Место басни среди других форм аргументации наметил ещё Аристотель в «Риторике» (II, 20, 1393а23—1394а 18). Аристотель различает в риторике два способа убеждения — пример (paradeigma) и энтимему (enthymema), соответственно аналогичные индукции и дедукции в логике. Пример подразделяется на пример исторический и пример вымышленный; пример вымышленный в свою очередь подразделяется на параболу (то есть условный пример) и басню (то есть конкретный пример). Разработка басни в теории и на практике была замкнута в стенах грамматических и риторских школ, в публичную ораторскую практику басни не проникали.
Римская литература
В римской литературе в «ямбах» Каллимаха мы находим две кстати вставленные басни. В «Сатурах» Энния пересказывалась стихами басня о жаворонке и жнеце, а у его продолжателя Луцилия — басня о льве и лисице. Гораций приводит басни о полевой и городской мыши («Сатиры», II, 6, 80—117), о коне и олене («Послания», I, 10, 34— 38), об объевшейся лисе («Послания», I, 7, 29—33), о лягушке, подражавшей быку («Сатиры», II, 3, 314—319), и о лисе, подражавшей льву («Сатиры», II, 3, 186), о льве и лисице («Послания», I, 1, 73—75), о галке в краденых перьях («Послания», I, 3, 18—20), себя и свою книгу сравнивает с погонщиком и ослом («Послания», I, 20, 14—15), при виде хитреца думает о вороне и лисице («Сатиры», II, 5, 55), при виде невежд — об осле и лире («Послания», II, 1, 199). На рубеже нашей эры начинается период становления литературной басни. В литературе Римской империи наметились два противоположные направления в развитии басенного жанра: плебейское, моралистическое направление Федра (басня-сатира) и аристократическое, эстетское направление Бабрия (басня-сказка). Вся позднелатинская басенная литература восходит в конечном счете или к Федру, или к Бабрию. Продолжателем бабриевской линии басни в римской литературе был Авиан. Продолжением федровской традиции был позднелатинский сборник басен, известный как «Ромул».
Средние века
Всеобщий культурный упадок «темных веков» одинаково погрузил в забвение и Авиана и «Ромула», откуда их извлекло новое оживление средневековой культуры в XII век Начиная с этого времени мы находим в средневековой латинской литературе не меньше 12 переработок «Ромула» и не меньше 8 переработок Авиана.
По-видимому, около XI век возникла редакция, известная как «Нилантов Ромул» (назван так по имени филолога И. Ф. Ниланта, впервые издавшего этот сборник в 1709 г.) из 50 басен; местами заметна христианизация моралей.
Вероятно, в начале XII век «Нилантов Ромул» был переведен на английский язык и дополнен многочисленными сюжетами новоевропейского происхождения — сказками, легендами, фаблио и т. п.— авторство получившегося сборника было приписано знаменитому королю Альфреду. Этот «Английский Ромул» не сохранился.
Однако в последней трети XII век он был переведен стихами на французский язык англо-нормандской поэтессой Марией Французской (под названием «Изопет») и в этом виде получил широкую известность; а со сборника Марии Французской были сделаны два обратных перевода на латинский язык.
Это, во-первых, так называемый «Расширенный Ромул», сборник 136 басен (79 басен из «Ромула», 57 разрабатывают новые сюжеты), изложенных очень подробно, грубоватым сказочным стилем; сборник послужил основой для двух немецких переводов.
Во-вторых, это так называемый «Робертов Ромул» (по имени первоиздателя, 1825 г.), сборник 22 басен, изложенных сжато, без какого-либо сказочного влияния и с притязанием на изящество.
Ещё два стихотворных переложения были сделаны во второй половине XII век Оба переложения сделаны элегическим дистихом, но различны по стилю.
Первое из них содержит 60 басен: изложение очень риторически пышное, изобилующее антитезами, анноминациями, параллелизмами и пр. Этот сборник пользовался огромной популярностью до самого Возрождения (более 70 рукописей, 39 изданий только в XV век) и не раз переводился на французский, немецкий и итальянский языки (среди этих переводов — знаменитый «Лионский Изопет»). Имя автора не было обозначено; с 1610 г., когда Исаак Невелет включил этот сборник в свое издание «Mythologia Aesopica», за ним закрепилось обозначение Anonymus Neveleti.
