В качестве главного недостатка плановой системы выделяют невозможность плановых заданий объективно отражать потребности общества в тех или иных товарах. Ведь для того, чтобы определить, сколько единиц каждого продукта нужно обществу, Центр должен обладать информацией о потребностях людей, их вкусах и предпочтениях. В рыночной экономике эта информация находит своё отражение через механизм колебания цен (изменение относительных цен и предельных норм замещения являются тем ориентиром, который подсказывает производителям, что производить, а потребителям – что покупать), при плановой экономике такой механизм отсутствует, а значит, считают многие, плановая экономика в принципе не может точно определить, сколько каких товаров необходимо обществу. Трудно не согласиться, что «рассеянный» характер информации о потребительских предпочтениях, а также фактор неопределённости, присутствующий в хозяйственной жизни, не позволяют плановым заданиям (даже при использовании самой современной вычислительной техники) со стопроцентной точностью определять, в каком объёме и какие товары необходимо производить, чтобы полностью удовлетворить нужды общества. Однако нужно отметить, что и в рыночной экономике не выпускается тот объём и ассортимент товаров, который на сто процентов соответствует потребностям населения.
В качестве недостатка плановой системы многие выделяют также и то, что Центр, «стремясь расписать номенклатуру выпускаемой продукции в натуральном выражении вплоть “до гвоздя”, должен содержать огромный бюрократический аппарат, поглощающий значительные трудовые и материальные ресурсы». Но для сравнения, управленческий аппарат СССР составлял в 80-е года, по разным оценкам, от 3 до 8 млн. человек. В то же время, тот же аппарат в США составлял порядка 18 млн. человек, к которым необходимо добавить еще столько же, в виду огромного количества управленцев в частных компаниях, и в компаниях которые отсутствуют при плановой экономике – банковских, торговых, транспортных т. д. Получается астрономическая цифра – 36 млн. человек, причем общее количество населения, на тот момент, было примерно равным в обеих странах.
А под конец хотелось бы добавить следующее: в шестидесятые годы двадцатого столетия западными экономистами был выведен один очень любопытный и весьма удручающий для рыночной модели закон, который прочно забыли наши российские реформаторы. Звучит он примерно так: «Плановая экономика, может опуститься в своей эффективности до эффективности рыночной, но рыночная подняться в своей эффективности до эффективности плановой – никогда». Чисто количественно этот закон выражается так: минимально возможный прирост в экономике рыночного типа – 3% в год, а минимальный прирост в плановой – 8% в год (максимальный – 15%). Этот закон подтверждает и тот факт, что советская экономика, разрушенная в годы войны, восстановила свой потенциал за несколько десятилетий, только за счет собственных ресурсов, и практически без репрессивного давления, бывшего в 30-е года. И восстановлена была экономика не только СССР, но и всех стран социалистического лагеря, без какой-либо помощи извне, находясь в полной изоляции. А сравнение с восстановлением экономики Западной Европы абсолютно некорректное. Экономика СССР и стран Варшавского договора после Второй Мировой войны оказалась практически уничтожена, ведь именно по этим странам прошли основные военные события. Немцы на пути своего отступления оказывали тотальное сопротивление, взрывая за собой все, что успевали взорвать. В Западной Европе война прокатилась в основном по Западной Германии, которую союзники сравняли с землей бомбежками. Разрушения в остальных странах были не сравнимы с разрушениями в странами Восточной Европы. Поэтому, тот самый знаменитый план Маршала, был в основном предназначен Западной Германии, чтобы ликвидировать у нее реваншистские тенденции.