4. Аналогичная ситауция – в Арктике, в том числе – в Гренландии.
5. Еще одной зоной потенциальных конфликтов многие специалисты считают, как ни странно, Америку. Среди возможных сценариев – не слишком мирное разделение Канады (франкоязычный Квебек экономически вполне может обойтись без остальной части страны, при этом другие ее провинции могут попросить о вхождении в состав США или, напротив, вместе с Аляской и некоторыми северо-западными штатами США попытаться создать самостоятельную федерацию). Элвин Тоффлер, например, говорит о возможности (хотя и маловероятной) создания такой федерации на базе западных провинций Канады и американских штатов Вашингтон, Орегон и Аляска. Экономически она могла бы основываться на нефти Аляски, канадском газе и пшенице, высоких технологиях Вашингтона и Орегона и активных связях со странами Восточной Азии. С чего бы им отделяться? Например, под воздействием неблагоприятных внешних обстоятельств: предположим, что почти одновременно от Канады отделится Квебек, юго-восточные штаты США станут испаноязычными, а в Вашингтоне (федеральной столице) придет к власти какой-нибудь политический радикал и попытается лишить Америку ее гражданских свобод.
6. Другая вероятность – дестабилизация положения в Мексике. Американские военные аналитики всерьез рассматривают возможность прихода к власти в Мексике радикального режима.1) В таком случае Мексика превращается в нечто вроде большой Чечни со всеми вытекающими последствиями – терактами в городах Техаса и Калифорнии (а может быть, и более северных), массовым исходом беженцев, провокациями против вооруженных сил США и, в конечном счете, втягивание Соединенных Штатов во внутренний конфликт в Мексике с вводом войск и фактической оккупации части страны. Военные редко считают убытки, но очевидно, что такой конфликт нанес бы колоссальный удар по процветающим экономическим центрам Америки и, возможно, в итоге привел бы к тому, что ведущей экономической державой стала бы какая-то другая страна.
7. Не обошли стороной этот континент и сепаратистские устремления: независимости добивается один из наиболее экономически развитых штатов Бразилии, Риу-Гранди-ду-Сул, который отличается почти 100-процентным уровнем грамотности, а также тем, что почти в каждом доме здесь есть телефон. Юг Бразилии, где создается 76 процентов валового внутреннего продукта страны, упрекают северную часть страны в том, что она проедает их труд. С точки зрения сепаратистов, разделение Бразилии – единственный способ преодолеть ее отсталость и войти в постиндустриальный мир. Сепаратисты довольно активны и на юге Мексики, где борьбу за суверенитет ведут некоторые индейские народы.
Перспективы урегулирования
«замороженных» конфликтов
Как и предполагалось, после провозглашения независимости Косово Россия оказалась в весьма двусмысленном положении. Москва рассчитывала, что ее право «вето» в СБ ООН и угрозы распространить «косовский прецедент» на республики с непризнанным статусом на постсоветском пространстве возымеют должное действие на других членов Совета Безопасности. Однако теперь официальные заявления российских властей вылились в настоятельные требования лидеров Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии выполнить обещания и признать республики пусть даже в одностороннем порядке со стороны России. И руководству Российской Федерации приходится искать варианты, при которых ему удастся «сохранить и лицо, и статус-кво».
При рассмотрении перспектив урегулирования «замороженных конфликтов» мы должны учитывать не только теоретические принципы международного права, но и потребности «реальной политики». Сегодня, как считает, например, Н.Нарочницкая, «России следует охранять и гарантировать неприкосновенность непризнанных республик на территории СНГ, не давать их в обиду». Это не значит, что надо немедленно их признать. Но теоретически нельзя отказываться от возможности их признания. Да и просто аморально «сдавать» тех, кто за 15 лет доказал свою историческую приверженность России. Это не прихоть элит, которые меняются, а воля народов, доказавших верность России. Главное – иметь четкую стратегию.
Во-первых, не стоит ссылаться на «право наций на самоопределение» – юристами-международниками оно не трактуется как право на отделение. Во-вторых, мы не можем поддержать абхазов и осетин без того, чтобы не дать аргумент сепаратистам в Чечне или Ингушетии.
Таким образом, при выстраивании, например, диалога с Грузией надо говорить о несоблюдении Тбилиси прав автономий при выходе Грузии из СССР.
