала влияния на прочность его следа в долговременной памяти.

В другом эксперименте Крэйк и Уоткинс установили, что время удержания данного элемента в КП, измеряемое числом повторений вслух, также не влияет на припоминание. Они предлагали испытуемым несколько списков слов для свободного вспоминания. Некоторые списки надо было припоминать непосредственно после предъявления, другие — спустя 20 с после предъявления последнего слова (вариант с отсроченным воспроизведением). Испытуемым объясняли, что они должны, сосредоточиться на припоминании последних четырех слов каждого списка, и просили производить повторение вслух, если они ощущали потребность в этом. Экспериментаторы регистрировали число повторений по каждому слову. Не удивительно, что последние четыре слова повторялись гораздо большее число раз при отсроченном, чем при непосредственном воспроизведении. После опытов с несколькими списками испытуемым неожиданно устраивали проверку по всем тем спискам, которые им предъявлялись. И теперь уже не оказывалось никаких различий между словами (из числа последних четырех), содержавшимися ранее в списках для непосредственного и для отсроченного воспроизведения. Таким образом, число повторений вслух, которое было гораздо выше для четырех последних слов в списках для отсроченного воспроизведения, не влияло на прочность запоминания.