Муниципальное образовательное учреждение дополнительного образования детей
«Районный Центр дополнительного образования детей»
«Учитель-фронтовик»
работу выполнила:
Гатилова Ирина,
литературно-краеведческий
музей им. Е.Г. Кежовой
«Героям жить в делах живых!»
руководитель:
Матюшова Наталья Васильевна -
зав. литературно-краеведческим отделом
г. Кировск
СОДЕРЖАНИЕ:
1. Введение………………………………………………………….стр. 2
2. Основная часть…………………………………………………..стр. 2-9
2.1. Начало войны……………………………………………...стр. 2-5
2.2. Лагерь для военнопленных……………………………….стр. 5-6
2.3. Госпиталь 22-ой армии……………………………………стр. 7-8
2.4. Возвращение домой……………………………………….стр. 8
2.5. Жизнь после войны………………………………………..стр. 8-9
3. Заключение………………………………………………………стр. 9-10
4. Библиография……………………………………………………стр. 11
5. Приложения
1. ВВЕДЕНИЕ
Живут и трудятся на нашей земле люди, для которых время войны было и самым тяжелым, и самым значительным в жизни. У каждого из них нелегкая судьба[1]. Моя творческая работа посвящена первому руководителю школьного музея Районного центра дополнительного образования детей. В архивах музея есть материалы о ней. Мне кажется, что музейные предметы и экспозиции, с любовью выполненные ею, сохраняют дух поколения того времени. Что они думали, чем жили? Об этом мой рассказ на примере жизни Екатерины Григорьевны Кежовой.
2. ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
2.1 Начало войны
В начале войны Екатерине было 20 лет. Жила она в Ленинграде, работала в 155 школе пионервожатой и заканчивала 10-й класс вечерней школы. За несколько дней до войны вышла замуж, собирались вместе отдыхать. Но судьба распорядилась по-своему, муж Николай Готовцев ушел 23 июня на фронт и не вернулся.
О начале войны написано много, со слов героини моей работы: все были ошеломлены, толпились у репродукторов на Невском проспекте. Понимали, что это случилось, но и не представляли, какой она будет – ВОЙНА? В памяти сохранилась еще финская война, гремевшая где-то рядом, не в Ленинграде. Первые недели войны запомнились и тем, что было много прощаний с друзьями: одни уходили на фронт, другие эвакуировались. Школа, где она работала, готовилась к эвакуации в Ярославскую область, предлагали и ей, но Катя отказывалась. Последний экзамен за 10-й класс был
сдан 24 июня 1941 года, получила аттестат с отличием, по всем предметам стояли пятерки.
Екатерина Григорьевна родилась на псковской земле, в крестьянской семье. Любовь и преданность к Родине малограмотные родители привили с детства. Екатерина вспоминает: «Мы, молодые, думали, что и война с немцами будет недолгой, поэтому боялись опоздать на фронт. Так были воспитаны. Хорошо помню, как мы обивали пороги Смольнинского РК ВЛКСМ и военкомата, просились на фронт». [2]
Смотрю назад, в продымленные дали
Нет, не заслугой в тот зловещий год,
А высшей честью школьницы считали
Возможность умереть за свой народ. [3]
(Ю.Друнина)
Военной специальности у Кати не было, ей много раз отказывали, вскоре стали создавать военное ополчение и зачислили в сандружину 280 – го пулеметно – артиллерийского батальона. 4 июля 1941 г. батальон перевели на казарменное положение. Недели две учили ходить строем, ползать по-пластунски, перевязывать раненых, раз или два побывали даже в госпитале. Затем отправили под Гатчину.
Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальные разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год. [4]
(Ю. Друнина)
Часто в кинофильмах мы видим подтянутых, аккуратных девушек-медсестер. В первые дни войны женской формы не было. Выдали галифе,
гимнастерки, сапоги 41-го размера, пилотки, шинели. Мучились с портянками, не умея их правильно заворачивать.
Многие события тех первых фронтовых будней стерлись из памяти, но это утро запомнилось на всю жизнь. Подняли по тревоге рано утром, выдали НЗ (неприкосновенный запас), велели скатать шинели и построиться. Родным не успели сообщить, поэтому никто не провожал, кроме мамы одной девушки - Жени Сафоновой, та почему-то оказалась у ворот, когда отряд выходил из Лавры. Еще долго она шла по тротуару Московского проспекта. Вскоре Женя погибла, но в памяти Екатерины осталось, как бодро по городу движется колонна, и маленькая фигурка Жениной мамы…
Пока шли по городским улицам держались молодцом, но чем дальше от них уходили, тем тяжелее шли. При команде «Привал» падали на землю без сил. Оказывали себе и товарищам первую медицинскую помощь, накладывали повязки на стертые в кровь ноги.
До фронта было еще далеко, но ополченцы готовили линию обороны: рыли траншеи, строили землянки. Оборудовали землянку под пункт первой медицинской
помощи с подземным ходом. Вскоре почувствовали и приближение фронта. Начались бомбежки и артобстрелы. Всюду были зарева пожаров, особенно вечером все небо полыхало. Первые раненые, убитые. Было грустно, а чем можно помочь?
Катя хорошо запомнила 14 сентября 1941 г. Бой разгорелся совсем рядом. В землянку полетели гранаты, одна из них разорвалась на столе с медикаментами, загорелся йод, и все решили, что это газы. Одна граната попала в ящик с ватой. Тогда многих медиков ранило в ноги, спину, головы. Под землей, в замкнутом пространстве, было очень страшно. «Показалась могилой землянка в четыре наката,»- написала поэтесса, бывшая фронтовичка Юлия Друнина. Это можно отнести и к ситуации с Екатериной и ее однополчанами.