Второй сборник стихотворных переложений «Ромула» был составлен несколько позже; его автор — Александр Неккам. Его сборник озаглавлен «Новый Эзоп» и состоит из 42 басен. Неккам пишет проще и ближе держится оригинала. Поначалу сборник Неккама имел успех, но скоро его полностью затмил Anonymus Neveleti, и он оставался в неизвестности вплоть до XIX век
Из «Ромула» извлечены басни, вставленные в «Зерцало историческое» Винцента из Бовэ (XIII век) — первую часть огромной средневековой энциклопедии в 82 книгах. Здесь (IV, 2—3) автор, дойдя в своем изложении до «первого года царствования Кира», сообщает, что в этом году в Дельфах погиб баснописец Эзоп, и по этому поводу излагает в 8 главах 29 басен. Эти басни, говорит автор, могут быть с успехом использованы при составлении проповедей.
В некоторых рукописях к басням «Ромула» присоединяются так называемые fabulae extravagantes — басни неизвестного происхождения, изложенные очень народным языком, подробно и красочно и приближающиеся по типу к животной сказке.
Из двух прозаических парафраз Авиана одна без заглавия, другая обозначена как Apologi Aviani.
Три стихотворных парафразы озаглавлены «Новый Авиан», выполнены элегическими дистихами и относятся к XII век Автор одной из парафраз называет себя vates Astensis («поэт из Асти», города в Ломбардии). Ещё одна принадлежит опять-таки Александру Неккаму.
Возрождение
В эпоху Возрождения распространяющееся знание греческого языка открыло европейскому читателю доступ к первоисточнику — к греческим басням Эзопа. С 1479 г., когда итальянский гуманист Аккурсий выпустил первое печатное издание басен Эзопа, начинается развитие новоевропейской басни.
Животная басня
Животные басни — это басни, в которых животные (волк, сова, лисица) действуют как человек. Лисе свойственна хитрость, сове — мудрость. Гусь считается глупым, лев мужественным, змея коварной. Качества сказочных животных взаимозаменяемы. Сказочные животные представляют определенные характерные черты людей.
Морализированное естествознание античных животных басен оформилось в конце концов в сборники, известные под заглавием «Физиоло́г».
Баснописцы
Эзоп
Жан де Лафонтен
Иван Крылов
Демьян Бедный
Олеся Емельянова
Василий Майков
Федр
Авиан
Бабрий
Сергей Михалков
Александр Сумароков
Иван Дмитриев
Людвиг Хольберг
Григорий Саввич Сковорода
Пётр Гулак-Артемовский
Левко Боровиковский
Евгений Гребёнка
Леонид Глибов
1.2. глава.
Статьи Белинского и Жуковского
про басню.
По Белинскому:
1) Басня есть поэзия рассудка, она требует того одушевления, которое так свойственно людям с тихою и спокойною натурою, с беспечным и в то же время наблюдательным характером и которое бывает плодом природной веселости духа
2)Содержание басни составляет житейская, обиходная мудрость, уроки повседневной опытности в сфере семейного и общественного быта. Иногда басня прямо высказывает свою цель, но не холодным резонерством, не бездушными моральными сентенциями, а игривым оборотом, который обращается в пословицу, поговорку. Басня не есть аллегория и не должна быть ею, если она хорошая, поэтическая басня; но она должна быть маленькою повестью, драмою с лицами и характерами, поэтически очеркнутыми. Самые олицетворения в басне должны быть живыми, поэтическими образами, где каждое лицо существует само по себе и само для себя, а все вместе образуют собою одно общее и целое.
3) А между тем во всем явное преобладание рассудка и практического ума, которого поэзия в том и состоит, чтобы рассыпаться лучами остроумия, сверкать фейерверочным огнем шутки и насмешки; образном передавании какой бы то ни было истины.
4) Басня, в отношении к поговоркам и пословицам, есть высший род, высшая поэзия, или поэзия народных поговорок и пословиц, дошедшая до крайнего своего развития, дальше которого она идти не может.
5) Из басен брали, в риториках и пиитиках, образцы низкого, среднего и высокого слога — брали, вероятно, потому, что тогда верили существованию низкого, среднего и высокого слога.
6) . Теперь другое время. Однако ж и теперь никто не сомневается, что басня есть поэтическое произведение, а баснописец — поэт, который местами даже может, так сказать, выходить из ограниченного характера басни и впадать в высшую поэзию, смотря по предметам своих изображений.