Другой аспект проблемы – чего нам стоит ждать от США, особенно с учетом предстоящего прихода к власти в этой стране нового президента? Видимо, при любом исходе американских выборов нас ждут нелегкие времена. США торопятся, понимая, что Россия крепнет, и тенденция к ее самостоятельности будет только нарастать. Однополярный мир не состоялся. В США кончается эпоха сильного доллара как стабильной резервной валюты. Так что
у американцев остаются в основном только военные рычаги,
они будут активно пользоваться воинственной риторикой, возбуждать и провоцировать конфликты в разных частях мира, порождать «управляемый хаос». И все будут нуждаться в США, которым пока ничего не стоит потратить пару миллиардов долларов, отправив в новую «горячую точку» солдат и оружие.
Последнее правление республиканцев – это откровенный империализм. После Афганистана и Ирака они, оставшись у власти не остановятся перед военными походами и в другие страны. Демократы же традиционно делают упор на правозащитную проблематику, на подвластные Америке международные структуры. Для них глобализация – это «глобальное управление». Многие важные темы, прежде всего «правозащитная проблематика», выносятся намеренно и без всякого морального или юридического основания на «суд» многосторонних и неправительственных организаций. В этой области у Демократической партии США достаточно механизмов и НПО, которые они финансируют и которыми управляют.
Со своей стороны, ЕС озабочен затягиванием «замороженных» конфликтов и хочет скорейшего их разрешения, чтобы это позволит странам региона развиваться. Поэтому Европа выказывает ныне повышенное внимание к конфликтным точкам постсоветского пространства.
В 1995 года Совет ЕС принял проект «общей позиции» по государствам Южного Кавказа, в котором подчеркивалась необходимость всесторонней помощи бывшим республикам Закавказья в строительстве демократических институтов. В 2004 году Армения, Грузия и Азербайджан были включены в проект «Европейской политики соседства (ЕПС)». С принятием 14 ноября 2006 года государствами Южного Кавказа Планов действий ЕПС можно говорить о новом этапе «европеизации» этого региона.
Так как же следует поступать политикам, перед которыми встает задача урегулирования «замороженного» конфликта?
Во-первых, по моему мнению, «разморозка» находящихся в «замороженном» состоянии противоречий ради изменения баланса сил, в любом случае, намного худший сценарий развития событий, чем сохранение статус-кво. «Замороженные» на вечные времена конфликты – феномен более позитивный, чем «разморозка» ради блицкрига. Тем более что, как показывает история, проведение ради разрешения «замороженных» конфликтов «маленьких победоносных войн» обычно вовсе не способствует долговременному миру, поскольку удовлетворяет интересы лишь одной стороны.
Во-вторых, необходимо создание нового международного механизма урегулирования конфликтов, в том числе, «замороженных», который пришел бы на смену разрушенному
в результате косовского прецедента. Ведь на «великой шахматной доске», о которой писал З.Бжезинский, становится слишком много игроков, и они взаимодействуют с все возрастающей скоростью.
И даже «замороженные» конфликты могут «взорваться» буквально
в считанные дни, причем правительства ведущих стран мира могут даже не понять, что было причиной взрыва. Соответственно, реакция может быть запоздалой, неточной и привести к еще более тяжким последствиям.
Среди основных направлений усилий, которые необходимо предпринять для предотвращения этноконфликтов, можно выделить:
- активизацию и углубление глобального и, особенно, регионального сотрудничества, объединение усилий государств в борьбе с этносепаратизмом;
- создание международной и национальной правовой базы как эффективного средства нейтрализации этого явления;
- определение и признание четких критериев - когда целесообразно применять силу для ликвидации этноконфликтов, опираясь при этом на международное право;
- формирование региональных антитеррористических центров и привлечение вооруженных сил и других органов для борьбы с этносепаратизмом и экстремизмом;
- оздоровление социально-экономической обстановки в странах и регионах, являющихся основными источниками этноконфликтов;
- моделирование различных сценариев возникновения и развития этноконфликтов, своевременное принятие оперативных мер по их нейтрализации на глобальном и региональном уровнях.
Только при этих условиях может быть обеспечена целостность и суверенитет государств, соблюдение их национальных интересов
в XXI веке, который, судя по всему, отнюдь не обещает стать «эрой милосердия».
Заключение
«Замороженный» конфликт – это не плохо и не хорошо.
Это – фиксация политической реальности. При такой реальности,
во-первых, нет взаимоприемлемого компромиссного решения, устраивающего обе конфликтующие стороны. Во-вторых, баланс сил не позволяет сторонам одержать победу раз и навсегда (или в некоторой исторической перспективе).