Отбиваться было нечем, личного оружия не было даже у врачей. Остались от раненых гранаты и несколько винтовок. Попытались ими воспользоваться. Позже решили выйти наружу, первыми выскочили пятеро, среди них одна медсестра. Не успели подняться, как дождь пуль обрушился на них. Первые потери. Первое ранение получила и наша героиня. Нервное напряжение было огромным и боли совсем не чувствовалось, только что-то теплое полилось по шее и ноге прямо в сапог. Напротив землянки остановилась танкетка, орудие направлено прямо на выход, но немцы не стреляли. Через некоторое время фашисты заставили всех выйти наверх. Первое знакомство с ними тоже запомнилось. Немец провел ладонью по руке и снял часы. Ту же «операцию» проделал и с остальными.
2.2 Лагерь для военнопленных
Так Екатерина оказалась в лагере для военнопленных. Он находился в помещении бывшей поликлиники г. Гатчина, в одноэтажном здании. Напротив, в двухэтажном здании городской больницы, разместился немецкий госпиталь.
Расскажу об условиях содержания в лагере. Медперсоналу отвели крайнюю комнату с бетонными полами, на нем чаще всего и приходилось спать. Перевязочного материала почти не было, лекарств тоже, как и обезболивающих средств. Питание было ужасное. Еще до осени была капуста и конина, а к зиме перешли на баланду (вода и несколько крупинок). Утром и вечером давали по кусочку хлеба, качество которого тоже ухудшалось. Немцы стали добавлять в хлеб древесные опилки. Отчего у людей начиналось расстройство желудка или, наоборот, запор. Постепенно все становились «стройнее», появились больные цингой. Вечерами говорили о пище. Вспоминали, что до войны любили, как много всего было.
Работы медикам хватало. Появились больные столбняком, тифом. Многие умирали, и помощь оказать было сложно, не было ни условий, ни
медицинских лекарств. Тяжело приходилось и врачам, и сестричкам. Находились рядом с врагом, не было надежды на освобождение. Но было огромное желание спасти раненых, больных. Порой ценой собственной жизни. Часто Екатерина Григорьевна вспоминала свою подругу Зою, говорила о ней с уважением и любовью. Гордилась ее умением, самоотверженностью. Она спасла много жизней. Вместе мечтали о побеге из неволи. Мечтали о победе над фашистами.
По разговорам от раненых военнопленных узнавали о событиях в Ленинграде, на фронте. Так прожили до осени 1943 г. Немцы стали вывозить из города Гатчины всех, кто мог работать. Приказали собраться и медикам.
Долго везли куда-то в товарных вагонах. Надеялись убежать, но вагоны были закрыты снаружи. Через несколько дней состав остановился в чистом поле. Это была Латвия. Приехавшие на лошадях латыши выбирали для себя рабочую силу и увозили в неизвестном направлении. Екатерина Кежова оказалась в г. Якобпилс. Там открывали что-то вроде больницы для русских, вывезенных в Латвию. Больные были всякие, многие дети болели костным туберкулезом. Смотреть на них без слез было нельзя. Катя вместе с другим персоналом больницы жила в доме учителя, русского по национальности. Екатерина вспоминает «…к нам семья относилась очень хорошо. Жизнь в Латвии была значительно лучше, словно война их не коснулась. Латыши особой симпатии к нам не испытывали, русские местные относились хорошо».
Бои приближались к Латвии. Екатерина планировала вместе с другими пленными спрятаться, чтобы немцы не увели дальше. К этому долго готовились. Насушили сухарей, приготовили вещмешки. Помогали и хозяева дома. Они договорились с семьей одного из хуторов. Вскоре план удалось осуществить. Одну ночь провели на хуторе, а потом ушли в лес. Там вырыли землянку. Изредка ходили на хутор за хлебом и водой. Так жили
месяц. Однажды попали в облаву. Спасло озеро, которое находилось рядом. Но сердце замирало в страхе, когда доносилась немецкая речь.
2.3 Госпиталь 22-ой армии
Екатерина Григорьевна вспоминала: «Мы бросились в камыши и простояли в воде несколько часов. Немцы по камышам постреляли из автоматов, но, к счастью, никто не пострадал».[5] Прошло немного времени и вот радостная весть! Город Якобпилс был взят нашими воинами. С трудом добралась Катя и ее попутчики до города. Когда увидели своих солдат, расплакались. На душе было и радостно, и беспокойно. Что ждало их дальше? На руках не было документов. Обратились в НКВД и рассказали, кто они и что с ними происходило. Разговор был в вежливой форме. Выслушали спокойно и отправили работать в латышскую больницу, и ждать решения своей судьбы. Катя работала медсестрой в хирургическом отделении. Через несколько дней всех, кто был в плену у немцев, пригласили для беседы. Это был настоящий допрос. Длилось это почти две недели и обычно приглашали вечером. Было понятно, что все нужно выдержать, без этого не обойтись. Думаю, для Екатерины и ее друзей это было испытание не из легких. Потом всех поместили в лагерь временного содержания для бывших военнопленных. Через несколько дней отправили в 22-ю армию. Катя работала в АПАЛ (армейской патоланатомической лаборатории). Работы было много, она не прекращалась, и когда бомбили, обстреливали. Но эта жизнь среди своих солдат казалась раем. Делились всем, чем могли, заботились друг о друге. Фронтовую дружбу сохранили на всю жизнь.